Я чуть отстранилась, чтобы посмотреть на его лицо, и у меня перехватило дыхание, когда наши глаза встретились и он пронзил меня немигающим взглядом. Теперь я наконец уловила разницу — увидела в нем спокойствие, твердость и безмятежность, каким-то образом оказавшие воздействие и на мое внутреннее состояние. Дыхание мое замедлилось и выровнялось, беспокойство уменьшилось.

— Так-то лучше. — Он поцеловал меня в лоб. — Вообще-то, я собирался завести этот разговор ближе к выходным, но раз уж выпал случай, поговорим сейчас. Нам с тобой надо прийти к соглашению. И уж когда оно будет достигнуто, назад не поворачивать. Понимаешь?

Я тяжело сглотнула:

— Пытаюсь.

— Ты знаешь, каков я. Видела меня в наихудшем виде. Но вчера ночью сказала, что все равно меня хочешь… — Он выдержал короткую паузу, дождавшись моего кивка. — И это меня просто изводит. Я не доверял тебе принимать решения самой за себя. Надо бы, но меня удерживала избыточная осторожность. Ева, твое прошлое пугает меня.

Мысль о том, что Натан, пусть косвенно, отнимает у меня Гидеона, была мучительной. Я сжалась в комок, подтянув колени к груди.

— Не пасуй перед ним.

— Я и не собираюсь. Но ты должна понять, что на любой вопрос вовсе не обязательно существует лишь один ответ. Кто сказал, что я обалденно тебе нужен? Кто сказал, будто это болезнь? Не ты. Ты несчастна, потому что заставляешь себя сдерживаться.

— Мужчины не…

— Черт возьми! Никто из нас не типичен. И это прекрасно. Просто отключи тот звучащий в голове голос, который без конца тебя дрючит. Поверь мне, я знаю, что тебе нужно, даже когда ты думаешь, будто я не прав. А я поверю в твою решимость быть со мной, невзирая на мои закидоны. Годится?

Я прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть ее дрожь, и кивнула.

— Ты не выглядишь убежденной, — мягко заметил он.

— Боюсь, Гидеон, что я теряю себя в тебе. И всерьез боюсь заново потерять часть себя, обретение которой снова далось мне нелегким трудом.

— Я никогда не допущу, чтобы такое случилось, — пламенно заверил он. — Чего я хочу, так это чтобы мы оба чувствовали себя в безопасности. Чтобы ты и я не вытягивали, как сейчас, друг из друга все соки. Должно быть нечто общее, надежное, как скала, на что мы сможем положиться.

При этой мысли мои глаза защипало от слез.

— Мне этого хочется, — прошептала я. — Так сильно!

— И я собираюсь дать тебе это, ангел. — Гидеон наклонил свою темноволосую голову и слегка коснулся губами моих губ. — Собираюсь сделать это ради нас обоих. И ты должна мне позволить.

— Ну что ж, на этой неделе все вроде бы выглядит получше, — заявил доктор Петерсен, когда мы с Гидеоном в четверг вечером явились к нему на парный терапевтический сеанс.

На этот раз мы сидели рядом, сцепив руки. Подушечка большого пальца Гидеона поглаживала костяшки моих пальцев, а я посматривала на него с улыбкой, умиротворенная этим контактом.

Открыв планшетный компьютер и устроившись поудобнее в кресле, доктор Петерсен поинтересовался:

— Может быть, вам хотелось бы обсудить что-то конкретное?

— Вторник был нелегким, — тихо сказала я.

— Могу себе представить. Давайте поговорим про ночь понедельника. Ева, могу я услышать, что тогда случилось?

Я рассказала ему, как, проснувшись из-за собственного ночного кошмара, обнаружила, что угодила еще и в кошмар Гидеона. А затем последовательно изложила ему события ночи и следующего дня.

— Итак, — уточнил доктор Петерсен, — теперь вы спите порознь?

— Да.

— Что касается кошмаров, — он поднял взгляд на меня, — как часто они случаются?

— Редко. До того как я начала встречаться с Гидеоном, последний случай имел место почти два года назад.

Отложив стилус, доктор Петерсен принялся быстро набирать текст. Что-то в его угрюмой торопливости насторожило меня.

— Я его люблю, — вырвалось у меня.

Сидевший рядом со мной Гидеон напрягся.

Доктор Петерсен снова поднял голову, посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Гидеона и снова посмотрел на меня.

— В этом я не сомневаюсь. Ева, а что подтолкнуло вас к такому заявлению?

Я неловко пожала плечами, физически ощущая взгляд Гидеона.

— Она ищет вашего одобрения, — мрачно заявил Гидеон.

У меня было такое ощущение, словно он прошелся по мне наждачной бумагой.

— Это правда? — спросил у меня доктор Петерсен.

— Нет.

— Черта с два «нет», — напряженно прохрипел Гидеон.

— Вовсе даже нет! — полезла я в спор, хотя, чтобы понять это, мне потребовалось, чтобы он высказался вслух. — Это… это чистая правда, и все. Я так чувствую. — Я взглянула на доктора Петерсена. — Мы должны проделать эту работу. Мы твердо намерены проделать эту работу, — добавила я с нажимом. — Мне лишь необходимо знать, что вы на нашей стороне. Необходимо знать, что вы понимаете: неудачу мы не приемлем.

— Ева, — доброжелательно улыбнулся он, — вам с Гидеоном действительно предстоит приложить немало усилий, но из этого вовсе не следует, будто препятствия непреодолимы.

У меня вырвался облегченный вздох.

— Я люблю его, — повторила я с решительным кивком.

Гидеон поднялся, крепче сжав мою руку:

— Прошу прощения, доктор, мы на минуточку.

Смущенная и несколько встревоженная, я встала и вышла с ним в пустую приемную. Секретарша доктора Петерсена уже ушла домой, поскольку в этот день мы были его последними пациентами. От матери мне было известно, что такие вечерние консультации оплачивались по особому тарифу, и я была рада, что Гидеон соглашался тратиться на них даже не единожды, а дважды в неделю.

Как только дверь за нами закрылась, я повернулась к нему:

— Гидеон, клянусь тебе, это не…

— Ш-ш-ш. — Он взял мое лицо в ладони и поцеловал меня нежно, но требовательно.

С перепугу мне потребовалось пару секунд, чтобы запустить руки ему под пиджак и обхватить его талию, а когда его язык проник мне в рот, у меня вырвался низкий стон.

Он отстранился, и я подняла взгляд. Это был тот же великолепный бизнесмен в темном костюме, что и при первой встрече, только вот в глазах у него…

У меня обожгло горло.

Мощь и жгучая настоятельность, голод и потребность. Кончики его пальцев скользили по моим вискам, по щекам, к горлу. Он приподнял мой подбородок и мягко прижался своими губами к моим. Он не произнес ни слова, но в том не было нужды. Все и так было ясно.

Снова сцепившись со мной пальцами, Гидеон повел меня обратно в кабинет.

Вылетев за турникет Кроссфайра, я улыбнулась, увидев поджидавшего меня в холле Кэри.

— Ну, привет, — сказала я, восхищаясь тем, что даже потертые джинсы и футболка с V-образным вырезом выглядят на нем шикарно.

— Привет, пропащая. — Кэри протянул мне руку, и мы вышли на улицу через боковую дверь.

— У тебя счастливый вид.

Полдень буквально обрушился на меня, словно я преодолела физический барьер.

— Черт, ну и жарища. Далеко не пойдем, надо найти что-нибудь под боком. Ты как насчет такос?

— Тащусь.

Я повела его в маленькое мексиканское заведение, с которым познакомилась с легкой руки Мегуми, стараясь не показать, какое чувство вины пробудило во мне его приветствие. Я уже пару дней носа домой не казала, а поскольку на выходные Гидеон планировал поездку, получалось, что не попаду к Кэри еще несколько дней. Для меня было немалым облегчением то, что он согласился встретиться со мной в обеденный перерыв. Мне очень не хотелось расставаться с ним надолго и настоятельно требовалось знать, что с ним все в порядке.

— Есть планы на вечер? — спросила я, сделав заказ для нас обоих.

— Сегодня один фотограф, с которым я работаю, устраивает тусовку в честь дня рождения. Думаю сунуться туда, присмотреться, а как дальше — видно будет. — Он качнулся назад в ожидании наших такос и цитрусовых коктейлей «Маргарита». — А ты, как и собиралась, оторвешься с сестрицей твоего босса?