— Мы как раз заканчивали…

— Все говорит за то, что вы уже кончили.

— Она просто огонь, — Бекетт показал Эйвери большой палец, а потом обменялся улыбкой с Клэр.

Точь-в-точь как парочка, у которой только что случился дневной секс, подумала Эйвери.

— Вообще-то я стучала, — заявила она. — Сначала в дверь офиса, куда ты просил доставить заказ и куда направлялась Клэр, чтобы… — Эйвери изобразила в воздухе кавычки, — «поговорить» с тобой.

— Да, я пришла поговорить и… не успела. Гм, мне нужна расческа, ну, то есть надо причесаться. Я уже иду к Хоуп.

— Так, хватит секса. Я запрещаю вам этим заниматься. Если узнаю, что вы нарушили мой запрет, то разрыдаюсь и постригусь налысо. Вы же не хотите нести за это ответственность?

— Я только приведу себя в порядок и сразу же приду, обещаю.

Эйвери не сказала ни слова, лишь опять нацелила на обоих указательный палец, прищурилась и вышла.

— Я уж думал, она застрянет тут навечно. Почему бы нам…

— Нет. — Клэр выставила ладонь в протестующем жесте. — Исключено. Я обещала. Забираю сумочку и ухожу. Знаешь, я хотела поговорить с тобой и попросить извинения. — Она направилась в офис.

— За что? — Бекетт пошел следом.

— За то, что вчера была измотана и совсем забыла поблагодарить тебя — ты ведь сидел с детьми. За то, что грубила, когда ты чинил трубу, и за то, что сорвалась на тебя в тот вечер, когда мы были в гостинице, а потом ужинали, — собственно, в этом и причина.

Клэр взяла сумочку, огляделась по сторонам.

— Я раньше не бывала в твоем офисе. Тут мило и все в твоем стиле. А это — ванная?

— Да.

— Мне нужно зеркало. — Клэр вошла в ванную комнату и, не закрывая двери, начала причесываться. — Мы с Хоуп и Эйвери ходили в гостиницу, пока ты присматривал за мальчиками, и… гм, услышали наверху чьи-то шаги. Да еще этот запах. А потом дверь на террасу сама открылась. — Она сняла с запястья резинку и собрала волосы в аккуратный хвост. — В общем, я набросилась на подруг так же, как на тебя. Нет, даже хуже. Ужасно разозлилась. — Достав из сумочки помаду, Клэр накрасила губы.

— Почему?

— В том-то все и дело. Я осознала причину — позволила себе понять. Знаешь, что меня злит? Если этопроисходит на самом деле, если оттудаможно возвращаться, то…

— Клинт… Черт, и как я не подумал о нем? Прости.

— Нет, ты меня прости. Ты не должен был об этом задумываться. А я не имела права вываливать на тебя свои эмоции. Ни на тебя, ни на Эйвери и Хоуп. Правда, в расстроенных чувствах мы все так поступаем — срываемся на людей, которым небезразличны. — В качестве завершающего штриха Клэр достала пудреницу.

— Тебе было больно и плохо, а я продолжал давить.

— На меня давил не ты, а ситуация, и поскольку я уже разобралась с причинами, то больше не буду страдать.

— Уверена?

— Уложив мальчиков, я как следует выплакалась, а потом еще долго сидела и размышляла. Нет, мне уже не больно. — Клэр убрала пудреницу в сумочку и вышла из ванной. — Не знаю, почему кто-то возвращается в мир живых после смерти — ну, или, по крайней мере, ходят такие истории. Не знаю, почему не вернулся Клинт. А может быть, он и возвращался, только я не была готова к встрече и потому не увидела, не ощутила его присутствия. Его нет, и это факт. Я не вправе злиться на него, на тебя или… на ту, что обитает в гостинице. Прости меня, пожалуйста, и большое спасибо, что отремонтировал эту чертову трубу, сводил детей на экскурсию и приглядел за ними вчера, позволив мне подумать.

— Все хорошо, не переживай.

— Теперь я и правда должна бежать.

— Мечтаю увидеться с тобой на выходных.

— И я тоже. — Клэр приникла к груди Бекетта, задержалась на короткое мгновение. — Посмотрю, что можно сделать.

— Я позвоню.

— Хорошо. — Она взялась за дверную ручку. — Да, чуть не забыла. Спасибо за чаевые!

Бекетт подошел к окну, провожая Клэр взглядом. Она пересекла улицу легкой, стремительной походкой, почти бегом. Платье развевалось на ветру, мелькали загорелые ноги. На углу она обернулась, увидела Бекетта, помахала ему рукой и скрылась.

Бекетт погрузился в мысли о Клэр, о любви. Какова цена этого чувства? Чем оно одаряет? Потом взял коробку с холодным пирогом и поставил его в микроволновку.

В гостиницу Бекетт пришел почти в конце рабочего дня. В раздумьях о своем, он сначала почувствовал запах свежей краски и только потом увидел результат работы маляров. Понадобится еще один слой, однако уже видно, как спокойный соломенно-желтый оттенок подхватывает свет солнца, гармонирует с плиткой. Бекетт услышал жужжание плиткорезного станка, стук молотков. Подойдя к лестнице, различил среди шума голос матери. Отлично, все здесь.

Жюстина и Кароли оказались на втором этаже, в номере «Ева и Рорк»[20].

— Привет. Как раз надеялся застать вас. — Бекетт заглянул в ванную.

— Посмотри-ка. — Миссис Монтгомери протянула сыну фото полотенцесушителя. — Идеально вписывается, да?

— Ты ведь уже…

— Не стала заказывать тот, другой, — сомневалась. А этот — стопроцентное попадание. Сделан из многослойного стекла.

— Вообще-то…

— Знаю, цена, мягко говоря, немалая, но ведь он того стоит. Смотрится футуристически!

— Классно. — Глядя на полотенцесушитель, Бекетт мысленно представил прочие элементы интерьера. — Очень неплохо подходит под освещение.

— Слава богу, я ведь его уже купила. Но главная новость другая.

— Мамочка, ты беременна?

Жюстина легко стукнула сына по руке.

— Кароли…

— Кароли беременна?

— Ты что, не в настроении? Нет, не беременна, и это к лучшему, потому что она будет помощником управляющей.

— Ничего себе. — Удивленный, Бекетт посмотрел на тетю. — Не знал, что ты хочешь здесь работать.

— Очень хочу. — Глаза Кароли загорелись энтузиазмом. — Мне по душе это место, и я с удовольствием покину склад, на котором сейчас подрабатываю. Я хорошо лажу с людьми и обожаю принимать гостей, ты же знаешь. Я даже составила резюме.

— Ну надо же. — Миссис Монтгомери толкнула сестру в бок локтем.

— Это бизнес, Жюстина. Пусть семейный, но все же бизнес.

— Я за то, чтобы тебя взяли, — провозгласил Бекетт. — Тетушка, ты — то, что надо.

— Видишь? Принято единогласно, — удовлетворенно произнесла Жюстина.

— О, как замечательно! Я просто влюблена в отель. К тому же сюда легко дойти пешком, вместо того чтобы ехать от самого… — Кароли умолкла, покачала головой. — Правда, нужно еще посмотреть, как мы сойдемся с Хоуп, — она скрестила пальцы, — и тогда мы официально объявим о моем назначении.

— Да, ваша новость явно перебила мою.

— Клэр беременна?

У Бекетта отпала челюсть.

— Господь с тобой, мама!

— Зуб за зуб, сыночек. Так какая же у тебя новость?

— А где все?

— На третьем этаже, в квартире Хоуп. Мы решили не откладывать дела в долгий ящик, так что плитка у нее на кухне и в ванной уже выложена. Трудностей с этим не возникло.

— Позову остальных, чтобы мы обсудили вопрос вместе. — Бекетт вышел в коридор, поднял голову и крикнул: — Сбор всей семьи, срочно! Номер «Ева и Рорк».

— В чем все-таки дело, Бекетт? — настаивала Жюстина.

— Я сегодня кое-что закончил. Да, просто чтобы ты знала, мне придется поработать в мастерской. Нужно сколотить гробики.

Мало что могло удивить Жюстину Монтгомери, в особенности если речь шла о ее собственных сыновьях, однако, услыхав фразу Бекетта, она растерянно заморгала:

— Гробики?

— Для мальчишек, то есть для игрушечных солдат, которые погибли в бою. Скорее всего, пойду в мастерскую сразу после… А, вот и они.

— Что тут у вас? — осведомился Оуэн. — Мы как раз сворачивались.

— И я хочу пива, — сообщил Райдер.

Балбес, лениво приплетшийся вслед за ним, обошел комнату по кругу, приветственно обнюхав всех по очереди.

— И мне купи, — сказал Бекетт, доставая из папки макет вывески. — Вот, смотрите. Не дай бог кому-то не понравится — сразу прибью кувалдой. Жаль, если придется укокошить маму или Кароли, но я все равно это сделаю.