Никто не сделал движения в сторону двери, но кое-кто все же нервно заерзал на стуле.

— Черт возьми, — заметил один из сидящих на последнем ряду, — мы все когда-нибудь умрем. Так почему бы не получить за это деньги?

Эта шутка вызвала у остальных нервный смешок.

Говард подождал, пока смех утихнет, и продолжил.

— Второе, что я хочу довести до вашего сведения: хозяин — я. Вам будут платить за безоговорочное выполнение моих приказов — не за то, чтобы думать, не за то, чтобы спрашивать соседа, что думает он, а за то, чтобы делать то, что скажу я. И я не собираюсь платить тем, кто начнет вступать в споры со мной или подвергать сомнению мои решения. Если кто-то считает такое положение вещей для себя неприемлемым, пусть скажет сразу.

И снова никто не шелохнулся.

— Рад, что мы понимаем друг друга. Наше первое дело состоится завтра после обеда. Оно будет нелегким. Вы все должны прибыть сюда к десяти утра, и я снабжу вас всем необходимым.

— И что именно предстоит сделать? — спросил один из присутствующих, когда стало ясно, что Говард не собирается распространяться об этом.

— Что я говорил насчет вопросов? — рявкнул Говард. — Какое для вас имеет значение, что вам придется делать? Вы сделаете то, что я вам скажу, и точка.

— Думаю, он имел в виду, — заговорил Жюль, — что, возможно, гораздо проще подготовиться к делу, если имеется хотя бы грубое представление о его предполагаемом характере. Ведь есть разница в подготовке к сидению с ребенком и к ограблению банка.

Говард метнул на него мрачный взгляд.

— Узнаете, когда узнаю я, — проворчал он. — Не беспокойтесь, все подготовят как следует.

Реакция Говарда сказала Жюлю о многом. Стало ясно, что хозяин и сам не догадывается о предстоящем задании и это его раздражает, очевидно, его самого не устраивает подобное положение вещей. Абель Говард явно принадлежал к тем, кто любит ведущие роли; находиться у кого-то в подчинении и исполнять чужие приказы — явно не для него. Чтобы удержать такого человека в узде, необходима сильная личность — и Жюль почти не сомневался, кто это мог быть.

Очень тревожил тот факт, что операция планировалась на завтрашний полдень: именно на это время назначена государственная церемония, посвященная бракосочетанию наследной принцессы Эдны. Совпадение слишком явное, вряд ли Говард преследовал иную цель, тем более что он уже имел опыт покушения на высшую знать. Жюль почти не сомневался, что Говард — составная часть заговора, подготовленного и спланированного Леди А.

Жюль видел Леди А лишь однажды, на видеопленке, которую они с Иветтой захватили во время выполнения задания на Убежище. Но и это немногое убедило его, что к этой даме нужно относиться серьезно. Она оказалась способной подчинить Говарда, но вряд ли тот смирится с положением пешки, безоговорочно выполняя приказы женщины.

Сделав еще несколько общих замечаний, Говард заставил всех оставить номер телефона, по которому с ними можно связаться в случае крайней нужды. Затем отпустил всех, напомнив о сборе здесь же завтра в десять утра.

Вернувшись к себе в номер гостиницы, Жюль посвятил полчаса разборке видеотелефона. Разложив внутренности аппарата на кровати, он достал из ящика шкафа небольшое устройство и, присоединив его к паре проводов, снова собрал телефон. Переделка очень существенная хотя и небольшая: теперь в видеотелефон был вставлен шифратор СИБ, по которому можно вести закрытые переговоры.

Закончив эту работу, Жюль связался с Шефом во Флориде. Он подробно объяснил, что удалось выяснить им с Ивонни, и высказал свои личные подозрения о том, что в деле замешана Леди А. Как всегда, Шеф с неослабевающим вниманием слушал Жюля, и его гибкий мозг просчитывал, вычислял, оценивал услышанное.

Когда Жюль закончил доклад, Шеф откинулся в кресле.

— Альтернативы, насколько они мне видятся, следующие, — сказал он. — Первое: мы можем уже сейчас взять Говарда. Но таким образом мы тут же предостережем верхушку. Она заляжет на дно. Ищи потом ветра в поле.

Второе: можно установить за ним тотальную слежку, окружить его таким количеством агентов и жучков, что он не сможет втихую даже в туалет сходить. Мы проверим всех, с кем Говард встретится с этого момента и до начала свадебной церемонии, проследим все его звонки — если он еще не получал приказаний, думаю, он получит их в ближайшие двадцать четыре часа. Хорошо бы узнать их одновременно с ним.

Но если во всем этом замешана Леди А — а моя интуиция, думаю, как и твоя тоже, говорит именно об этом, — то ты, конечно, помнишь ее слова на той видеопленке: ее организации известны почти все наши действия. Пока мне не удалось перекрыть утечку информации; все сотрудники центрального управления имеют надежность не ниже десяти по двенадцатибалльной шкале, каждый квадратный миллиметр каждого кабинета тщательно исследован в поисках подслушивающих устройств. Я просто не могу понять, каким образом Леди А добывает столь подробную информацию — и это бесит меня.

В любом случае, ЕСЛИ ее слова имеют под собой почву, взять Говарда под колпак — все равно что в открытую задерживать его. Леди А поймет, что мы частично подозреваем о ее планах, и, избавившись от Говарда, изберет другую тактику. Вполне очевидно, стоит предпочесть дьявола, уже известного нам, дьяволу, который нам незнаком.

Склонив голову набок, высший офицер СИБ посмотрел на Жюля.

— Думаю, наиболее предпочтителен план номер три. То есть ты и Ивонни останетесь там, где находитесь, и продолжите расследование до последней возможности в расчете на то, что заговорщики выдадут себя и свой план действий и не смогут вовремя отступить, не дав нам затянуть сеть. Мы — ты и я — будем ходить по канату над пропастью, где один неверный шаг означает гибель.

— Я в своей жизни уже довольно много раз хаживал по канату, и пока мне это удавалось, — улыбнулся Жюль.

Начальник вернул ему улыбку.

— С тобой опасно применять цирковые метафоры — они звучат слишком буквально. Но надеюсь, я ясно выразил свою мысль. Нам придется выждать момент, когда Леди А и ее группа настолько втянутся в осуществление своего замысла, что уже не смогут остановиться, но и ожидание нельзя затягивать слишком долго, не то мы не успеем предпринять достаточно действенных шагов против них. Когда ставка-благополучие всей Империи, ожидание может стать крайне опасным.

Улыбка Жюля исчезла, теперь он совершенно серьезно смотрел на своего начальника.

— Разумеется, сэр, мне это понятно. Но говоря откровенно, до тех пор, пока мы не заткнем канал утечки, это единственная игра, которую мы МОЖЕМ вести. Шеф кивнул.

— Я просто хотел, чтобы ты целиком понял сложность и опасность ситуации, прежде чем давать согласие.

— Конечно. Больше того, я сам пришел к тем же заключениям. Именно этим сейчас и занята Ивонни: присматривает за Говардом. Как только что-нибудь случится, она сразу же даст об этом знать.

Шеф вздохнул.

— Да уж, определенно умеешь ты показать старику его никчемность. Именно потому ты и являешься моим лучшим агентом. Держи меня в курсе и удачи тебе, Жюль.

— Благодарю вас, сэр.

Еще до того, как Жюль закончил, лицо его начальника исчезло с экрана.

Ивонна Руменье считалась настоящим асом в деликатном искусстве слежки за подозреваемыми. Она приехала вместе с Жюлем на встречу в спортзал и осталась ждать в его автомобиле. Жюль вернулся в гостиницу на такси, оставив супермашину в ее распоряжение.

Прошло еще два часа, прежде чем показался Говард и, сев в свой автомобиль, уехал. Вонни заблаговременно прикрепила к кузову его машины передатчик и без труда могла следовать за ним по городу, не вызывая подозрений. Говард, по-видимому, не заметил слежки. Он подъехал прямо к ресторану «У Гастона» и вошел внутрь. Ивонни последовала за ним.

Когда ее глаза привыкли к полумраку внутри, она огляделась и увидела, что цель ее наблюдения сидит за столом с очень красивой женщиной. Они полчаса уделили беседе: женщина спокойно, мужчина — возбужденно жестикулируя. В конце концов женщина передала Говарду пухлый коричневый конверт и, встав из-за стола, покинула ресторан. Вонни заколебалась, не зная, следует ли ей пойти за этой женщиной, узнать, кто она и чем занимается, или же остаться подле Говарда и выяснить дальнейшие его планы? Девушка остановилась на последнем. В конце концов, именно Говард являлся ее заданием и к тому же очень любопытно узнать содержимое конверта. Кроме того, Вонни сделала достаточно снимков женщины своей микрокамерой; она надеялась, что на их основе СИБ сможет установить ее личность.