В большой гостиной, обставленной по моде того времени, с удобными бархатными креслами, с картинами хороших художников на стенах, с дорогими коврами на полу, не было никакой сцены. Гости, не более двадцати человек, располагались свободно вокруг стола, за которым вел остроумную беседу гостеприимный хозяин. Посетители платили за вход непомерную по тем временам сумму — золотой дукат. Это обеспечивало иллюзионисту тот состав посетителей, на который он ориентировался. По ходу приятной беседы с ними Гофцинзер и показывал иллюзионные трюки.
Разумеется, здесь не могло быть и речи о крупных иллюзионах, о таких трюках, какие показывал на сцене Робер-Уден. Зрители сидели здесь слишком близко. Поэтому главными в программе Гофцинзера были карточные фокусы, которые он, замечательный собеседник и первоклассный манипулятор, с поразительным мастерством исполнял как бы между прочим.
«Часы иллюзий» производили огромное впечатление на посетителей и стали очень популярными. Розалия Германн, принадлежавшая к семье выдающихся иллюзионистов того времени, говорила о Гофцинзере: «В салоне он бог!» «Часы иллюзий» продолжались более десяти лет. В шестидесятилетнем возрасте Гофцинзер оставил государственную службу и решил стать профессиональным иллюзионистом. Но на сценах больших театров со смешанной публикой, вне интимной обстановки салона, к которой были приспособлены и беседы и иллюзии Гофцинзера, выступления его оказались неудачными. Гофцинзер умер в нищете.
Демократический зритель, который не принял выступлений Гофцинзера, с восторгом встречал иллюзионистов совсем другого стиля.
Комментарии от Олега Степанова.
Первую книгу выпустил Пинетти. Но эта книга не включала секреты могущие навредить ему. А Декрампс выпустил книгу разоблачающую именно закрытые секреты. Кстати. Он не выпускал пять книг с разоблачением Пинетти. Только первая была посвящена этому. Декрампс создал образ профессора Жерома Шарпа, от имени которого написал потом еще четыре книги. Сейчас издается двойная книга состоящая из книги Пинетти и Декрампса.
Я не понимаю, зачем приводить имя Эванса, кроме как из желания показать, что «наша книга опирается на научные труды». Деревня Bartitchoff в Волынской губернии (Volhynia) упоминается в книге Робер-Удена 1858 года, откуда и взял ее Эванс. Но эта книга, судя по библиографическому списку, была в наличии у Вадимова. Получается, что Вадимов хвастается, что он прочитал Эванса, который прочитал Робер-Удена, а сам Робер-Удена не читал. Сомнительное хвастовство.
Робер-Удена звали Жан-Эжен, а не Жан-Этьен.
Театр Робер-Удена не был первым. Во времена молодости Робер-Уден посещал театр Комтэ, у которого учился менеджменту.
Книга, оказавшая на Робер-Удена большое значение была написана не Карлсбахом. Карлсбах был мелким жуликом из чьей книги ничего нельзя было понять. У Вадимова указаны мемуары Робер-Удена, правда на французском. Такое впечатление, что их ему один раз перевели и дальше он описывает по памяти, уж больно много ошибок. Ну, для примера возьмем абзац, где описан дом Робер-Удена. Робер-Уден не изобрел звонок (его изобрели в 1831 году) — он изобрел систему, которую назвал «электрический консьерж» — когда нажимали звонок тот не прекращал звенеть, даже если прекращали давить на кнопку. Ворота открывались не сами — слуга в доме дергал за шнурок и тем самым одновременно отключал звонок. Над входом не загоралась надпись — одна дощечка заменялась другой. Все это написано в книге. Такое впечатление, что ее не читали, а рассматривали в ней картинки.
Довольно таки мило читать в «научном труде» о литературном персонаже Торрини, придуманном Робер-Уденом. Вся его биография взята из «рассказа Торрини», который всеми признан одной из крупнейших мистификаций в мире магии. Впрочем, Вадимов и Тривас не единственные, кто оказался обманут. И сейчас полно за рубежом книг для детей, где описывается великий фокусник граф дэ Гризи, выступавший под псевдонимом «Торрини».
Хокус Покус Младший — это не название книги, а автор. А книга называется «Анатомия Легердемейна…»
Наследство романтиков
Итальянец Джованни Бартоломео Боско (1793–1863) с детских лет увлекался фокусами. Девятнадцатилетним юнцом он завербовался в наполеоновскую армию, участвовал в походе на Россию и был ранен в Бородинском сражении. Подобранный на поле боя, он попал в плен и был вылечен русскими врачами. В плену Боско развлекал фокусами своих товарищей и конвоиров. В Италию вернулся в сентябре 1814 года и сделался профессиональным иллюзионистом. Вскоре его имя стало известно всей Европе. На протяжении целого столетия бесчисленные подражатели называли себя его учениками, а то и попросту присваивали его имя.
Джованни Бартоломео Боско
В начале своей артистической карьеры Боско отказался от аппаратуры. В центре внимания на его представлениях были не предметы, как у других иллюзионистов, а человек — он сам. Боско выбирал для своих выступлений преимущественно небольшие помещения, где можно быть ближе к публике и где малейшие нюансы игры доходят до каждого зрителя.
Программа Боско строилась главным образом на манипуляциях с монетами, шариками, картами и платками. Его излюбленным номером была древнейшая «игра с кубками», причем шарики появлялись и исчезали у него не под тремя, а под пятью сосудами. Это было верхом мастерства. До сих пор еще никто не превзошел Боско в исполнении этого номера, который, по отзывам современников, производил впечатление настоящего колдовства.
Иллюзионист просил одного из зрителей вытянуть из колоды какую-нибудь карту и показать ее остальным. Сам он стоял в это время отвернувшись. Не глядя, брал из рук зрителя вытянутую им карту и разрывал ее на мелкие клочки. Затем шел через весь зал и вдруг, взмахнув «волшебной» палочкой, останавливался возле кого-нибудь, таинственно говоря: «Опустите руку в левый карман вашего сюртука, там лежит бубновый туз». И зритель, недоверчиво сунув руку в свой карман, действительно находил там бубнового туза — карту, которая в начале номера была вынута из колоды и разорвана.
По желанию зрителей платки в руках Боско меняли свой цвет или на них появлялись полосы другого цвета.
Алоизу Обратилу удалось обнаружить в пражском архиве документы с описанием выступлений Бартоломео Боско в Праге в 1828 и 1845 годах. К тому времени Боско был уже зрелым мастером. В документах упоминаются все та же несравненная «игра с кубками» и новые трюки.
Артисту приносили двух голубей — черного и белого. Он отрубал обеим птицам головы и вновь «приращивал» их, так что голуби как ни в чем не бывало ходили по столу и клевали зерно. Но «по ошибке» черному голубю Боско «приращивал» белую голову, а белому — черную. Заметив это, исправлял ошибку: снова отрубал головы и менял их местами. И опять оба голубя оказывались невредимыми.
Иллюзионист брал у одного из зрителей часы — и они исчезали в его руке. Чтобы утешить зрителя, Боско предлагал ему выпить и наливал бокал вина. Но из бутылки, из которой только что лилось вино, вылетал голубь, на шее у которого висели исчезнувшие перед тем часы.
На одном из представлений Боско выстроил на сцене двенадцать гренадеров с ружьями. Зрителям предложили осмотреть нули, которыми затем зарядили ружья. Гренадеры одновременно прицелились в Боско и по его знаку выстрелили. Когда дым от залпа рассеялся, иллюзионист стоял невредимый, держа в руке все двенадцать пуль.
В зрелые годы Боско широко использовал иллюзионную аппаратуру. Пражанам очень импонировало, что он выставлял на сцене около трехсот аппаратов.
Боско выступал на сцене, затянутой черной материей. На столе красовались человеческие черепа и зажженные светильники странной формы. Такие аксессуары не требовались для исполнения фокусов — это была только декорация, служившая для создания мрачного колорита. Такой же мрачностью отличалась тщательно продуманная внешность самого Боско: черная одежда без карманов, рукава, обрезанные выше локтя, так что руки оставались голыми, остроконечная бородка, придающая сходство с Мефистофелем. Боско выработал особую манеру разговаривать со зрителями — неожиданно останавливал на ком-нибудь свой взгляд и, глядя в глаза, безошибочно говорил, где был и что делал сегодня этот зритель, какого цвета платок в его кармане, и тому подобное (Боско обладал редкой наблюдательностью и находчиво использовал свое знание человеческой психологии). Острые шутки, обильно сопровождавшие его игру, производили особенное впечатление в устах загадочного, мрачного человека. Все это придавало Боско черты демонической, сильной личности.
