К юноше подошел Нарайя, и Гейл дружески кивнул ему.

— Я верю в то, что пророчество предсказывали мое появление среди вашего народа. Однако, я удивлен тем, что меня приветствовали как вождя и выкрикивали мое имя даже те люди, которые прежде никогда меня не видели. Похоже, эмси провозгласили меня своим верховным вождем еще до того, как я успел даже заговорить с ними. Несомненно, здесь велика твоя заслуга, Нарайя.

Говорящий с Духами опустил голову в знак согласия;

— Ты прав. Я настолько тщательно подготовил своих соплеменников, что они с восторгом приветствовали бы и ящерицу, если бы я указал им на нее.

— Но подобные восторги преходящи. Долго это не продлится.

— Верно. Но теперь дело лишь за тобой: тебе предстоит доказать, что ты достоин повести этих людей за собой, а потом каждый день подтверждать это вновь и вновь. Иначе нам обоим конец.

— Мне показалось, что прочие Говорящие с Духами искренне верят в меня.

— Именно они поначалу сомневались куда больше других, но сразу ощутили могучую силу, что исходит от тебя, и потому уверовали едва лишь тебя увидев. Думаю, их поддержка тебе обеспечена навсегда. Но помни: настроения людей изменчивы, а вожди ревностно относятся к чужой славе. Ты должен быть постоянно начеку, опасаясь предательства. Полагаю, ты был излишне снисходителен к Импабе. Конечно, милосердие помогло тебе обрести влияние, но, боюсь, настанет день, когда ты раскаешься в этом. Сорную траву предательства следует искоренять без всякой жалости, иначе она разрастется вокруг и задушит тебя.

— Я подумаю об этом, — с хмурым видом промолвил Гейл. — Но я хотел бы спасти ваш народ, а не стать тираном.

— И все же такова цена, которую придется заплатить. Сдается мне, ты взвалил на себя слишком тяжелую ношу, но уже не сможешь уклониться от долга, предначертанного роком. Ты должен помнить, что воистину мудрый правитель всегда проявляет строгость, а слабый — куда более опасен для своего народа, чем любой тиран.

— Я это знаю. И я сделаю то, что должен.

Гейл окинул взглядом огромный лагерь. Огни костров были повсюду, насколько хватало глаз. Теперь это был его народ. Гейл больше не был изгоем.

— Так было всегда и так будет, — заявил он с твердостью.

По возвращении в родную деревню Диены Гейла там встретили с радостью, поскольку мало кто верил, что их соплеменники вернутся из становища давних врагов. Еще больше удивил их вид стада кабо, в котором было не меньше сотни животных, что пригнал с собой Гейл. Сопровождали их несколько подростков эмси, которые еле скрывали беспокойство, оказавшись среди давних врагов своего народа.

— Мы постараемся найти пастбище для этих животных, пообещал Афрам. — И найдем, где поселиться этим мальчишкам. — Он потрепал Гейла по плечу. А теперь пойдем скорее в дом. Сдается мне, там кое-кто очень ждет твоего возвращения.

Медлить Гейл не стал. Бросив поводья одному из юношей матва, он поспешил к дому. Диена ждала его на пороге, и они крепко обнялись. Затем, отстранившись, молодой воин оглядел женщину. Следы страданий и лишений окончательно стерлись, и теперь она лучилась здоровьем и счастьем, а глаза искрились радостью.

— Поверить не могу! — воскликнул Гейл. — Ты стала еще прекраснее… Не думал, что такое возможно!

— Я боялась, что уже никогда не увижу ни тебя, ни отца. Как у нас все прошло?

— Куда лучше, чем я надеялся. Но еще только начинается. Не желаешь прогуляться по лесу? У тебя хватит на это сил?

Женщина рассмеялась.

— Вот уже несколько недель, как я вполне здорова, но мать мне никак не хотела верить. В конце концов я так рассердилась, что велела ей подыскать себе какого-нибудь другого страдальца, если уж она так желает с кем-нибудь нянчиться. Так что я с удовольствием прогуляюсь по лесу с тобой!

Взяв Диену за руку, юноша повел ее к небольшой долине, что раскинулась за холмами, на которых стояла деревня. При виде кабо Диена не смогла сдержать изумленного возгласа: такого множества этих животных в одном месте она никогда прежде не видела. Что касается Гейла, то он не спускал восхищенного взгляда с ее лица. Красота Диены поражала его с первой минуты, когда он нашел ее полумертвую на горном перевале. Теперь он мог лишь поражаться, как это раньше Шаззад казалась ему красивой. Юноша помотал головой, что бы отогнать неприятные воспоминания.

Рука об руку они спустились в долину по узкой петляющей тропинке. Со звонким журчанием по камням бежал ручеек. Над небольшими запрудами лениво жужжали насекомые. Воздух был еще теплым, но по вечерам тянуло прохладой. Осень уже окрасила листья желтизной.

Сегодня Диена нарядилась в длинное платье из яркой ткани, а на плечи набросила плотную зеленую накидку для защиты от вечернего холода. Однако, она по-прежнему шла босиком, и там, где тропа терялась среди валунов, перепрыгивала с камня на камень с грацией и ловкостью молодого горного криворога.

К полудню они вышли на гребень холма, а затем оказались в чашеобразной впадине, откуда брал начало ручей. Вытекая из расселины в поросших мхом скалах, он образовывал небольшое озерцо и, переливаясь через край скалы, сбегал в долину. В этой защищенной от ветра впадине росли цветы и деревья, полоскавшие склоненные ветви в медленно кружащей воде. Лишь мелкие зверьки, обитавшие, в основном, на ветвях деревьев, спускались сюда на водопой, и потому можно было не бояться хищников. Завидев Гейла с Диеной, какая-то крохотная тень метнулась прочь и вмиг исчезла среди зарослей кустарников.

Они присели на поросший мхом берег, и молодой воин обнял свою подругу за плечо. Они слились в долгом поцелуе, затем, чуть отстранившись Диена промолвила:

— Как же я тосковала по твоим объятиям, Гейл!

— Мы не могли поступить иначе, — шепотом откликнулся он. — По дороге в селении бьяллов и затем, по пути сюда, ты была еще слишком слаба. Когда же мы оказались здесь, то твоя мать оберегала тебя, словно дракон — свое драгоценное сокровище. А после мне пришлось ехать вместе с вашими вождями навстречу с эмси…

— Ну что ж, — улыбнулась Диена — теперь все это позади. Я здорова как молодой наск, ты со мной, и вокруг — ни единой души.