В тот самый миг, как он ощутил прикосновение ножа к коже на животе, юноша с силой ударил лбом в переносицу Агаха. Тот отпрянул, и из разбитого носа ручьем потекла кровь. Подскочив к нему вплотную, Гейл схватил врага за запястье, уперся пятками в землю и рванул на себя, вложив в это движение всю свою силу.

Керрил взревел от боли. Плечо его вывернулось из сустава, а Гейл, пригнувшись, перебросил врага через себя. Тот рухнул лицом прямо в костер.

Огромный сноп искр взвился к небесам. Потянуло вонью паленых волос и кожи. Зрители отпрянули во все стороны, а Гейл, рванувшись вперед, за волосы вытащил Агаха из огня. Удар его был так силен, что керрил потерял сознание и больше не мог сопротивляться.

Гейл, удерживая противника за волосы, настороженно взглядом окинул его соплеменников, толпившихся поблизости, а затем согнул правую руку и ударил Агаха по шее ребром ладони. Раздался резкий хруст. Тело керрила обмякло и повалилось на землю у костра.

— Он сам решил свою судьбу, — заявил шессин, продолжая наблюдать за соплеменниками поверженного врага. — Этого довольно? Или кто-то желает занять его место? — С этими словами он пристально воззрился на Карвоса.

Несколько мгновений царила мертвая тишина, затем Карвос выступил вперед.

— Это правда, что Агах был нашим предводителем, но большой любви к нему никто не питал. Родичей у него нет, и мстить за его смерть некому. Теперь я вождь керрилов, и наш спор закончен. Таково мое слово.

Тяжелым взглядом он обвел соплеменников, и те, пусть медленно и неохотно, но все же опустили головы в знак согласия. Карвос перевел взгляд на Гейла.

— Закончим на этом.

Шонг выступил вперед и пнул носком сапога тело Агаха, валявшееся у костра.

— Унесите эту падаль из лагеря, пока не собрались хищники. Можете исполнить все, какие нужно, обряды, чтобы успокоить дух этого негодяя, но не забудьте, что лагерь должен быть собран назавтра с восходом солнца. Мы выступим как обычно. Ты, — окликнул он мальчишку, который неподалеку чинил упряжь, — принеси сюда кинжал и ножны Агаха. Теперь это добыча Гейла.

Молодой шессин поднял свое оружие с земли. Мальчуган отдал ему нож Агаха, который Гейл также прицепил к поясу.

— Ты скоро будешь как ходячая оружейная лавка! — засмеялся Шонг, пока они шли к большому костру.

— Меч мне также достался как добыча после поединка, но им я горжусь куда больше.

— В жизни случается всякое, но ты не прав: тебе есть, чем гордиться. Порой человек должен делать неприятные вещи, чтобы заставить других уважать себя. Уж лучше погибнуть самому, чем позволить какому-то ублюдку над собой издеваться. Однако, теперь никто не рискнет выказать к тебе неуважения.

— И все же для меня загадка: почему Агах словно бы сам напрашивался на драку? Возможно, кто-то подбил его на это?

— Пожалуй, в твоих словах есть доля истины. Разумеется, Агах был краснобаем и хвастуном, и многих противников лишил жизни, но едва ли он стал бы сражаться, если бы не чуял в том для себя какой-то выгоды. Возможно, он позарился на твой великолепный меч. Если бы он победил, то взял бы клинок себе.

Однако, Гейлу этот довод показался не слишком убедительным. Конечно, жадные люди не редкость, но едва ли ради какой-то железки они станут рисковать жизнью. Также он сомневался, чтобы Агахом руководила простая ненависть. Нет, скорее всего, ему кто-то заплатил за убийство Гейла. Но кто? Следует ли этот человек с их отрядом или остался в Касине? Об этом стоило поразмыслить как следует.

Вечером у костра Гейл заметил, что прочие спутники избегают его: как видно, их смущало, что совсем недавно он пролил кровь другого человека. Вот почему Гейл очень удивился, завидев картографа Шаулу, который подошел и уселся рядом, держа в руках флягу с вином. Он наполнил кружку юноши и взял себе вторую.

— Позволь поздравить тебя с победой! — воскликнул он.

— Какая там победа… — Гейл криво усмехнулся. — Это была просто грязная драка против никчемного подлеца…

— Тогда поздравляю с тем, что ты остался в живых. Поверь, за это всегда стоит выпить. Я рад, что ты разделался с этим негодяем. Иначе кому бы я тогда давал уроки географии?

До сих пор Гейл старался не упускать ни единой возможности расспросить картографа об окрестных землях.

— Да, Агаха это бы явно не заинтересовало, — согласился молодой воин и, помешкав, все же решил поделиться с Шаулой своими подозрениями насчет керрила.

— Полагаю, ты прав, — согласился с ним картограф. — Ты человек своеобразный, не похожий на других, а такому легко нажить врагов. Касин всегда славился своими интригами, а больше всего недоброжелателей окружают дом любого знатного человека. Многие видели, как быстро ты завоевал уважение Пашара. Какой-нибудь тщеславный, честолюбивый человек, тщетно добивавшийся такого результата долгие годы, вполне мог счесть себя уязвленным.

Что касается самого Гейла, то он бы ничуть не удивился, узнав, что за его убийство заплатил сам Пашар, который, возможно, узнал об их отношениях с Шаззад и счел безродного чужеземца недостойным своей дочери. Разумеется, об этом он не обмолвился Шауле ни словом…

Впрочем, и саму верховную жрицу нельзя сбрасывать со счетов. Юноша слышал немало древних легенд о женщинах, подобных паучихам, которые лишали жизни своих возлюбленных.

Однако, поразмышляв еще немного, Гейл сказал себе, что если продолжать в том же духе, то не останется ни одного человека, свободного от подозрений. К тому же он ничего не мог узнать наверняка…

— Насколько я понял, у подножия гор мы пробудем достаточно долго, — вновь обернулся он к картографу.

— Нас ждет двухмесячная зимовка, — кивнул Шаула. — Боюсь, придется немного поскучать. В том городе, где мы остановимся, нет никаких возможностей поразвлечься.

— Тогда мы могли бы потратить это время на учебу, — предложил молодой воин.

Шаула заулыбался.

— С удовольствием. Обещаю, что расскажу тебе все, что знаю об окрестных землях и, если захочешь, я даже готов научить тебя рисовать карты.

— Нет, я не об этом, — с серьезным видом возразил Гейл. — Больше всего я бы хотел научиться читать и писать.