Роська, не ожидавший такой отповеди, озадаченно умолк, а Илья и Демьян, почти одновременно, хмыкнули. Мишка так и ждал, что кто-нибудь из них подколет: "Ты и сам, как поп", но оба смолчали.

— Дело даже и не в этом, — продолжил Мишка после краткой паузы — а в том, что жизнь наша полна противоречий и парадоксов. Что такое «парадокс», я тебе, Рось, уже объяснял. В нашем же случае парадокс заключается в том, что отец Михаил, сам того, конечно же, не желая, вознамерился внедрить у нас порядки, схожие с языческими.

— Что-о-о? — Роська от возмущения даже начал приподниматься с лавки.

— Не перебивай, сначала дослушай! — окоротил крестника Мишка. — Кто в языческих селищах глава всему? Волхв! Без его разрешения одобрения не делается ничего! Почему Константин Великий сумел победить язычников и основал цареградскую империю? Почему христианство побеждает на Руси? Почему ратнинская сотня сопротивление язычников превозмогла? Потому, что христиане понимают границы между мирским и духовным! Потому, что власть светская главенствует! А тот, кому мирская жизнь не по нутру, в монастырь или в пустынь уходит, и живет там, не встревая в мирские дела. Отец же Михаил попытался поставить себя над мирскими делами, уподобившись, тем самым, языческому волхву! Не может один человек во всем мудрее всех быть, все дела одинаково мудро решать! Вы и сами видели, как это у отца Михаила получалось!

— Ну ты, Михайла, и завернул! — Илья расправил свои пышные усищи и повертел головой, словно ему стал тесен ворот рубахи. — Тебя послушать, так… это самое…

— А я вас не слушать собрал, а думать! — парировал Мишка. — Совет держать. Так что, господа Совет, желательно мне ваше мнение узнать. А вдруг у нас в Младшей страже, и вправду, не все надо делать так, как в ратнинской сотне устроено? А если нужны отличия, то какие? И вообще, мы что из наших отроков создавать собираемся — пополнение для ратнинской сотни, или что-то иное? Если иное, то что? Хочу ваше мнение по этому поводу знать, потому, что от этого будет зависеть очень многое, по сути, все. Как сейчас решим, что придумаем, так дальше и жить будем, такому и отроков обучать станем. — Мишка оглядел собравшихся и подчеркнуто раздельно произнес: — Слушаю. Вас. Господа Совет.

— Эк ты сказанул! — Илья снова расправил усы и приосанился. — Господа Совет… прям дума боярская при князе!

В горнице повисла тишина — "господа Совет" явно оказались не готовы к решению стратегических проблем. Подождав немного Мишка уже было собрался задавать наводящие вопросы, но неожиданно подал голос Дмитрий:

— Я, вот, уже несколько дней думаю: а всех ли отроков надо одинаково учить?

— А мы и не учим всех одинаково! — отозвался Петр. — Я своих другому учу.

— Да не о тебе речь! — Дмитрий отмахнулся от Петьки, как от мухи. — Нам воеводские бояре двенадцать своих отроков в обучение прислали, я так понимаю, что они потом их в свои десятки заберут. Но у них-то там все лучники, что наши выученики со своими самострелами там делать будут? Этих двенадцать человек надо в отдельный десяток собирать и лучному бою обучать, тем более, что они кое-что уже умеют — воеводские бояре их не просто так подбирали.

— Вывод? — быстро спросил Дмитрия Мишка.

— Какой вывод? — не понял старший урядник.

— Я спрашивал: готовим мы пополнение для ратнинской сотни или что-то иное? Если пополнение, то самострелы надо отбирать не только у этих двенадцати, но и у всех. В сотне все лучники, хотя и разные — одни лучше, другие хуже, но самострелами никто не пользуется.

— Не хочу! — не на кого не глядя, мрачно заявил Демьян. — Здесь я урядник, а там сопляком на побегушках сделают! Пока новик полноправным ратником станет… — Демка зло стукнул кулаком по столу. — …Некоторые и не доживают. Не хочу!

— Да погоди ты! Хочу, не хочу. — Ворчливо перебил Демьяна Илья. — Ишь ты, гордый какой: я урядник! Сопля ты на палочке, а не урядник! Сколько бы тебя тут ни учили, настоящую воинскую науку можно только среди матерых ратников постигнуть — рядовым! Да, гоняют новиков почем зря, но и берегут — в бою прикрывают, в самое пекло не суют. А годика через три-четыре, когда женишься, да остепенишься, да боевого опыта наберешься, пускай тебя твой бывший десяток урядником выбирает. Корней, я думаю, не откажет, утвердит.

— Да не возьмет нас никто! — злым голосом отозвался Демьян. — Невзлюбили нас, после того, как мы бунтовщиков перебили. Ты что, Илья, не знаешь, что ли? Иначе, как стаей Бешеного Лиса и не зовут. Был бы дядька Фрол жив, он бы нас к себе в седьмой десяток взял и стал бы полусотником, а сейчас… к кому идти?

— Сотник прикажет… — неуверенно начал Илья.

— И как отнесутся к тем, кого против воли навязали? — перебил Демьян. — "Берегут, прикрывают"! — передразнил он Илью. — Что от моих ребят через четыре года останется? А сам я останусь?

— Тоже верно… — Илья поскреб в бороде. — Михайла, а ты-то чего об этом думаешь? Или, может, знаешь чего?

— Ничего, пока, не думаю, и ничего не знаю. Я для того Совет и собрал, чтобы вместе подумать. Но две вещи уже выяснилось: учим отроков не так, чтобы они пополнением сотни стали — раз, из-под команды лисовиновской родни ребята могут в чужие руки уйти — два. И руки эти могут запросто оказаться недоброжелательными.

— А если не пополнение для сотни, то что? — Дмитрий адресовал свой вопрос Илье, видимо рассчитывая, что тот припомнит какой-нибудь прецедент. — Когда-нибудь бывало, чтобы новиков готовили не для сотни?

— Нет, но… — Илья опять полез в бороду, было заметно, что он что-то такое вспомнил. — Понимаете, ребятки, десятники своих сыновей, ведь, в чужой десяток не отдают, у себя держат. Опять же, если родня, то тоже у себя оставить стараются, хотя молодые, конечно, из-под родительского пригляда так и норовят выскочить… Я вот о чем подумал: если десятник своих сыновей и племянников для своего десятка готовит, то есть, для себя, то, почему бы сотнику ни готовить вас тоже для себя?

"Умница, я деду то же самое толковал: создание его личной боярской дружины".

— Значит, — уточнил Мишка — не пополнение для сотни, а личная дружина воеводы Погорынского?

— Ну, вроде бы, так получается. — Согласился Илья.

— Нет, не так! — возразил Дмитрий. — Двенадцать отроков, которых воеводским боярам мы после обучения вернуть должны, это пополнение для сотни. Минь… гм, господин старшина, а сам воевода об этом что-нибудь говорил?

"Ну, конечно, служака Митька обязательно должен знать мнение начальства, это тебе не Демка: "хочу, не хочу".

— Говорил. — Все взгляды немедленно сошлись на Мишке. — Вы же знаете, что в Ратном грамоте все учены по-разному. Одни лучше, другие хуже, а есть и совсем неграмотные. — Мишка с трудом удержался, чтобы не покоситься в сторону Ильи. — Но те, кто ходил в школу отца Михаила, грамоте обучены одинаково хорошо. То же самое и с воинским обучением — одни с малолетства, под отцовским приглядом, стрельбе из лука обучаются, палками да шестами машут, другие от случая к случаю, чаще всего настолько, насколько сами учиться хотят, а кое-кого из родителей сотнику вразумлять приходится, чтобы детишек учили. Опять же, не всякий родитель хорошо обучить способен. Вот боярин Корней Агеич и решил по примеру школы, в которой грамоте обучают, создать школу, где воинскому делу обучать будут — всех одинаково и хорошо. О том же, что из этого получиться может, не знает пока никто — дело-то новое. Поэтому, я думаю, что первейшей нашей задачей является — доказать, что Воинская школа затея стоящая.

Вот-вот! — поддержал Мишку Илья. — Кормить такую ораву, если от нее проку не будет, никто не станет!

— Ну хорошо, а Нинеины отроки? Их куда? — Дмитрий видимо решил окончательно расставить все точки над «i». — Ты, помнится, говорил про ее боярскую дружину. Значит, для нее учим? Сколько же нам самим останется? То есть, не нам… воеводе, я хотел сказать.

— Да правильно ты все сказал, Мить, нам — Лисовинам.