Призрак, прислушавшись к шуму внизу, на минутку исчез, но быстро вернулся сообщить, что приехали за телом. Тогда я отпустил актёров, взяв с них подписку о невыезде, и, попросив санитаров подождать, быстро сделал на сотовый несколько снимков трупа со всех ракурсов. И пока они выносили тело, пофотографировал комнату.

Вот теперь можно было позвонить шефу, чтобы отчитаться, но что-то не отпускало меня из этого номера. Здесь словно витала какая-то недосказанность и непонятность. Смерть всегда забирает своё, но в большинстве случаев мы знаем, как это происходит. В случае со смертью актёра всё оставалось покрытым мраком. Ни одного намёка, ни одной зацепки, просто ничего.

В конце концов я запер двери и спустился вниз. Призрачный Вильям застыл за стойкой рецепции.

– А можно мне посмотреть другие комнаты?

– Они все заняты постояльцами, – смущённо ответил он. – Но если это нужно для следствия, я могу провести вас в те, жильцы которых сейчас отсутствуют. Только генерал де Голь из третьего номера ещё спит. Мы не рискуем его будить, говорят, он наелся русских пельменей.

– Да, это может иметь непредсказуемые последствия, – поспешно согласился я. – Думаю, будет вполне достаточно осмотреть все остальные.

Хозяин отеля кивнул на стойку с ключами, назвав номера (гости сами снимали их и вешали на место), решительно сдвинул брови и полетел впереди меня.

Мы осмотрели с ним вдвоём все комнаты. Я искал хоть что-то, наводящее на след неизвестного призрака-убийцы. Да-да, я всё больше утверждался в мысли, что здесь замешан призрак. Потому что только призраки могут испугать кого-то до смерти и испариться, не оставив ни следа. Конечно, был один спорный момент. Среднестатистического чёрта очень трудно довести до сердечного приступа. То есть здоровье у нас, как правило, крепкое. И если это был призрак, то очень сильный…

– Скажите, что вы ищете? Может быть, я смогу помочь?

– Всё то же, старина. Какие-нибудь улики, следы, зацепки. Пока всё указывает на то, что несчастного убил призрак.

– Но это не я!

– И в мыслях не было.

– И не наша уборщица! Я в ней абсолютно уверен. Да вы бы сами на неё посмотрели, милейшая женщина, кого она может напугать…

– А может какой-то призрак проживать у вас нелегально? Так, чтобы вы даже не знали о его присутствии?

Мой приятель нахмурился.

– Думаю, н-нет… Даже точно нет. Я здесь каждый угол знаю. И потом, я же всегда в отеле, никуда не хожу, в сне не нуждаюсь. Мимо меня и мышь не проскочит.

Ну, мышь мышью, а то, что призраки не нуждаются в сне, – обман. Спят они, как бурые медведи в зимнюю пору. Так что лучше подстраховаться.

– А на чердаке?

– Я там давно не был, но не думаю…

– Можно мне его осмотреть?

– Конечно, прошу вас…

Вильям сделал законопослушную мину и полетел впереди меня. Мы прошли в самый конец коридора, где в потолке виднелся люк. На этот раз я попросил его подождать меня внизу.

– Увидите призрака, кричите, – шепнул я.

– Но я же сказал….

– Тсс… – приложил я палец к губам, потянув на себя специальную петлю и опуская выдвижную лестницу. Разумеется, это намного опаснее, чем пользоваться приставной, но такова традиция.

На чердаке было темно. Пошарив руками по стене, я включил тусклую лампочку, дающую хоть какой-то свет, и бегло осмотрелся. На первый взгляд ничего интересного. Горой была свалена старая мебель: стулья, столы без ножек, кровати с поломанными спинками, стол с прожжённой утюгом столешницей. В дальнем углу валялись несвежие подушки, перины, которым было лет двести, не меньше, с пожелтевшими кружевными наперниками. В другом углу стоял покосившийся и покрытый вековой пылью старинный буфет, набитый такой же древней и негодной посудой: дырявые кастрюли, сковородки без ручки, помятые чайники. Просто рай для аллергика и ад для антиквара.

Я ойкнул, споткнувшись о допотопную пишущую машинку, перешагнул через какие-то перевязанные коробки и пробрался к чердачному окошку, задёрнутому в несколько слоёв паутины как плотной занавесью. Мне удалось кое-как содрать её старой шваброй, но освещения всё равно не хватало.

Я уже решил, что придётся вернуться за фонариком, потому что при таком освещении всё равно ничего не найдёшь. Тем более если сам не знаешь, чего ищешь. Но вдруг приметил рядом на столе небольшую коробку. Почему именно она в тот момент привлекла моё внимание, я не знаю, но интуиция в очередной раз не подвела.

В ней было несколько пачек фотографий, перевязанных чёрными лентами. Я поставил коробку на подоконник и достал первую пачку. Старые семейные снимки. Однотонная сепия, фото с торжеств – чьи-то дети, папы, мамы, бабушки, дедушки и общие фото. На некоторых из них черти были в маскарадных костюмах, видимо, устраивали домашние постановки или маскарады на праздники. И вот…

На одной такой семейной фотографии, как мне показалось, мелькнуло кое-что странное. Позади семьи, судя по украшенной палке[7], снятой явно во время празднования Дня тринадцатого снега, на заднем фоне стоял призрак могучей рогатой женщины. Мне показалось, что я её где-то уже видел.

Я вытащил эту фотографию, сунул в нагрудный карман и бегло просмотрел ещё пару пачек. Больше ничего интересного не оказалось. Я положил коробку на место и стал пробираться через завалы обратно к выходу.

– Пан Брадзинский, – мягко начал Вильям, терпеливо ожидавший меня внизу, – мне непонятно, что вы ищете? Разве призрак может оставить след?

Я вернул лестницу на место и показал ему фото.

– Видимо, это бывшие владельцы. – У хозяина отеля дрогнул голос.

– А что с ними стало? Почему они оставили здесь свои личные вещи?

– Потому, что все они погибли. Ну, кроме тех, кто успел уехать раньше.

– Погибли? Где? Как это произошло?

Призрак покачал головой, не в силах ответить на все вопросы сразу, и махнул рукой, приглашая меня следовать за собой. Как я понимаю, о таких вещах лучше не разговаривать в общем коридоре. Мы спустились в фойе, и призрак пропустил меня вперёд, привычно встав за стойку регистрации.

– Это тёмная история, сержант. Говорят, почти вся семья погибла в короткое время один за другим. Причина неизвестна до сих пор. Просто их находили мёртвыми в своих постелях. Причём за закрытыми дверями. С тех пор дом всё время сдавали внаём. Он сменил несколько постояльцев, пока наследники не решили выставить его на продажу.

– Эти черти умерли так же, как ваш постоялец?!

– Ну что вы, какая здесь может быть связь? Тем более что это было давно.

– То есть следствие не проводилось? – задумчиво констатировал я. – Впрочем, о чём говорить, ещё каких-то тридцать – сорок лет назад полиция вообще не вмешивалась в семейные разборки.

– Это считалось неэтичным, – подтвердил Вильям.

– Можно, я заварю себе кофе?

– Конечно, сержант. Будьте как дома. Вы же знаете, где у нас что.

Я включил электрический чайник и насыпал в кружку две ложки самой дешёвой «Аграбики».

– А чем занималась эта семья, вы случайно не знаете? – спросил я. У меня вдруг возникло одно подозрение, и призрак его тут же подтвердил.

– Кажется, это была актёрская династия, – ответил он, поднимая на меня округлившиеся глаза. – Значит, это действительно может быть как-то связано с… ну, со смертью месье Гаррикасяна?!

– Возможно… А эта труппа – первые актёры, поселившиеся у вас после покупки второй половины дома?

– Да…

Это внушало тревогу, нужно будет присмотреть за оставшимися актёрами.

– Ясно. Значит, вы купили дом с «тёмной историей»? – фыркнул я.

– Повторяю, пан Брадзинский, во-первых, на тот момент я этого не знал, – виновато улыбнулся призрак. – Во-вторых, кто же будет ждать столько лет только затем, чтобы убить какого-то заезжего актёра? Где логика?

– О, поверьте моему опыту, логика и преступник редко дружат меж собой. – Делая глоток, я поднял взгляд на противоположную стену и чуть не поперхнулся кофе. Со старой картины на меня смотрела та самая широкоплечая чертовка с фотографии!