Даже не попрощался.

Но зато хлопнул входной дверью так, что со стены посыпалась штукатурка.

Мэйзи долго стояла неподвижно. Он ушел, и она не могла в это поверить. Только теперь она призналась себе, что надеялась на счастливый конец, как в голливудском фильме. Но в жизни не бывает так, как в кино, и Мэйзи разрыдалась.

Когда больше не осталось ни слез, ни сил, она допила вино и выбросила бутерброды в мусорное ведро. Голова ее разболелась не на шутку, и, приняв таблетку, Мэйзи отправилась в свою комнату.

Когда Хэмфри вскочил на кровать — что было против правил, — она даже не попыталась столкнуть его на пол. Он подполз к лицу Мэйзи и начал слизывать слезы с ее щек. Мэйзи прижала его к себе, внезапно поняв, что будет скучать не только по Блейну.

Она любила этого песика и знала, что он тоже любит ее.

Утром Мэйзи поняла, что наступил первый день несчастья, которое будет длиться всю оставшуюся жизнь.

— И теперь я должна тайно отвести тебя вниз, — обратилась она к Хэмфри. — Иначе нам обоим попадет. — Он качал хвостом, высунув язык, будто смеясь, и смотрел на Мэйзи ясными глазами. Она вздохнула. — Если бы не трудности с карантином, я забрала бы тебя с собой.

Она села, и Хэмфри немедленно перевернулся на спину, чтобы Мэйзи почесала ему живот.

Им удалось спуститься так, что их никто не заметил. Мэйзи накормила собак и кошек, потом отнесла Дженни и Джузеппе поднос с кофе, апельсиновым соком и круассанами. Это входило в обязанности Лилианы. Когда Мэйзи сделала это в первый раз, Дженни начала возражать, но Мэйзи настояла на своем.

— Вы так добры ко мне, — объяснила она, потому что Дженни очень щедро платила ей за работу. — Позвольте мне делать это для вас.

Когда она постучала в дверь, Дженни подошла к двери и взяла поднос.

— О, Мэйзи, я буду скучать без вас. Почему бы вам не остаться здесь еще хотя бы ненадолго и устроить себе настоящий отпуск?

— У меня и был настоящий отпуск, Дженни, и поэтому я чувствую себя виноватой, что беру у вас деньги. Все было замечательно, но я должна возвратиться домой, найти работу и жилье. Я не хочу этим заниматься в середине зимы.

— Блейн будет тосковать без вас, — хитро сказала Дженни.

Мэйзи с удивлением взглянула на нее и покраснела.

— Ему, вероятно, будет легче, ведь не надо будет возиться со мной.

— Вы сами этому не верите. — Выражение лица Дженни изменилось. — Мэйзи, я знаю, что моего сына трудно понять, но он не всегда был таким, как теперь. Когда-то он был таким открытым, таким…

— Он рассказал мне о Франческе, — перебила ее Мэйзи, когда увидела, с каким трудом Дженни подыскивает слова.

— Рассказал? — От удивления глаза Дженни распахнулись. — Но он никогда не говорит о ней ни с отцом, ни со мной.

Понимая, что Дженни могла бы прийти к неправильным выводам, Мэйзи поспешила объяснить:

— Знаете, Дженни, он, наверное, рассказал мне о ней, так как хотел объяснить, что мы с ним можем быть всего лишь друзьями.

— Это было так трагично, тем более что Франческа боролась с болезнью в течение многих лет. И Блейн тогда очень изменился. — Дженни покачала головой. — Он замкнулся в себе. Я думала, что это пройдет, но ошиблась. Конечно, у него есть женщины.

Она видела, как Мэйзи удивилась, и печально улыбнулась.

— Я люблю сына, но не смотрю на него сквозь розовые очки. Он мужчина, и у него должны быть женщины. Если бы он полюбил, то на других женщин уже не смотрел бы, я и это знаю. Он весь в отца. Джузеппе любил свою первую жену и был предан ей, пока она была жива. Когда он встретил. меня, было то же самое. У меня никогда не было поводов сомневаться в нем.

Расставшись с Дженни, Мэйзи погрузилась в хлопоты по дому. Она собиралась напряженно трудиться до своего отъезда, чтобы не оставалось времени на слезы.

Блейн обещал отвезти ее в аэропорт, но теперь Мэйзи решила, что лучше закажет такси, объяснив это тем, что у нее ранний рейс и она не хочет отвлекать Блейна от работы.

Мэйзи оставила сообщение на его автоответчике. Она поблагодарила его за прекрасные дни и вежливо сообщила, что надеется встретиться с ним, когда он посетит семью своего брата. Но на самом деле видеть его Мэйзи не хотелось, и чтобы случайно не столкнуться с ним, она решила попросить Джеки сообщить ей, если приедет Блейн.

Блейн не перезвонил, но она и не ожидала этого.

Накануне отъезда она поговорила по телефону со своей мамой.

— Привет, это я. Вернусь завтра и поживу некоторое время у Сью.

— Пока будешь искать работу? Будем надеяться, что ты найдешь ее достаточно быстро, но я в этом сомневаюсь. Очень сомневаюсь.

— Меня это не беспокоит, — весело ответила Мэйзи.

— Да? Ну, посмотрим.

— Я позвоню тебе и скажу, когда смогу повидать тебя.

— Жду не дождусь.

— До свидания, мама.

— И ты не хочешь спросить как у меня дела?

— Как у тебя дела?

— Хорошо, но не благодаря тебе, конечно. В твоем возрасте не иметь ни дома, ни работы! Не могу поверить, что ты моя дочь, Мэйзи. Говорю тебе прямо.

— Возможно, когда я родилась, меня подменили в больнице.

— Вот видишь? Ты ни к чему не относишься серьезно, в точности как твой отец. Он нуждался в пинке под зад, чтобы встать утром. Точно как ты.

Зачем нужно Мэйзи выслушивать это? Она представила себе суровое лицо и стальной взгляд матери.

— Мой отец был очень умным человеком и большим тружеником, — сдерживая себя, ответила Мэйзи, — и ты это знаешь. Если я хоть в чем-то похожа на него, то благодарю за это судьбу. Если хочешь в будущем видеть меня, пожалуйста, помни, что я любила его, и мне незачем слушать, как ты и твоя компания его порочат. Я дам тебе время подумать об этом — то есть о том, хочешь ли ты видеть меня, — и позвоню, когда вернусь. До свидания.

Мэйзи положила трубку и заплакала, но очень скоро осушила глаза и почувствовала себя лучше. Давно надо было сказать это. Теперь она не сомневалась, что поссорилась не только с матерью, но и с остальными родственниками.

Вот она и стала совсем самостоятельной. У нее нет ни работы, ни дома, ни семьи.

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула. Значит, надо все начать сначала. Впрочем, это не так уж плохо. Возможно, она не будет жить у Сью, да и вообще уедет из Лондона в какое-нибудь красивое место. Например, в Йоркшир или Озерный край. И если не найдется места ветеринарного фельдшера, то можно заняться чем-нибудь другим. Например, стать кассиршей в универсаме. У нее теперь достаточно денег, чтобы на несколько месяцев снять небольшую квартирку.

Это будет не такая жизнь, какую она хотела, потому что в ней не будет Блейна. А другой мужчина теперь вряд ли заинтересует Мэйзи. Но со временем она приспособится.

В день отъезда дождь лил как из ведра.

Утром Мэйзи не надо было нести поднос Джузеппе и Дженни, потому что поздно ночью приехала Лилиана. Мэйзи приняла душ, быстро оделась и пошла вниз, чтобы накормить животных. Ощущал ли Хэмфри, что она уезжает, она не знала, но выглядел он удрученным.

Потом она накинула на голову пластиковый плащ и помчалась к лошадям. Итель ткнулся в лее мягким носом, позволив ей погладить себя. Он относился к ней лучше, чем к другим, будто знал, какую роль она сыграла в его появлении на свет.

Когда она вернулась в дом, все уже встали. Позавтракав тостами, она поднялась в свою комнату, проверила, все ли упаковано, собрала волосы в высокий конский хвостик и посмотрела на себя в зеркало.

— Вот и все, девочка, — сказала она своему отражению. Ее нервы были натянуты, как струны. — Через несколько минут ты попрощаешься и уедешь.

Она оттащила вниз чемодан и сумку. Началось прощание. Во время одной из поездок с Блейном она купила подарки для Дженни, Джузеппе и Лилианы и теперь вручила их — женщинам красивые платки ручной работы, а Джузеппе бутылку его любимого вина.

— И кое-что для тебя.

Она наклонилась над Хэмфри, который не отходил от нее все утро, несмотря на то что Лилиана сердилась на него. Мэйзи надела на него мягкий кожаный ошейник с жетоном, на котором были выгравированы имя и номер телефона, и всплакнула, когда Хэмфри лизнул ей руку и заскулил, а потом начал подвывать.