— Надо, Лукаша, надо. Егор по дурости, с пинькиной подначки затеял драку, Пинька, под шумок надумал меня зарезать, а пацаны его болтами истыкали…

"Ага, "официальная версия событий для средств массовой информации". Извольте, господа, именно так на публике все и излагать".

— … И пусть знают: — дед повысил голос — Лисовинов так просто не изведешь! Сейчас у меня четверо таких пацанов, а к осени будет полсотни, и каждый за лисовиновский род, хотя бы одного злыдня, на тот свет да отправит!

"Так, заявка Луки на роль первого зама принята, а сейчас надо его тормознуть, что бы много о себе не воображал".

— А чего это, Лукаша, я твоего Тихона не вижу? — Поинтересовался дед. — Званы были все десятники, где же твой племяш?

— Меньшого своего к Настене понес, пацан щами ногу обварил.

— Ладно, садитесь все.

"Внимание, сэр Майкл, сейчас будем наблюдать результаты «перестройки». Так, по правую руку от деда занял почетное место "чиф мэйт" Лука Спиридоныч, по левую — "либер фройнд" Данила. Рядом с Данилой — Леха Рябой, рядом с Лукой — Игнат. На шкентеле — Анисим и Егор, появится Тихон, окажется там же".

— …за честность, разумность и воинскую доблесть жалую вас воеводскими боярами! — За размышлениями, Мишка пропустил начало дедовой речи, а уже, оказывается, началась раздача наград за верность и преданность. — С правами на земли, знамена и на передачу всего по наследству.

— Благодарствуем Корней Агеич!

Новоиспеченные бояре встали и низко поклонились, касаясь правой рукой пола. Данила глянул на деда глазами собаки, у которой прямо из пасти выхватили мозговую косточку, и потупился. Егор, на лице которого уже явственно налились синяки, остался неподвижным. Анисим тоскливо отвернулся и напоролся взглядом на самострелы, все еще направленные в сторону сидящих за столом. Увиденное, похоже, не понравилось ему очень сильно. Он даже собрался было что-то сказать, потом, видимо, передумал, еще сильнее ссутулился и уставился глазами в стол.

— А тебе, Данила, поручаю дело, доселе для нас необычное. Будешь обучать пешее ополчение. В начале зимы, после Большой охоты по первой пороше, соберешь всех годных для того мужиков и парней…

"Ну вот все и определилось, досточтимый сэр Майкл. Ратное еще ничего не знает, люди живут, как жили, а жизнь их уже изменилась. Его сиятельство граф Погорынской Корней Агеич вступил во владение феодом. Место старпома на корабле, отстранив Данилу, занял Лука. Он же — командир преторианцев. Тут же и его центурионы: Леха Рябой и Игнат. Элита сформирована. Данила же, в силу обнаружившейся второсортности, списан в пехоту. А Егору с Анисимом — замаливать грехи. Анисиму, между прочим, еще и десяток себе где-то набирать".

— … Пока они себе десятника вместо Пимена выберут (а я еще посмотрю: утвердить ли), — продолжал дед — ты Фома, умыкни-ка у них четырех человек. Их там пятнадцать… Кхе, уже четырнадцать, так что, не обеднеют, а у тебя полный десяток соберется.

— О-хо-хо, хо-хо, грехи наши тяжкие. — Донеслось из угла за спиной деда.

— Аристарх! — Корней обернулся на голос старосты. — Ты чего там затих в уголке, я про тебя чуть и не забыл!

— А и забыл бы, Корнеюшка, не велика беда. Тяжко мне, дела у вас какие-то непонятные начинаются. Стар я что-то стал, выбрали бы вы себе ребятки нового старосту. Пора мне на покой.

"Глава Администрации, в свете произошедших событий, намылился в отставку. С чего бы это? Есть два варианта. Первый — предчувствие неизбежного конфликта между военной верхушкой и самой состоятельной частью населения ратного. Да! Пимен же его родич — брат Пимена Семен на дочке Аристарха женат. Не хочет староста попадать между молотом и наковальней. Вариант второй — поза обиженного: "Этим — боярство, а мне что?". Интересно, как лорд Корней прореагирует?".

— Вот что, Репейка, справишь по мне тризну, тогда и о покое думать будешь! Мне еще твои охи слушать… Других дел нет. Молодых бы постыдился!

— Корней…

— Хватит, и слушать ничего не хочу!

"Репейка? Детское прозвище, что ли? И разговор о тризне… Понятно: мы с тобой на всю жизнь повязаны и никуда ты от меня не денешься. Эзоп нервно курит в сторонке".

— … Ну вот, вроде бы на сегодня все и обговорили. Ступайте все, кроме бояр и Михайлы.

"Ага, "А Вас, Штирлиц, попрошу остаться!" Поздравляю, сэр, Вы сподобились присутствовать на первом заседании Боярской Думы Административно-территориального образования Погорынье. А я-то тут на хрена? Кроме бояр в Думе… Кроме бояр… Опричь бояр… Блин!!! Опричник!!! Бешеный внучек, способный со своими подручными замочить кого угодно по первому приказу деда!

Дед же ясно всем указал: к осени будет полсотни таких! Сочетание информационно-аналитической функции, функции устрашения и кузницы кадров. Опричнина, Третье отделение Жандармского корпуса и НКВД в одном флаконе. Блестящая карьера, сэр Майкл, поздравляю! Какой псевдоним желаете принять: Малюта Скуратов-Бельский, Граф Бенкендорф, Лаврентий Палыч Берия?".

— Михайла… Михайла! Ты что уснул, что ли? Давай-ка, садись к столу.

Мишка перебрался за стол, скромно пристроился с краешка и уставился на деда. Воевода Корней горделиво выпрямился, уперся, оттопырив локоть, рукой в колено, окинул собравшихся орлиным взором и произнес историческую фразу:

— Значит так, господа бояре, с сегодняшнего дня у нас начинается новая жизнь!

Часть 6

Конец Апреля — начало Мая 1125 года. База Младшей стражи — село Ратное.

Глава 1

— Раз два! Левой, левой, левой!

Роськин голос, когда он вот так муштровал свой второй десяток, очень напоминал голос Ходока, скорее всего, потому, что Роська, вольно или невольно, подражал командным интонациям кормщика.

— Раз два! Левой! Глаголь, Он!

— Го!

— Земля, Ук!

— Зу!

— Левой, левой, левой! Хер, Аз!

— Ха!

Молодые голоса отвечали дружно, весело, даже с некоторой лихостью: вот, мол, как мы уже грамоту знаем!

"Шустро у Роськи дело продвигается, пора бы уже и на трехбуквенные сочетания переходить".

Роська, словно услышал мысли своего крестного:

— Напра-во! Левой, левой! Слово, Еры, Рцы!

— Сыр!

Отозвались всего два или три голоса.

"Шустро-то, шустро, да не очень. А чего вы хотите, сэр, всего три недели занимаются".

— Отставить! Почему не дружно? Еще раз: Слово, Еры, Рцы!

— Сыр!!!

— Левой, левой! Люди, Ять, Слово!

— Лес!

С другого конца двора доносится голос Петьки:

— Деревянные, ничего понять не можете, всех нужники чистить пошлю!

"Совершенно другой стиль: привык на холопов покрикивать. Привезут из Турова купеческих сыновей, они ему покажут «деревянных». Хорошо, что Никифор задерживается, двумя неделями раньше увидел бы картинку: обе руки в лубках, на морде синяки всеми цветами радуги цветут… Живопись, блин".

Издалека пистолетными выстрелами раздавались щелчки кнута. Там Немой проводил занятия по верховой езде. Словесных комментариев, разумеется, никаких, только щелканье кнута, да изредка, скупые жесты. Но пацаны его понимали.

Три десятка на занятиях, один — в карауле, один — на хозработах. Дед не обманул: ребят, действительно, набралось полсотни. Десять человек из новой родни, двадцать восемь из холопских семей и еще двенадцать дали воеводские бояре из своих холопов.

Воеводских, конечно, после обучения придется вернуть, но пока — полсотни. Хотя, на самом деле, больше. Еще трое двоюродных братьев: Демьян, Кузьма и Петр. Кузька, правда, все еще в Ратном — готовит вместе с отцом и мастеровыми холопами оборудование для мастерских. Ну и четверо крестников: Роська, Артемий, Дмитрий и Матвей. Матвея здесь тоже нет — прижился в учениках у лекарки Настены.