Естественно, люди интересуются, что означает добродетель в контексте современной жизни с её изобилием выборов и задач. В разное время меня спрашивали: «Должен ли я стать вегетарианцем?»; «То есть, я должен отказаться от секса, выпивки и вкусной еды?»; «Должен ли я перестать смотреть телевизор?»; «Значит, мне не стоит проводить время со своими друзьями?».

Конечно, можно долго говорить о преимуществах скромного образа жизни. Чем меньше времени мы тратим на разного рода отвлечения, тем больше сможем уделить наблюдению за своей жизнью, за влиянием мыслей, чувств и поступков не только на собственную жизнь, но и на жизнь всех тех людей, с которыми мы контактируем. Однако это лишь один аспект искусной жизни, которую можно назвать добродетельной.

В широком смысле добродетель или добродетельная жизнь – как я её понимаю – близка по смыслу клятве Гиппократа, которую дают врачи: во-первых, не причиняйте вред. Самые ранние и оставшиеся неизменными определения добродетели подразумевают отказ от действий, наносящих другим вред, как например: убийство, воровство, сексуальное насилие, ложь, клевета и злословие. Любопытно, что в список также входят действия, вредящие самому человеку, их совершающему, такие как: злоупотребление одурманивающими средствами, пищей и определёнными видами привычной активности – понятия, существовавшие задолго до того, как современная медицина выработала термины «зависимости» и «ожирения».

Тибетское слово гева, которое переводится как «добродетель», наполнено более глубоким и значимым смыслом. Как и старое среднеанглийское слово vertue, которое имело отношение к эффективности лекарственных трав и других растений, усиливающих определённые свойства тела и ума, гева обозначает выбор, сделав который мы увеличим свою интеллектуальную и эмоциональную силу, проявим потенциальную мощь, пробудим уверенность и преумножим свою способность помогать нуждающимся в помощи.

Например, несколько лет назад моя ученица рассказала мне об усилиях, которые она прикладывала, чтобы провести время со своей пожилой матерью. Мать заболела, но отказывалась переезжать из своей квартиры в специальное медицинское учреждение с уходом для пожилых людей. Несмотря на напряжённую работу в Нью-Йорке, эта женщина каждые пару недель брала отгул, чтобы навестить мать, провести с ней время и даже, как она выразилась, «посидеть перед телевизором в гостиной, смотря ужасные ситкомы, которые я терпеть не могла, но которые так веселили маму. Я высиживала до конца, потому что мне так нравилось смотреть, как она смеётся. Где-то в глубине души я чувствовала себя легче, сильнее и шире, когда слышала, как она смеётся несмотря на сильную боль».

Спустя несколько месяцев её состояние ухудшилось, поэтому женщине пришлось организовать медицинское обслуживание на дому. Но всякий раз приезжая навестить мать, она брала обязанности сиделки на себя: мыла её, одевала и укладывала в кровать. «Конечно, было нелегко, – призналась женщина. – Но однажды ночью я осознала, что делаю то же самое, что делала она, когда я была ребёнком. И тогда во мне что-то переключилось. Даже зная, что маме становилось всё хуже, я смогла освободиться от тяжёлой ноши грусти, как только стала воспринимать оставшееся нам двоим время как возможность отплатить за то, что она мне дала».

Через несколько месяцев после смерти матери она стала активно интересоваться самочувствием пожилых соседей по дому, разговаривая с ними, навещая и время от времени ужиная вместе с ними. «У меня появилась своего рода положительная зависимость, – объяснила женщина. – Я поняла, что не только обладаю этими навыками, но и испытываю сильное желание быть полезной».

Её умение вкупе с тем желанием распространились на её отношения с коллегами. «Я не сторонник того, чтобы нарушать профессиональные границы, – сказала она, – но если я вижу, что у человека неудачный день или он бьётся над проектом, я с большей охотой интересуюсь, всё ли в порядке, и предлагаю свою помощь. В большинстве случаев, как я заметила, люди просто хотят излить душу. Им нужно, чтобы их выслушали. И я рада выслушать, потому что это больше похоже на практику, чем слепая сосредоточенность на собственной карьере и целях. Мне всё больше кажется, что в этой жизни мы все заодно, что есть более высокие цели, чем достижение запланированного уровня доходов».

Третье и последнее толкование добродетели родилось из разговора с несколькими друзьями и учениками из разных стран. Художники, которые отличаются неординарным мастерством в области своей специализации, называются «виртуозами»[2]. Это понятие, заимствованное из итальянского языка, применимо к человеку, демонстрирующему исключительное мастерство.

Вряд ли слово «виртуоз» фигурировало в языке, на котором говорил Будда или на котором его учения передавались из уст в уста, от учителя к ученику в течение нескольких сотен лет, пока в итоге не были записаны. Тем не менее всё, что я усвоил за время обучения, из полученных в течение жизни учений и на основе собственного опыта в качестве учителя, консультанта, мужа и отца, наводит меня на мысль, что, медитируя день и ночь под деревом в Бодхгае, в Индии, Будда открыл способ, который поможет нам всем стать виртуозами в искусстве жизни. Каждому из нас дарована возможность распознать в себе изумительную способность к проницательности, доброте, щедрости и смелости. В нас также заложена способность пробудить любого, кого нам доведётся встретить, подтолкнув человека к осознанию потенциала его величия. В итоге мы станем настолько виртуозными и сумеем до такой степени развить свой потенциал, что наши действия и слова – не всегда проистекающие из осознанного намерения, – будут в каждом человеке пробуждать «личность-творца».

Но для того, чтобы этого достичь, мы должны понять, с каким исходным материалом мы имеем дело. Искусный гончар обязан уметь различать свойства и характеристики глины, с которой работает. Виртуозный фермер должен понимать взаимосвязь между почвой и семенами, удобрениями и водой и применять имеющиеся знания на практике.

Точно так же для того, чтобы стать виртуозами человечности, для начала следует понять свою базовую природу – природу глины, так сказать, которую нам дали для работы.

В этом, на мой взгляд, и заключается сущность учений Будды. В наших силах стать виртуозами человечности. Этот процесс преображения подразумевает последовательный анализ отношения к себе и окружающему миру. Как только мы включим этот анализ в повседневную жизнь, возможность ощущения невообразимой полноты и радости в каждом мгновении жизни станет реальностью. Этот подход, применённый Буддой 2 500 лет тому назад, призывает взглянуть на себя вне контекста историй, которые мы себе рассказываем о самих себе, о других людях и окружающем мире.

Кто мы такие? Чем мы являемся? Как научиться не просто выживать, а процветать в гуще проблем, с которыми мы сталкиваемся час за часом, день за днём, год за годом?

Духовные наставники, учёные и философы поколениями искали ответы на эти вопросы.

И ответы могут вас удивить.

Когда я был ещё совсем маленьким, я частенько сидел на коленях у дедушки, пока тот медитировал. В два-три года я, конечно, даже не догадывался, что значит медитировать. Дед не давал мне инструкций и не делился со мной собственным опытом. И всё-таки, сидя у него на коленях, я ощущал глубокое спокойствие и вместе с тем с детской заворожённостью следил за тем, что происходит внутри меня и снаружи. Я чувствовал, что постепенно замечаю, как что-то внутри меня, внутри моего собственного тела, ума и сердца становится ярче и мощнее.

Это нечто, чему я смог подобрать слова только став старше, – своего рода искра, озаряющая жизни всех существ. Люди разных профессий давали ей разные определения; на тему её природы дискутировали веками. Во многих буддийских учениях эта искра называется «природой будды». Не беспокойтесь! Это вовсе не значит, что вы должны, обернувшись в рубище, просить подаяния и бродить по деревням с проповедями. На самом деле этот термин представляет собой примерный перевод двух нередко взаимозаменяемых санскритских слов, которые звучат как сугатагарбха и татхагатагарбха. Сугата примерно означает «ушедший в блаженство», а татхагата часто переводят как «ушедший в таковость», или «так ушедший». Оба слова описывают тех, кто, подобно Будде, стал выше или «вышел за пределы» противоречий, иллюзий или любого рода страданий – достиг состояния, которое вполне правомерно можно назвать «блаженным». Слово гарбха чаще всего переводят как «сущность», хотя на более тонком уровне оно также выступает в значении «семени» или «корня». Таким образом, более точный перевод понятия «природа будды» будет звучать как «сущность того, кто вышел за пределы противоречий, иллюзий и т. п. и находится в состоянии безоблачного блаженства». Одно из основных учений буддизма заключается в том, что все мы обладаем подобной сущностью, этим корнем или семенем.