Верхом на своем кабо Гейл выехал на вершину холма у подножия горы. Что-то показалось ему неладным, но ощущение это было слишком мимолетным, и он так и не сумел понять, в чем дело.

Каждый день, если позволяла погода, молодой воин старался выбраться из лагеря и разъезжал по окрестностям, что бы хоть немного побыть в одиночестве. Эти места были расположены достаточно высоко над уровнем моря, и теперь с наступлением холодной ветреной зимы прочие члены экспедиции предпочитали без нужды не выбираться из своих шатров и палаток. По большей части погода их не баловала. Моросил нудный мелкий дождь, перемежавшийся порой мокрым липким снегом.

Однако, в этот день впервые за долгое время небо, наконец, прояснилось. Слепящие солнечные лучи озаряли заснеженные склоны гор на горизонте. Горы простирались на юг и на север, насколько хватало глаз, и в это время года они полностью перекрывали дорогу на восток. Не проходило дня, чтобы в отряде Шонга люди не услышали отдаленный гул, напоминавший раскаты грома: это в долину с гор сходили мощные снежные лавины.

Иногда Гейл выезжал высоко в горы, наблюдая за окрестностями, и там ему мерещились очертания смутных фигур, отдаленно напоминающие человека. Разглядеть этих созданий было очень непросто, ибо несмотря на высокий рост, они были совершенно белого цвета и терялись на фоне снега, покрывавшего склоны. Бесшумно, точно призраки, эти существа скользили среди огромных сугробов… Гейл попробовал расспросить о них местных жителей, но те лишь пожимали плечами и отделывались ничего не значащими фразами, однако на лицах их читался суеверный страх.

Возвращаться на место стоянки каравана молодому шессину всегда было в тягость. Ведь жизнь в этом крохотном городке на западной оконечности горного перевала была на диво унылой и однообразной. За крепостной насыпью ютились два десятка хижин, наполовину врытых в землю для защиты от непогоды. Столбы дыма поднимались над крышами, крытыми дерном.

Холод и непогода заставили молодого воина сменить привычный наряд на куда более теплую и тяжелую одежду: Куртку и штаны из прекрасно выдубленной шкуры на меховой подкладке. На ногах у него красовались мягкие кожаные сапоги до колен, а на плечах — плащ из квильей шерсти. Впервые в жизни юноша оказался в тех местах, где зима была по-настоящему суровой.

Мимолетное необъяснимое ощущение явилось вновь, однако, на сей раз Гейл успел сосредоточиться и понять, в чем дело. Это было всего лишь дуновение воздуха, — но неожиданно теплое… Ветер с юга! Без всяких сомнений, это был первый признак наступления весны. С торжествующим возгласом Гейл пустил кабо вниз по склону, торопясь поскорее попасть к городку, где стоял лагерем их отряд. Наконец-то! Бесконечное ожидание вконец измучило юношу. Он уже был уверен, что весна никогда не настанет, и они так и не двинутся с места. Но теперь начнут таять снега, освободятся перевалы, и отряд, наконец, двинется через горы навстречу неведомым опасностям и приключениям.

Однако, ждать пришлось еще очень долго. Добрых четыре недели с гор постоянно шли лавины, словно хребты вознамерились полностью избавиться от своих белых одежд. Когда же снег, наконец, растаял, то узкие горные речушки превратились в непреодолимые бурные потоки.

Все это время участники похода готовили в дорогу животных, проверяли и чинили упряжь. Керрилы, получив деньги, давно уже покинули их вместе с гужевыми насками, и отряду пришлось нанять новых погонщиков из числа местных жите лей, а также закупить новых вьючных животных, безрогих и косматых. Они отличались куда более покорным и миролюбивым нравом, чем их равнинные сородичи. К тому же они были меньше по размеру и с острыми узкими копытами, помогавшими животным карабкаться по крутым горным уступам.

И вот, наконец, настал долгожданный день, и Шонг отдал приказ к выступлению. Горные луга уже покрылись крупными цветами, а животные, переждавшие зиму в низинах, возвращались на высокогорные пастбища. Первые дни Гейл ерзал в седле от нетерпения: ему казалось, что караван, ведомый местными проводниками, движется слишком медленно. Однако, сейчас любая спешка была бы слишком опасной, ведь узкие крутые тропинки среди обрывистых склонов, едва обнажившиеся от снега, таили множество опасностей.

Чем выше караван взбирался в гору, тем холодней становилось вокруг, словно зима вновь вступила в свои права. За ночь на земле намерзала корка льда, и после того, как сорвавшись в пропасть, погибли несколько людей и животных, Гейл перестал досадовать на то, что их отряд слишком медлит в пути.

Всякий раз во время дневного привала или вечером, покуда разжигались костры для стоянки, Гейл доставал из-за пазухи заостренную с одного конца палочку, чтобы поупражняться в письме прямо на мягкой земле. Он уже давно осознал, что владение грамотой дает человеку власть ничуть не меньшую, чем оружие или даже командование войском. Молодой человек еще только начал открывать для себя все тайны сохранения и передачи знаний, но уже прекрасно понимал, какая сила в них таится. Он быстро понял, что буквы легко различать между собой: ведь каждая из них означает некий звук, а из звуков складываются слова. Куда сложнее оказалось воспринимать цифры, ведь для этого нужно было запомнить не только десять значков, но и их различные сочетания, которыми обозначались количества больше десятка. Арифметика для Гейла оказалась нелегким трудом, но он дал себе зарок непременно овладеть и этой наукой.

Проводники покинули караван и вернулись в родной город после того, как вывели путешественников на гребень горы и получили обещанную плату. Теперь отряд остался наедине с горными громадами, особенно остро ощущая свою уязвимость и незащищенность. Они забрались так высоко, что едва могли дышать в разреженном воздухе, и движения людей сделались слишком медлительными, они быстро уставали. Нередко путникам мерещились какие-то странные картины. Так произошло и с Гейлом, уже в то время, когда отряд спускался по восточному склону горы, оставив позади очередной перевал. Сперва юноша решил, что это не более чем галлюцинация, плод воображения, рожденный недостатком воздуха и усталостью от долгого перехода.