'Хм-м, Поль считает, что таким образом меня успокоил?!' - подумала я, но, промолчала, естественно.

   Солнце играло на моем лице, а все тело ныло в приятной истоме. После того как Рене убил Вульфа, и перед лицом каждого члена его стаи передал всю власть Рэнульфу, мы отправились к ним в гости. Точнее, полетели на вертолете. Я уже не так боялась как в первый раз, потому что восседала на руках своего полуобнаженного мужа и принимала поздравления по поводу удачного возвращении в клан от хорошо знакомых наемников. Мужчины подтрунивали над мрачным Трейсом, весьма уважительно разговаривали с Рэнульфом, улыбались мне, все же настороженно кося взглядом на Рене, и жизнь казалась безоблачной.

   В огромном доме Макгрантов нас разместили со всеми удобствами, не смотря на большое количество прибывшего народа. Наемники ходили по территории стаи подобно стервятникам в поисках добычи, чем сильно нервировали местное население, совсем недавно пережившее передел власти и налет членов клана Макгрантов. А теперь еще и Морруа рыщут по округе в поиске свободных самок. Но Рэнульф быстро просек ситуацию и вынудил Рене дать обещание о неприкосновенности местных жительниц от загребущих лап Морруа.

   Менди и Ирис встретили меня в главном доме, значительно переделанном после того, как Рэнульф убил своего предшественника. Как мне печально рассказали эти две девушки, правда, Менди уже сто тридцать лет исполнилось, на нее имел виды их прежний вожак. Так же как и со мной поступил Итан, он сделал ее своей женой, не являясь при этом истинной парой, и долгие годы унижал и калечил ее жизнь. Когда подросла ее двоюродная сестра Ирис и прошла свой первый оборот, на нее запал правая рука мужа Менди. И только тогда эта нежная добрая женщина решилась на побег. Взяла машину родителей Ирис и, забрав девочку с собой, пустилась в бега. Вот тогда-то их и нашли Рэнульф и Николас.

   При встрече, как и предсказала Милана Морруа, пара Тьерри, теперь уже моего главы клана, которая обладает даром находить две половинки для людей и веров, Рэнульф и Ник нашли в лице Менди и Ирисс своих истинных. Правда Николасу не так повезло как Рэнульфу, потому что Ирис только семнадцать, вернее повезло, конечно же, но он пообещал Менди и родителям девочки, что подождет еще пару лет, прежде чем предъявит на нее свои права. Правда, как я заметила, Ирис до потери пульса влюблена в Ника и, думаю, с ожиданием скорее не согласится она, чем он. А в том, что она сумеет его соблазнить и сделать полностью своим, я не сомневалась. Ее голубые глаза смотрели на любую женщину как на соперницу и искрились ревностью. Сомневаюсь, что Ник вообще теперь заметит хоть одну женщину, ведь он, не отрываясь, с наслаждением и любовью следит за Ирис.

   Рэнульф за Менди не следит, он просто таскается всюду за ней или чаще всего просто носит ее на руках. Ведь он искал ее больше семисот лет, а теперь нашел и боится до безумия потерять вновь. Сначала Рэнульф с Миланой, а потом с Менди почувствовали, что она перерожденный дух его погибшей жены, которую семь веков назад сожгли на костре церковники, а затем она возродилась вновь. Мне показалась нереальной эта история, красивая сказка, да, но Рэн с Менди и Ник свято в нее верят, и я не стала спорить с ними. Пусть верят во что хотят, главное, что они любят друг друга. Да и тот факт, что вер может иметь только одну истинную половинку и, потеряв ее, больше никогда не обретает другую, говорил в пользу их сказки о реинкарнации.

   А ночью Рене успокаивал свои совсем не железные нервы. В его руках я плавилась, умирала и рождалась вновь и вновь. Мы очень рано покинули остальных оборотней, с трудом дождавшись конца ужина. Потом, закрывшись в отведенной для нас комнате, некоторое время просто лежали на огромной кровати, тесно сплетясь в единое целое, и наслаждаясь, теплом друг друга. Ощущением тела и запаха друг друга, просто уже тем, что можем прикасаться, обнимать, ласкать и любить. Мы оба живы и рядом. Рене поглаживал меня, сначала медленно делясь своим теплом с каждым сантиметром моей кожи, не пропуская ни одного участка. Потом с мрачным яростным лицом изучил каждый синяк на моем теле, зализывая их языком, потом, к моему изумлению и некоторому шоку, обнюхал всю меня и удовлетворенно выдохнул.

   - Мой запах на тебе не потревожил ни один из этих псов. Ублюдки...

   Когда до меня дошло, что он сейчас по запаху определил, что меня не тронули в интимном плане, я сначала разозлилась на него. Мог бы и спросить об этом меня, а не проверять столь странным способом. Потом я пришла к выводу, что скорее всего, ему было просто страшно об этом спрашивать. А потом представила все, что он пережил, пока я была с похитителями и вне зоны его внимания, даже страшно стало. Если я сама испытывала страх больше не встретить его никогда гораздо более сильный, чем страх умереть. На площади в городке Дурси, когда он наконец прижал меня к себе, я явно чувствовала, как он дрожит от с трудом сдерживаемых эмоций.

   Задрав лицо к нему, снова утонула в зелени его глаз, в которых сейчас искрились золотые звезды и отражалось пламя, пылающее в камине. Завороженная его дьявольским обликом, заостренными чертами лица, пылающими глазами, огненными бликами, скользящим по смуглой коже и иногда вспыхивающих отблесках в иссиня-черных волосах, потянулась к его губам и медленно, чувственно провела своим язычком по его губам, наслаждаясь их вкусом и мягкостью. Полные, четко очерченные губы медленно раздвинулись в искушающей улыбке и в приглушенном свете блеснули его белоснежные зубы. Он нависал надо мной всем телом и, облокотившись на локоть, другой рукой перебирал мои шоколадные локоны, потом погладил мое лицо, проследив за своей ладонью взглядом, провел ею до моей обнаженной груди с розовыми вершинками, которые, сморщившись в тугие горошинки, просто умоляли к ним прикоснуться, что он и сделал. От его рук распространялась сладкая волна удовольствия, добавляя пламя костру, разгорающемуся уже у меня между ног. Выгнувшись дугой, игриво потерлась об него бедрами и услышала приглушенный рык самца, начавшего охоту. А потом начался извечный танец страсти и любви между мужчиной и женщиной.

   Всю ночь Рене не выпускал меня из рук, еще несколько раз ловил губами мои восторженные вопли наслаждения и обновлял свою метку на шее. И вот утро настало, все тело ноет в приятной истоме, а шея болит от его укусов. Повернувшись на бок, с любопытством всмотрелась в лицо спящего мужа. Во сне его черты расслабились, ушли жесткость и мрачность, и если раньше он выглядел мужчиной за тридцать, то сейчас был похож на парня не старше двадцати пяти. Я боялась потревожить его сон, поэтому, недолго понаблюдав за ним, осторожно прикорнула на его груди, удовлетворенно вслушиваясь в равномерное биение его сердца. Его большого сердца, которое отныне принадлежит только мне, а мое - только ему. Моя любовь разрасталась с каждой секундой, проведенной с ним рядом, проникала в каждый уголок моего тела и души.

   Погладила его грудь, зарываясь в черные волоски, а потом шаловливо проследила ладошкой черную дорожку, спускающуюся к главному достоянию и гордости Рене. Когда мой взгляд достиг конца дорожки, то натолкнулся на эту самую гордость, уже твердую как сталь и подрагивающую от нетерпения, чтобы к ней прикоснулись. Я была не против, удовлетворить гордость Рене своей ладошкой, а заодно попробовать на вкус и ртом.

   Я думаю, все оборотни Макгрантов и Морруа слышали, как высоко оценил мои старания угодить его гордости Рене, рыча и завывая на всю округу. Ур-р-р-р, я прямо собой горжусь! Заставить извиваться под собой семисотлетнего вера и выть от наслаждения, это надо постараться. Учитывая тот факт, что у меня это был первый опыт. Рене сказал, что если я еще немного подучусь, то у него не выдержит сердце, вызвав у меня довольную улыбку, а у него блеск в зеленых бесовских глазах.

   На завтрак нас встречали кто хмурыми не выспавшимися лицами, а кто - понимающими и любопытными. Переплетя пальцы, мы держались за руки и сели за большой стол, накрытый для завтрака. Рэнульф с Менди насмешливо смотрели на нас. Николас, сильно напряженный и не скрывающий свою антипатию ко всем оборотням-мужчинам, сидящим за столом, сверлил всех взглядом, властно положив руку на плечи тесно сидящей рядом с ним Ирис. Девушка с горячим любопытством рассматривала всех мужчин, но тем не менее, жалась к своему жениху. Причем, как я заметила, в ее взгляде на других мужчин не было ни флирта, ни женского интереса к великолепным самцам, которыми являются все без исключения наемники Морруа, одно невинное любопытство. Но вот когда она смотрела или даже просто мельком бросала взгляд на Николаса, в ее глазах буквально зажигались звезды.