– Здорово тебя! – восхитился Соломон. – Чего хочешь?

– Возьмите меня к себе! – взмолился Филин, падая на колени.

– А на фиг ты нам сдался? – резонно спросил Сол.

– Я буду вам помогать! Я предам дона, я расскажу все тайны – пошел он на фиг! О, Господи, я принес крысу!

Он и вправду достал из заднего кармана штанов дохлую мышь и помахал ей в воздухе, держа за хвост.

– Гадость! – вскрикнула Рели и отошла подальше.

– Я вчера двух таких съел, – объяснил Филин. – Давайте разделим, а?

– Бедняжка! – вдруг сказала Вера. Толя посмотрел на нее с удивлением. Неужели издевается? Но нет. Она смотрела на Филина с неподдельным состраданием.

– Поднимайся, садись за стол! – сказал Толя. – И выбрось эту гадость, у нас нормальной пищи хватает.

– Нормальной пищи? – переспросил Филин. Такая ностальгия слышалась в его голосе!

Никто не расспрашивал его о том, где он был, и что с ним произошло. Видно было, что парень натерпелся от местных. Его накормили всем, что осталось, а потом отправили спать на второй этаж.

– Ну, какие будут идеи, мысли, предложения? – спросил Соломон, когда все собрались за столом на совет.

Никто ничего не сказал, и слово взял сам председатель:

– В свете последних вестей, полученных Анатолием от ангела, нам стоит опасаться и нешуточно опасаться оживших мертвецов. Таким образом я предоставляю слово Синеману. Чего мы должны от них ждать?

Синеман встал, откашлялся и начал говорить:

– Феномен живых мертвецов занимает особое место в мировом кинематографе. Я не могу заявлять, что каждый фильм прав, но кое-какие факты могу привести. Например, по Джорджу Ромеро, мертвецы отличаются дикой тормознутостью, и обхитрить их проще простого – надо только быстро бегать и метко стрелять. Чтобы упокоить их, достаточно пули в голову. Такие последователи Ромеро, как Дэн О’Бэннон, Кен Вейдерхорн и иже с ними утверждают, что мертвецы бегают куда быстрее человека, а убить их вообще почти невозможно. Даже без почти – невозможно! Сэм Рэйми пропагандирует полное расчленение. Как и Питер Джексон, но это, правда, несерьезно. Про «Двадцать восемь дней спустя» я и вспоминать не хочу. Если будет как там, то нам лучше сразу сорваться на ближайшую луну. В любом случае, нам следует опасаться их укусов. Больше я ничего сказать не имею, а потому умолкаю.

Синеман сел на место, а Соломон продолжил диспут:

– Я считаю, надо закупить хорошего оружия. Чем больше, тем лучше. И надо быть готовыми уехать в любой момент.

– Уехать отсюда? – переспросил Вотзефак. – Но зачем? И куда? Больше мы нигде не скроемся!

– Мы и здесь не скроемся, если дон пошлет сюда мертвецов, – сказал Толя. – Они не испугаются местных, а вот местные их испугаются.

– Значит, Вотзефака и Вотзехелла я назначаю ответственными за приобретение оружия, – решил Соломон. – Займитесь этим прямо сейчас. Берите денег, сколько посчитаете нужным.

Братья встали.

– А мы что будем делать? – спросил Вингер.

– Предлагаю за грибами! – сказал Соломон. – Я тут неподалеку рощицу видел.

Предложение возымело успех. Через пять минут все были готовы. Корзинки купили по пути.

Роща была приличного размера, и команда разделилась. В который уже раз Толя почувствовал неудобство. Все разделились по двое – по трое, а с кем идти ему? Сейчас на него смотрят и Вера и Рели. И обе идут рядом с ним. Это будет самый ужасный поход за грибами, какой только можно вообразить. Толя покрутил головой и заметил слоняющегося неподалеку Синемана.

– Эй, давай к нам! – крикнул он и махнул рукой.

Синеман оценил ситуацию мгновенно и смирился с ролью разрядителя обстановки. Он подошел и пожаловался:

– Из-за всех этих мертвецов стало страшно ходить по лесу.

– И не говори! – поддержал его Толя.

Лес весной красив. Даже поздней весной, которая больше похожа на лето. Летают птички, дует ветерок, заставляя колыхаться листву деревьев, цветут цветы… на Куликовом поле. Но есть у весеннего леса один единственный недостаток, о котором забыл Соломон и не вспомнил никто другой. В весеннем лесу не бывает грибов! К этому выводу пришли со временем и Толя, и Вероника, и Рели, и Синеман. Целый час блуждали они по лесу, но не нашли ни одного гриба. Они были изрядно смущены этим фактом и остановились у пенька. На пенек сел Синеман, остальные расположились рядом.

– Идиотизм! – воскликнул Толя. – Наверное, местные все повырвали. Я уж на картошку с грибами настроился! Это Мишут там жизни радуется?

Откуда-то издалека и впрямь доносилась песня. Голос был далеким и казался очень тонким. Толя прислушался и разобрал слова:

– Чертовщина какая-то, – пробормотал Толя. – Слышите, будто хор подпевает?

Теперь уже прислушивались все четверо.

– Это, как будто, и не Мишут, – тихо сказал Вероника. – Он под гитару поет, а тут вообще без музыки.

– И кажется, поют рядом, только голос тихий, – добавила Рели.

Синеман закрутился на пеньке, повернулся спиной к друзьям и замер. Через секунд тридцать он повернул голову и посмотрел на Толю. Лицо его выражало крайнюю степень изумления.

– Скажи, ты тогда насчет минипутов пошутил? – спросил он.

– А что? – удивился Толя.

Синеман приглашающее мотнул головой и вновь уставился куда-то вниз. Толя, Рели и Вероника, чрезвычайно заинтригованные, подошли к нему сзади и заглянули через плечо.

– Мамочка! – сдавленно вскрикнула Рели.

– Что это? – с любопытством спросила Вероника.

Через траву с песнями пробирались странные маленькие существа в шляпах. Строго говоря, видно было лишь одни только шляпы, да еще слышались слова песни:

– Это грибы! – воскликнул Синеман и инстинктивно потянулся за ножиком.

Идущий впереди гриб остановился. Замерли и остальные. Песня затихла. Гриб медленно понял голову. Шляпа приоткрыла лицо, словно вырезанное на самом верху ножки. Мимика, тем не менее, была вполне естественной.

– Опа, козлы! – вспищал он. – Как это я вас не заметил? Эй, ребята, целься!

Грибы засуетились, запищали и действительно начали целиться в ребят из луков. Миниатюрные ручки росли у них также из ножек, что могло поставить в тупик человека с неумолимой логикой. Бывает, что руки растут из того места, где ноги сходятся, но чтобы непосредственно из ноги…

– Мы – не козлы! – воскликнул Синеман.

– Козлы не мы, – подтвердил Толя.

– А кто ж вы такие? – спросил главный гриб.

– Это ты нас спрашиваешь? – возмутился Синеман. – Прикольно услышать такой вопрос от ходячего говорящего гриба! Люди мы, прежде всего! Вы-то что за нехристи?

– Какие эмоции вызывает у вас имя дона Гана? – не обращая внимания на провокацию, спросил гриб.

– Ненависть! – воскликнула Рели. Остальные молча закивали.

– Свои, – решил гриб. – Опустить оружие!

Грибы технично убрали луки за что-то вроде спин.

– Так, а вы кто такие? – спросил Толя.

– А что, не видно? – спросил гриб. – Мы – грибы!

– Грибы не ходят! – решительно сказал Синеман. – Грибы растут в земле и ждут, пока их срежет грибник!

– Так оно и было, – подтвердил гриб. – Но давным-давно кое-что изменилось. Как говорили предки, вдалеке что-то бухнуло, а потом пошел дождь. Грибы обрадовались и напились, не обращая внимания на странный вкус воды. И вскоре начали изменяться и научились ходить и говорить!

В который уже раз за все время своих скитаний Толя почувствовал, как его буквально засасывает в себя бездна маразма. Говорящие грибы!