- Я тебя тоже люблю. Когда ты мне сказал о своих чувствах, во мне словно пружина разжалась, снимая весь оставшийся страх и неуверенность. Я боялась, что не любишь и не сможешь полюбить. Поняла - люблю, отсюда страх безответной любви, слишком сильно люблю, поэтому опять боюсь. - последнюю фразу произнесла с легким поддразниванием и Рене это понял. Пока я говорила, он, напряженный вначале, медленно расслабился. Я поняла, что мое молчание после признания в любви его напрягло и встревожило, а теперь, зная о моих чувствах, он успокоился. Услышав мое поддразнивание с плохо завуалированным намеком, принялся изгонять все мои старые страхи. Руками, губами и таким потрясающим, дарующим так много наслаждения телом. Ур-р-р-р, наш любовный марафон длился целую ночь, и лишь под утро мы уснули, так и не разомкнув рук и, прошептав, засыпая.

   - Люблю тебя, моя Илана!

   - Ты мой, Рене и я люблю тебя!

   Трое суток сплошной любви и неги в руках любимого мужчины. За это время я лишь пару раз встречалась с нашими верами, которые при виде меня, постоянно прижатой к телу своего мужа и следующей за ним словно тень, одобрительно улыбались, мягко подтрунивали и смотрели с теплом в глазах. Меня приняли в клан - большую разношерстную семью. Чем еще больше осчастливили.

   Но утром четвертого дня я решительно сказала Рене, что пора закончить дела на работе и искать себе новую во Франции. Мое предложение вызвало его одобрение и поддержку. Одевшись в свои вещи, привезенные из квартиры согласно погоде, в сопровождении Рене, Поля и Тинси я отправилась в Экол Фармасьютикалз.

   Невысокий крепыш Тинси, держа руль руками-лопатами, управлял машиной лучше, чем автогонщики на Формуле-1. Поль сидел рядом с ним и молча сверлил взглядом проносящиеся мимо дома и людей, вечно спешащих по своим делам. Мы с Рене сидели на заднем сиденье 'мерседеса', и он всю дорогу перебирал и поглаживал мои пальцы, переплетая со своими. Пока выходили из отеля и садились в машину, у меня создалось ощущение, что я превратилась в звезду Голливуда, с таким тщанием и вниманием меня охраняли представители теперь уже моего клана. Рене поддерживал за талию, ведя сквозь холл, Тинси шел позади нас, а Поль - впереди, убирая любые препятствия с нашего пути. Подъехав к зданию Экол Фармасьютикалз, я попросила мужчин подождать в машине на парковке. Вход в здание осуществлялся по спецпропускам, и мне не хотелось тратить время на оформление их для своих сопровождающих.

   Увольнение прошло, конечно, не без эксцессов, но я поведала начальству страшную историю своего похищения и, сославшись на сильнейшую моральную травму, получила расчет и уведомление о расторжении контракта. Попрощавшись со своими коллегами, направилась к лифту. Я провела всего час без Рене, а уже чувствовала тоску по его теплу и горячим ласковым рукам. Дожидаться лифта пришлось пару минут, и все это время я простояла на площадке перед ним в одиночестве, почему-то все сильнее чувствуя нарастающие тревогу и беспокойство.

   А потом до меня дошло, что за всеми этими треволнениями и мыслями о Рене, я ушла глубоко в себя и пропустила тот момент, когда моего обоняния коснулся тяжелый мускусный аромат зверя. Я уже начала оборачиваться, но в этот момент открылись двери лифта, а в следующее мгновение меня буквально внесли в него. Удивление, шок, паника заставили в первый момент застыть в руках нападавшего, и именно это сгубило меня. Вонючая, пропитанная снотворным ткань закрыла лицо и заставила мое тело вяло повиснуть в руках похитителя. И только на грани сознания я услышала хриплый, отдаленно знакомый мужской голос с ядовитыми нотками.

   - Попалась, которая кусалась! Спи беглянка, вероятно, это последняя возможность отдохнуть в твоей жизни.

   После меня накрыла темнота.

   Горло першило, нестерпимо хотелось пить. Сознание возвращалось медленно, неохотно, словно прорываясь сквозь толстый слой ваты. Сначала я почувствовала, как мое тело холодит металл, потом ощутила резкие редкие толчки, от чего мое безвольное тело кидало из стороны в сторону и больно ударяло о железные поверхности и препятствия. Еще через минуту моего слуха коснулся характерный звук колес движущегося автомобиля, а если быть совсем точной, то небольшого грузовика. Потом в нос ударил сложный неприятный запах железа, пыли, машинной смазки и еще кучи неразборчивых ароматов. Полежав еще немного, я, наконец, пришла в себя и попыталась сесть. Попытка закончилась тем, что на очередной яме меня подбросило и снова больно приложило о стенку кузова. Осмотревшись, я поняла, что еду в закрытом железном кузове с дверьми, которые явно закрыты снаружи, и выбраться самостоятельно просто не представляется возможным. На коленках подползла к дверям и проверила крепость засовов. Увы, двери закрыты достаточно крепко, чтобы я смогла их открыть. Облазив весь кузов, не нашла ни одного слабого места, чтобы попытаться сбежать, но мне удалось отыскать небольшое отверстие, приникнув к которому, я смогла определить направление движения. Определила минут через сорок, и это новое знание не только не обрадовало, но и заставило обливаться холодным потом, руки тряслись немилосердно. По всей видимости, я провалялась без сознания очень долго, раз из Нью-Йорка мы доехали до Калифорнии. Слишком знакомые места проносились мимо; похититель слишком торопился и, скорее всего, гнал грузовик без остановки. Закрыв глаза, устало сползла по стене, упав на жестяной грязный пол, и уткнулась лицом в колени. Я была просто не в силах принять тот факт, что вот сейчас, когда я наконец обрела свое счастье, меня везут на казнь. Платить за преступление, которое я не совершала, за чужие ошибки. А как же Рене?

   Прикинула сколько ему потребуется времени выяснить куда и как я исчезла, а потом еще - кому я потребовалась и почему. К тому времени как меня найдут, я уже буду мертвой. А моя шоколадная шкурка, станет украшением в виде коврика в доме Дурси. Мысли метались со скоростью света в поисках спасения, но пока я не видела выхода из своего положения. Оставалось только одно - собраться и затоптать глубоко в землю панику, страх и чувство безнадежности. Сейчас я уже боролась не только за себя, а за нас обоих. За себя и Рене! За свою любовь!

   Свернувшись калачиком, пролежала так еще несколько часов, набивая дополнительные шишки и синяки, и даже немного подремала, собираясь с силами. Затем изменился шум колес, дав понять, что машина свернула на грунтовку. Подползя к самой двери, я приготовилась к столь нежеланной встрече. Дорога закончилась неожиданно, заставив покачнуться, но это не помешало мне напрячься всем телом в ожидании, когда откроется дверь. Я все ждала и ждала, кузов сильно нагрелся под палящим калифорнийским солнцем, и я дико хотела пить, но продолжала терпеливо ждать. Раздались шаги нескольких человек и запах железа, окружающий меня со всех сторон, перебил аромат нескольких веров. Несмотря на то, что я ждала и была готова, дверь распахнулась неожиданно, ослепив ярким полуденным солнцем, мгновенно подсказав, что в этом кузове я провела не меньше суток. В следующий миг, отринув все сомнения, рванула наружу, но была тут же поймана. Меня держали за руки двое мужчин-веров и с интересом рассматривали мою персону. Несмотря на грязь и пыль, покрывающую меня с ног до головы, и спутанные волосы, я заметила в их глазах плохо скрытое восхищение, смешанное с вожделением. Но я уверена, даже эти чувства не помогут выжить. Дурси не выпустит из рук такую добычу.

   Я перестала вырываться из рук незнакомых мужчин и оглянулась, всматриваясь в окружающие лица. Мой похититель, мужчина из ресторана, криво усмехнулся и развел руки в стороны, как бы извиняясь, сказав при этом.

   - Прости, девочка! Бизнес есть бизнес, а за тебя предложили большие деньги.

   Рядом с ним стоял Дурси и с мрачным удовлетворением смотрел на меня. Я запомнила его как огромного, вечно недовольного высокомерного мужчину, от которого исходили волны ярости и силы. И вот пятнадцать лет спустя и благодаря знакомству с кланом Морруа, я поняла, что передо мной сборище ничтожеств, а возглавляет их просто подонок, не стоящий моего страха. Среднего роста брюнет, с бешенными маленькими глазками, и исходила от него не сила, а скорее безумие. Скорее всего, именно это безумие так пугало остальных волков и заставляло отходить в сторону с его пути. Вульф Дурси подошел ко мне и, усмехнувшись зловещей ухмылкой, со всей дури треснул по лицу. Резко дернулась в сторону от силы удара, в ушах зазвенело, а перед глазами поплыли пятна, но мужчины, держащие меня с двух сторон, не дали отлететь назад.