- Я понимаю, майор, что вы многое перенесли и облучились, но вас никто не посылает под бомбы! - сказал Джону Сеймуру пехотный капитан. - Армия должна поддерживать порядок и оказывать помощь пострадавшим!

- Я потерял всю семью и не могу...

- Стыдно! - оборвал его собеседник. - Сейчас у многих потери, но они являются на сборные пункты и служат! Ладно, если вас раздавило горе, можете писать рапорт. В военное время не увольняют, но для вас, учитывая состояние здоровья, сделаем исключение. Только не забудьте сдать машину.

- Как же я ее сдам, если нет никакой другой и не работают такси? - растерялся майор. - Я же отсюда не выберусь!

- Ничем не могу помочь! - сказал капитан. - У вас армейский "джип", и за его спасение можно получить поощрение, но не саму машину. Я не могу его отдать, тем более что уничтожены почти все армейские склады, а новый транспорт будет еще очень не скоро! Завода в Брайтоне, который производил накопители, больше нет, а у других пока ничего не купишь!

- Черт с вами! Послужу дней десять, а потом слетаю похоронить родных и отдам вам машину!

- Встряхнитесь, майор! Может, ваши родные еще живы. Я не полез бы в убежище, которое может затопить волна, сначала подождал бы, пока она пройдет. Но даже если они погибли, почему бы вам хоть какое-то время не пожить ради других? Сейчас многим требуется помощь!

Колесный бронетранспортер подъехал вплотную к грузовику. В нем выключили двигатели и хлопнула крышка одного из двух люков. Выбравшиеся на шоссе поляки проверили кабину и выбросили из нее два тела. Один из них, подсвечивая себе фонарем, ушел проверять фургон.

- Их только четверо, - прошептал Олег, которого скрутило от ненависти. - Стреляй!

- Спятил? - шепотом ответил Сергей. - В машине остались другие, которые зальют здесь все огнем! Был бы я один, может, и рискнул бы, да и то вряд ли... Местность открытая, поэтому не убежать и не спрятаться. Подсветят и кончат из пулемета. Если не полезут проверять канаву, будем лежать тихо!

Поляки переговаривались, и многие слова казались знакомыми, но смысл сказанного не понял никто. Посовещавшись, военные вернулись в свой БТР, объехали грузовик и умчались. На шоссе опять стало тихо и темно, лишь еле слышно плакала Вера.

- Подождите здесь, - приказал Сергей. - Я посмотрю ребят и в каком состоянии машина. Вряд ли в ней многое уцелело, но все равно надо проверить. А ты успокой сестру.

Он ушел, а Олег прижал всхлипывающую девочку к себе.

- Не нужно плакать, - попросил он, приглаживая ей волосы. - Ты должна быть сильной, иначе мы тоже умрем в этой Польше. Из взрослых остался один Сергей, и никто из нас не должен ему мешать и проявлять слабость. Когда спасемся, тогда дашь волю слезам.

- Я тоже с тобой поплачу, - пообещала Зоя, - а сейчас понесу сумку.

- Не надо мне помогать, - Вера вытерла слезы рукавом и отстранилась от брата. - Я плачу не из-за страха, мне жалко Николая с Павлом. Если бы не они, мы так и пропали бы в Англии.

Послышались приближающиеся шаги, и в канаву спрыгнул Сергей.

- Оба мертвы, - сообщил он, - и грузовик отъездился. Как я и думал, в нем не осталось ничего живого. Нашел фонарь, и поляки не заметили вот это.

- Пистолет отца, - сказала Зоя, когда засветился фонарь. - Я отдала его Павлу.

- Умеешь стрелять? - спросил Сергей, получил утвердительный ответ и добавил: - Тогда держи, только не вздумай его использовать без команды. Разбираем сумки. Олег, одну бутыль с водой понесу я, а вторую придется нести тебе. До границы всего двадцать пять километров, так что до утра должны дойти. Давайте помогу выбраться на шоссе.

- Разве мы не будем их хоронить? - удивилась Зоя.

- Чем? - спросил он. - Руками? Когда встретимся с пограничниками, попросим их забрать тела. Для бронемашины езды на пятнадцать минут, а поляков здесь не должно быть. Непонятно, каким ветром занесло тех, на кого мы нарвались.

- А зачем нам столько продуктов и воды? - спросил Аксель, когда все очутились на дороге. - Если утром дойдем...

- А если не дойдем? - ответил вопросом Сергей. - Запас позволит переждать, если нам что-то помешает. Не замерзли? Тогда двигайтесь живее. Не так уж много на вас нагрузили. Если возникнет опасность, бросайте вещи в канаву и прыгайте в нее сами.

- Не видно ни одной звезды, - сказала Зоя. - Это из-за облаков или из-за дыма от пожаров?

- В Польше было два десятка американских баз, - отозвался Сергей. - Еще больше тридцати - в Германии. И болгары с чехами их приютили, не говоря уже о государствах Прибалтики. Я думаю, что на относительно небольшой территории одновременно взорвалось не меньше восьмидесяти ядерных зарядов. Наверное, их было больше. В атмосферу выброшено очень много пыли, которая будет долго оседать. И у нас были взрывы, они тоже ее загадили. Так что звезды ты пока не увидишь. Хорошо, если пыль не повлияет на климат, но здоровья она точно никому не прибавит.

- А ведь он больше боится вас, - сказал Калхоун, имея в виду саудовского принца. - На нас только посматривает с опаской, а при виде вас его начинает трясти.

- Черт с ним, пусть трясется, - равнодушно отозвалась Нина. - Главное, что этот прожигатель жизни со своей яхтой спас всем нам жизни.

Они сидели в мягких удобных креслах на палубе восьмидесятиметровой яхты и время от времени пили прохладный сок, а заодно присматривали за съежившимся в таком же кресле принцем. Большой необходимости в таком присмотре не было, потому что юнец был так напуган, что едва не намочил свою джалабию. С ним были трое телохранителей, которых освободили от коммов и оружия и загнали в каюты. В таких же каютах сидели и пятеро слуг, шесть человек корабельной команды и семь девушек для развлечения. Управлявший "Дейзи" Липман был занят своими мыслями и машинально удерживал штурвал, следя только за экраном радара, поэтому их теплоход едва не протаранил яхту и вызвал на ее борту панику. Захват прошел легко, и никто из экипажа или пассажиров яхты не успел воспользоваться связью. "Дейзи" отправилась в самостоятельное плаванье, а беглецы перебрались на саудовскую яхту, которая взяла курс на Порт-Судан, куда должны были прибыть уже через три часа.

- Жарко, - сказал Калхоун, в очередной раз наполняя бокал соком. - Сколько ни пей, все выходит потом. Я легче переношу холод.

- Можете отдохнуть в моей каюте, - предложила Нина. - В ней есть кондиционер.

- А почему сами жаритесь на солнце? В отличие от меня, у вас есть возможность отдыхать в прохладе. Не удивились тому, как к вам изменилось отношение?

- Это было непривычно, но приятно, - призналась Нина. - А почему... Я люблю море, Джон. Полюбила, когда была девчонкой. И в Турцию поехала не только зарабатывать деньги, была еще мечта о морях и жарких странах. В России многим не хватает тепла и моря... Только все мои мечты очень быстро разбились вдребезги о прозу жизни. За пять лет, которые я провела на Востоке, так и не была на пляже, а море видела издали всего несколько раз. Посмотрите, какой простор! Час назад мы с вами готовились проститься с жизнью, а теперь появилась надежда. Нужно радоваться, а у вас вид не лучше, чем у саудовского принца.

- Не вижу поводов для радости, - пожал плечами Калхоун. - Скоро попадем в Судан и покинем это роскошное корыто. И что дальше? Там воюют, мы чужаки, да еще без средств, и нужно как-то пересечь всю страну... Проще было рискнуть плыть через Суэцкий канал. Да и дома не ждет ничего хорошего. Как послушаешь, что передают...

- И кто бы нас пропустил на угнанном корабле, да еще с похищенным саудовским принцем? - с сарказмом спросила она. - В Египте нужно платить за каждый чих. Я сама в нем не была, но слушала тех, кто был и не стал бы врать. В Судане найдем чем заплатить. С девушек принца сняли килограмм золота, да и вообще яхта набита роскошным барахлом. Нагрузимся им и будем платить натурой. И война - это не всегда зло. Там, где воюют, обычно мало порядка, поэтому и на нас посмотрят сквозь пальцы, если что-нибудь угоним. И сейчас думать о доме... Давайте сначала туда доберемся. Здесь не было атомных взрывов или потопов, но я с радостью променяю здешнюю благодать на российскую радиацию. Согласна даже на вашу Англию, лишь бы больше не видеть этих арабских рож! Если бы вы знали, Джон, как они меня достали со своими обычаями и религией! Это чужой мир, в котором и для вас теперь нет места, что уже говорить о европейских женщинах!