Фундамент крепости дал трещину. От колонн летела каменная крошка, тоже включаясь в безумный хоровод. Разлетелись вдребезги окна…

Лорд, спиной прижавшийся к спине Мишута, с открытым ртом созерцал это невероятное действо. Даже его натура, открытая для любого безумия, поражалась такому зрелищу.

Две ближайшие колонны с жалобным треском переломились пополам, чудом никого под себя не подмяв. Тогда Мишут замолчал. Буря улеглась. Бандиты со стонами попадали на пол. Невероятной музыкой с них сорвало всю одежду; автоматы превратились в бесполезные комья железа. Да и сами бойцы были какими-то вялыми – ползали по полу, мотая головами, и даже не пытаясь встать.

– Пошли, – сказал Мишут Офзеринсу. – Надо помочь нашим!

– Ага! – согласился лорд и, оглядываясь на недавних врагов, поспешил за Мишутом.

Ждать пришлось не долго. Уже минут через пять дверь снова раскрылась, и в каморку вошел Отсос.

– Вы че творите? – без предисловий начал он. – Если бы я давал вам по щелбану каждый раз, когда дон говорит, что закопает вас всех, у вас бы уже было два отличных сотрясения мозга!

– Да мы сами его валить пришли! – обрадовал его Соломон.

Отсос застонал и опустился на пол, закрыв лицо руками.

– Ты почему нас не сдал? – спросил его Толя.

Отсос горестно посмотрел на него.

– Мистер нам краем глаза намекнул, что не хочет вашей смерти. Дон был рядом, так что конкретного приказа он дать не смог. Я думаю, смогу незаметно выпроводить вас отсюда, а потом катитесь на все четыре стороны! О приятеле своем забудьте!

– Слушай, Отсос! – Толя присел рядом с ним. – Ты ведь не думаешь, что мы такие тупые, да?

Отсос пожал плечами.

– Ну, я к тому, что мы ведь не малые дети, чтобы надеяться на простой и безопасный захват крепости. Мы знали, что будет трудно. Знали, что кто-то может погибнуть. Нам теперь отступать никак нельзя. Неужели тебе самому нравится дон? Я же вижу, как ты к нему относишься. Все эти демоны…

Отсос вздрогнул – Толя попал в самую точку. Сношения с Дьяволом насторожили даже самых верных людей дона.

– Проведи нас к нему, – попросил Толя. – Это все, что от тебя требуется: только приведи к нему, и дай свершиться тому, что должно.

– Да ты понимаешь, о чем просишь? – сорвался Отсос. – Ты видел, как дон тренировался? А я видел! Он один раскидал десятерых лучших наших бойцов, включая Мистера, и даже не вспотел!

– Весь мир будет уничтожен, если его не убить, – поддержал Толю Соломон. – Поверь, это так. Дон зашел слишком далеко.

Отсос поник.

– Если вы проиграете, – шепнул он, – конец не только мне, но и Мистеру. Я не прощу себе этого!

– Почему бы вам не восстать против него? – спросил Толя.

Отсос лишь усмехнулся:

– Восстать против дона? Никогда! Мы преданы Мистеру, а Мистер предан дону.

– Значит, не отведешь?

– Не отведу? – задумался Отсос. – Отчего же не отвести? Только вам придется вести меня на прицеле.

– Это мы умеем! – обнадежил его Соломон. – Ну, так где дон?

– Следующий этаж. Обед у него сейчас.

Соломон уже открыл рот, чтобы сказать нечто вроде: «Ну, пошли!», когда пол под его ногами ощутимо дрогнул.

– Что это? – удивился Отсос.

– Не знаю, но надеюсь, что против дона, – заявил Толя. – Давай, веди уже!

Отсос встал, честно сдал автомат Соломону, у которого их оказалось уже три – по одному на каждом плече, и один в руках, – и покорно вышел за дверь. В коридоре, к счастью, никого не оказалось. До лестницы они дошли совершенно спокойно.

– Интересно, куда все подевались? – задумчиво говорил Отсос. – Минут назад тут было полно людей дона.

Пол к тому времени вновь завибрировал, но уже более ритмично. Оставив эту загадку тектоникам, Отсос повел Толю с Соломоном вверх по лестнице. Архитектура крепости здесь несколько изменилась, и доктор с бригадиром были весьма удивлены, когда через минуту оказались уже на следующем этаже – они-то рассчитывали идти не меньше, чем минут двадцать.

– И кто только построил эту крепость? – задумчиво сказал Соломон.

– Никто не знает, – пожал плечами Отсос. – Слышите? Похоже, дон на месте. Все, идите дальше сами – прямо и налево в самом конце. Я вас не видел.

– Хорошо, друг, – Соломон убрал автомат и протянул Отсосу руку. – Спасибо за помощь.

– Удачи. Или… Даже не знаю, чего вам и желать. А, пусть все будет, как должно!

Отсос побежал вниз по лестнице, а Соломон и Толя пошли по коридору к обеденному залу. Голос, доносящийся оттуда, все нарастал, но понять, что он говорит, было пока затруднительно. Вдруг раздался громкий вскрик. Вероника! Толя сжал цевье автомата до боли в пальцах…

Сидя в темноте, ни Вероника, ни Рели не могли сказать, сколько прошло времени с момента их заточения. Они немного поспали, потом проснулись и снова разговаривали, держась за руки через дыру в стене. Рели жаловалась, что у нее распухает щека. Вероника утешала ее, как могла, хотя и сама чувствовала себя хуже некуда.

Они уже снова собрались было поспать, когда в коридоре раздались шаги. Звякнули ключи, и две двери одновременно открылись. Вероника зажмурилась от нестерпимо-яркого света факела.

– Выходи! – велел чей-то голос.

Вероника, шатаясь, встала на ноги и, вытянув вперед руки, поплелась вперед. Вскоре ее схватили за руку и грубо вытащили в коридор. Там, проморгавшись, она смогла чуть-чуть разлепить веки и увидела Рели, тоже с закрытыми глазами. Выглядела она ужасно – платье разорвано, щека – сплошной кровоподтек.

– Зубки-то крепкие! – Этот голос, вне всякого сомнения, принадлежал Свиту. – Ни один не вылетел, да? Кусаться не будешь?

Камеры за ними вновь закрыли. Вероника с трудом смогла приспособиться к свету, Рели же, кажется, вообще не хотела видеть ничего вокруг.

– Эй, ты, а ну открой глаза! – крикнул на нее Свит.

– Ты меня заставь, мачо! – Рели улыбнулась в пустоту.

– Да легко. – Свит вытащил из кармана нож. – Хочешь, срежу тебе веки? Рука не дрогнет!

Рели вздрогнула и стала постепенно открывать глаза.

– Вот так-то лучше. Пошли!

Спотыкающихся девушек потащили куда-то из темницы. Перед ними мелькали чьи-то лица, большей частью довольные и мерзкие, коридоры, лестницы… Бесконечно длинные лестницы. Рели несколько раз споткнулась на ступеньках и один раз даже упала. Вероника кинулась помогать ей, но ее отшвырнули в сторону. Рели же получила сильный удар ногой по ребрам. На этот раз она не смогла сдержать стона. Веронике даже показалось, что на ее глазах выступили слезы. Потом она почувствовала, что и ее зрение тоже начинает искажаться. Ненависть, страх, боль и жалость душили ее со всех сторон.