– Сдаешься? – спросил Анжело с победительным блеском в темных глазах.

– Сдаюсь…

Анжело сдвинул брови, его улыбка погасла.

– Что не так? – спросил он.

– Ничего, – сказала она без тени эмоций. – Можно, я теперь выйду? Я… мне холодно.

– Конечно. – Анжело отпустил ее.

Натали подплыла к краю бассейна. Она не стала искать ступеньки, просто оперлась о край и неуклюже выбралась на бортик. Отойдя подальше от воды, выжала волосы и перекинула через плечо. Холодно не было, но она вся дрожала.

Анжело вылез из бассейна, подошел и встал перед ней, поймав ее за дрожащий подбородок, чтобы посмотреть в глаза.

– Ты не поранилась? – спросил он.

– Если бы поранилась, виноват был бы ты!

– Я бы не сталкивал тебя, если бы не был уверен, что это безопасно, – сказал он. – Это самый глубокий конец бассейна.

Натали высвободилась из его хватки и яростно потерла подбородок.

– А что, если бы мы были на другом конце? – спросила она. – Я могла потерять сознание или даже умереть!

– Я не причинил бы тебе вред намеренно.

– Не физический, конечно! – заявила Натали, бросив ему говорящий взгляд.

В уголках рта Анжело заиграла легкая улыбка.

– Значит, ты чувствуешь эмоциональную угрозу? – спросил он.

– Ни капельки.

Улыбка стала заметнее.

– Все дело в сексе, – сказал Анжело. – Ты знаешь, что окситоцин, который высвобождается при занятиях любовью, называют гормоном брачных уз? От него люди влюбляются.

Натали бросила на него презрительный взгляд:

– Если так, то почему ты ни в кого не влюбился с тех пор, как мы расстались? У тебя же было столько секса!

– Понимаешь, секс бывает разный. – Его взгляд опустился к ее губам и на мгновение задержался там.

Натали ощутила, как ускоряется пульс, как кровь быстрее течет по венам.

– Ты в меня не влюблен, – сказала она с вызовом. – Просто хочешь отомстить.

Анжело погладил ее легкими, дразнящими прикосновениями пальцев, а потом сжал ее ладонь и притянул Натали к себе.

– Я люблю то, что ты со мной делаешь, – сказал он. – Люблю то, какие чувства ты вызываешь.

Натали едва могла думать. Желание переполняло ее тело. Она подняла голову как раз тогда, когда Анжело склонился для поцелуя. Закрыв глаза, Натали отдалась его всепобеждающей чувственности…

Его губы ласкали ее жарко и порывисто, вызывая у нее не менее горячую реакцию. По ее телу пробежала дрожь, и она прижалась теснее, надеясь, что восторги плоти вытеснят боль прошлого.

Но внезапно Анжело отстранил ее:

– Нет! Я больше на это не поддамся.

– Ты не хочешь?.. – недоуменно посмотрела на него Натали.

– Конечно, хочу. Но я не собираюсь это делать, пока ты не объяснишь, почему бродила тут как лунатик.

Внутри у Натали все сжалось.

– Я же говорила. У меня часто проблемы со сном.

Анжело не отводил взгляд.

– И что именно так занимает твои мысли, раз ты не можешь успокоиться?

– Ничего. – Натали облизнула пересохшие губы.

Анжело скептически выгнул бровь:

– Я хочу услышать правду, Натали. Если ты мне не скажешь, придется найти кого-нибудь еще, кто знает правду, – заявил Анжело. И у меня есть ощущение, что далеко искать не придется.

Натали обвела губы языком:

– Я… я сделала страшную ошибку. Несколько лет назад… – Она прикусила губу, не зная, как продолжить.

– Расскажи мне, Натали.

О боже, как о таком рассказывать? Как перенести этот ужас? Нежные взгляды, которые он в последнее время посылал ей, исчезнут. И как ей будет их не хватать! Анжело – единственный человек во всем мире, который так на нее смотрел.

– Тати?..

Натали заставила себя посмотреть ему в глаза. «Запомни этот момент, – подумала она, ощущая распахивающуюся внутри черную дыру отчаяния. – Он последний раз смотрит на тебя так. Запомни. Сохрани, как драгоценность».

– Я убила своего брата.

Анжело непонимающе нахмурился:

– С твоим братом все в порядке, Натали. Он в безопасности, в реабилитационном центре.

– Не этого брата, – замотала она головой. – У меня был еще один брат – Лайам. Он утонул, когда мы отдыхали в Испании… Ему было три года… А мне – семь лет.

Теперь Анжело хмурился так сильно, что казалось, его лоб никогда не разгладится.

– Но почему в этом виновата ты?

– Я должна была присматривать за ним, – пустым голосом сказала она. – Мама ушла в дом, чтобы прилечь. Отец сидел с нами у бассейна, но сказал, что ему нужно сделать очень важный деловой звонок. Его не было всего пять минут. Я должна была присматривать за Лайамом. Я раньше это уже делала. Всегда за ним присматривала. Но в тот день… Не знаю, что случилось. Наверное, меня что-то отвлекло. Птица, цветок, бабочка – не знаю что. И когда отец вернулся… – Она сглотнула под напором возвращающихся мучительных воспоминаний. – Было слишком поздно…

– Боже праведный! Почему ты мне не рассказала пять лет назад? Ты никогда не упоминала, что потеряла брата. Почему ты ни слова не говорила?

– В моей семье об этом не говорят. Отец запретил. Он считает, маму это слишком расстраивает. Это было так давно, что даже пресса обо всем забыла. Лаклан – ребенок на замену. Как только он родился, все фотографии, одежда, игрушки Лайама уничтожили или отдали. Как будто его никогда и не было…

Анжело взял ее за плечи и крепко сжал, почти до боли:

– Ты не виновата в смерти Лайама! Ты сама была ребенком. Родители не должны были винить тебя в этом.

Натали взглянула в его темно-карие глаза и увидела в них понимание и утешение, а не обвинение и порицание. От этого в ее собственных глазах выступили слезы. Они поднимались откуда-то из глубин ее души, и Натали ничего не могла с ними сделать. Наконец они выплеснулись, как бурный поток.

Натали бросилась вперед, на широкую грудь Анжело. Он обнял ее и прижал к себе.

– Я попыталась найти брата, как только заметила, что его нет рядом, – всхлипывая, рассказывала она. – Прошло всего несколько секунд, прежде чем я поняла, что его нет. Я искала Лайама повсюду, но не видела. Он лежал на дне бассейна. Я его не видела. Не видела…

– Бедная моя Тати, – успокаивающе прошептал Анжело ей в волосы, ласково покачивая ее в своих руках. – Ты не виновата. Ты не виновата.

Натали плакала, пока слезы не закончились. Между приступами всхлипывания она рассказывала про все остальное. Про то, как видела маленький гроб, который грузили в самолет. Как самолет качало в полете и она боялась, что даже его тело окажется потеряно навеки. Как сидела в шатающемся кресле и хотела одного – чтобы это она утонула вместо брата. Как отец всю дорогу домой не сказал ей ни слова. Как мать сидела, глядя в пустоту, и выпивала каждый бокал спиртного, который ей подавали стюарды.

Натали не знала, сколько времени прошло, прежде чем она высвободилась из рук Анжело и посмотрела на него покрасневшими глазами.

– Наверное, я ужасно выгляжу, – пробормотала она.

Анжело ответил одним из своих теплых и нежных взглядов:

– Ты очень красивая.

Натали ощутила новую волну слез.

– Видишь? – сказала она, вытирая глаза тыльной стороной руки. – Вот поэтому я никогда не плачу. Слишком трудно остановиться…

Он убрал влажные волосы с ее лица, все еще глядя на нее поразительно мягкими глазами.

– Можешь плакать сколько хочешь, сколько тебе нужно, моя маленькая, – сказал он. – Нет ничего дурного в том, чтобы проявлять эмоции. Это паровой клапан – эмоции нельзя слишком долго держать в себе.

– Ты всегда умел лучше выпускать пар, чем я, – кивнула Натали. – Раньше меня это немного пугало… то, какой ты невероятно страстный.

Анжело погладил ее по волосам, отводя их с лица:

– С твоей стороны тоже было немало страсти, насколько я помню.

– Да… но это ты вызываешь ее во мне.

Руки Анжело спустились к ладоням Натали и обхватили их:

– Думаю, самое время уложить тебя в постель.

Анжело лежал без сна даже после того, как Натали наконец заснула. Произошло это не скоро. В тишине, наступившей после того, как они занимались любовью, она сказала: сегодня годовщина смерти ее маленького брата.