Но и в Англии Калиостро не повезло. Нападки в газете со стороны одного из противников вынудили Калиостро покинуть Англию и направиться в Базель. Оттуда он поехал в Турин, Геную, Верону, Венецию, Рим, но нигде не имел прежнего успеха.
Тем временем во Франции произошла революция. Калиостро, оказавшись на грани нищеты, обращается с письмом к Национальному собранию, напоминая о своих «заслугах в деле освобождения Франции», и просит разрешения на въезд. Письмо, естественно, осталось без ответа.
Калиостро вновь пытается превратиться в «великого Кофту» и вернуться к египетскому масонству, но в Риме масонство под строжайшим запретом. 27 декабря 1789 года инквизиция арестовала Калиостро и его жену. После пятнадцатимесячного следствия ему, как еретику, был вынесен смертный приговор. Папа Пий VI заменил казнь пожизненным заключением в крепости св. Льва, где Калиостро и умер в 1795 году. Лоренца Феличиани, заточенная в монастырь, умерла еще раньше своего мужа.
Сен-Жермен. Гравюра XVIII в.
Самой загадочной личностью XVIII века был граф Сен-Жермен, которого Калиостро считал своим учителем. Много догадок высказано о его происхождении. Наиболее убедительно мнение С. Бэлза: граф Сен-Жермен, по всей вероятности, был Липотом Дьёрдем Ракоци, сыном венгерского князя, возглавлявшего национальное восстание против австрийского дома Габсбургов.
Чтобы оградить от неизбежных репрессий мальчика, родившегося в 1696 году, его объявили умершим и тайно отправили во Францию под покровительство видных аристократов. Молодой человек сперва называл себя графом Цароки (анаграмма имени Ракоци). Людовик XV благоволил к нему. А когда он «починил» крупный королевский бриллиант с трещиной (видимо, камень был подменен), Людовик предоставил Сен-Жермену лабораторию в замке Шамбор и не раз приезжал туда наблюдать химические опыты.
Сен-Жермен был одаренным поэтом, художником и композитором, химиком и знатоком истории. Он распространял о себе небылицы, будто бессмертен, артистически рассказывал о своем личном знакомстве с Иисусом Христом («Я всегда предсказывал, что он плохо кончит…»), о дружбе со всеми апостолами. Слуги Сен-Жермена поддерживали репутацию хозяина. Когда в Дрездене его кучера спросили, верно ли, что графу четыреста лет от роду, тот ответил: «Не знаю точно, но за те сто тридцать лет, что я у него служу, граф нисколько не изменился».
Тесно связанный с масонами, пользовавшийся репутацией мага, Сен-Жермен «очищал» и «увеличивал» бриллианты, «делал» золото, превращал мешковину в шелк и бархат.
Замешанный в одной из придворных интриг и вынужденный покинуть Францию, был отправлен с секретной миссией в Голландию, ездил в Англию, Россию и Италию. Конец своей жизни провел в имениях немецких ландграфов и умер в Силезии в 1784 году.
Не менее красочной фигурой, хотя и не такого масштаба, был итальянец Джакомо Казанова (1725–1798). Сын актрисы, он не нашел удачи ни на духовном поприще, ни в армии, ни на дипломатической службе и вернулся на родину, в Венецию без гроша в кармане.
Случайное знакомство с сенатором Брагадином навело Казанову на мысль выудить у него деньги, выдавая себя за мага. Обзаведясь необходимой литературой и приспособлениями, Казанова постепенно овладел и исполнительской техникой. Шарлатанство и карточная игра с применением манипуляций стали для Казановы источником доходов, позволявших ему разъезжать по всей Европе в погоне за бесчисленными любовными приключениями.
Набор его трюков не отличался оригинальностью: очерчивание «магического круга», появление и исчезновение предметов, фигуры в зеркалах, «добывание» золота…
Казанова умер в замке Дукс в Богемии, где был в последние годы своей жизни библиотекарем графа Вальдштейна. Большая часть мемуаров Казановы — двенадцать томов, изданных впервые в Париже, — переведена на многие языки, в том числе и на русский (Спб., 1895). В них с исключительной яркостью обрисована картина морального и политического разложения высших слоев общества Западной Европы в XVIII столетии.
Казанова стал героем множества произведений литературы и искусства. Достаточно назвать известную комическую оперу «Казанова» Л. Ружицкого, «Возвращение Казановы» и «Казанова в Спа» Артура Шницлера, «Три певца своей жизни» Стефана Цвейга. О нем напомнило и название фильма Марио Моничелли «Казанова-70», где главную роль играет Марчелло Мастроянни.
В 60-х годах XVIII века на тот же путь авантюр стал и кельнер лейпцигской гостиницы Иоганн Георг Шрёпфер (1730–1774), выдававший себя за французского полковника, сына герцога Орлеанского.
Этот иллюзионист основал масонскую ложу и «вызывал духов», пользуясь волшебным фонарем, электрофорной машиной и лейденскими банками. Уличенный в присвоении вступительных взносов в масонскую ложу, Шрёпфер застрелился в 1774 году.
Подобных проходимцев было в ту пору немало. История иллюзионного искусства не может пройти мимо них: они чрезвычайно усовершенствовали технику фокусов, устраивая свои «магические сеансы».
Обстоятельства вынудили мнимотитулованных шарлатанов выступать не на сцене, в некотором удалении от публики, а в зале, где зрители подходили к ним вплотную, обступали со всех сторон. Бели учесть, что успех иллюзий сулил богатейшие доходы, а малейшая неудача грозила тюрьмой или даже виселицей, нетрудно понять, что аппаратура и техника манипуляций у этих авантюристов должны были быть безукоризненными.
Мы не рассказали и о сотой доле похождений этих иллюзионистов-авантюристов, самым беззастенчивым образом эксплуатировавших суеверия своих современников и не брезговавших при этом решительно ничем. Но нельзя забывать, что своих успехов, которые кажутся нам сегодня невероятными, им удавалось добиваться не только исключительной дерзостью, но и поразительным техническим мастерством и недюжинным артистическим талантом.
Каков бы ни был моральный облик этих обманщиков, они невольно развили и усовершенствовали технику иллюзий, подготовив таким образом появление профессиональных артистов-иллюзионистов XIX века.
Комментарий Олега Степанова.
Comus по русски читается как Комю. Камю вы каждый день слышите в рекламе на телевидении.
Знаменитое произведение Чапека называется РУР (Россумс Юниверсал Роботс — Универсальные роботы Россума). Именно в этом произведении впервые прозвучало слово робот.
Турок не только не выиграл у Екатерины, но даже не играл с ней. В мемуарах Робер-Удена не написано, что Екатерина изъяла автомат. Там написано, что она стала жульничать и автомат скинул шахматы. Но Екатерина не обиделась, а обрадовалась, так как позиция была проигранной.
Белая и черная магия
Улицы революционного Парижа пестрят разноцветными воззваниями. На домах надписи: «Свобода, равенство и братство». Бесконечные очереди за хлебом, мясом и мылом выстраиваются с рассвета. И с раннего утра до поздней ночи на улицах и площадях толпится народ. Повсюду жадно слушают ораторов. Женщины с ружьями на плечах патрулируют по городу вместе с мужчинами. Дети приносят свои оловянные чернильницы, прося перелить их в пули. На фронтах идут ожесточенные бои с отборными войсками чуть ли не половины Европы. Внутри страны — борьба с контрреволюцией, борьба не на жизнь, а на смерть. Только что изобретенная гильотина работает без отдыха. Но, несмотря на лишения и тревожную обстановку, в толпе то и дело звучат любимые песни — «Марсельеза» и «Са ира». На месте разрушенной Бастилии — надпись: «Здесь танцуют». И здесь действительно танцуют весь день. В то время вокруг Комитета общественного спасения сгруппировались многочисленные ученые, с блеском решавшие задачи в области точных и естественных наук, которые ставила перед ними революция.
Привлеченный размахом научной деятельности, в Париж приехал молодой бельгиец, преподаватель физики Льежского университета Этьен-Гаспар Робертсон (1763–1837). Специалист по оптике и воздухоплаванию, он предложил свое изобретение, предназначенное для уничтожения вражеского британского флота: гигантские зажигательные стекла.
