— Они найдут нас где угодно, — прошептала Лили. — Хоть в Новом Свете, хоть на Северном полюсе. От тугов не скрыться даже на дне морском.

— Я никому не позволю причинить тебе вред.

— Нет, Лео, — покачала головой она, — это я не позволю причинить тебе вред. Слишком много смертей на моей совести, еще одну я не переживу.

— Брось…

— Нет, послушай меня, Лео! Я усвоила урок. Я больше не стану рисковать жизнями других.

Сердце защемила острая боль, показалось даже, будто оно перестало биться, став слитком раскаленного металла, но наваждение быстро прошло, осталось лишь желание отыскать всех душителей Кали до единого и прилюдно четвертовать их, а то и попросту порвать на куски голыми руками.

Лили склонилась ко мне, поцеловала и спросила:

— Что беспокоит тебя, Лео? Только честно?

Я замялся, но отмалчиваться не стал, прочистил горло и буквально выдавил из себя:

— Ночью я был несколько неосторожен…

— Как так? — не поняла Лили.

— Ну, понимаешь…

Но ничего объяснять не пришлось, в бесцветно-светлых глазах девушки замелькали чертики.

— Несколько неосторожен? — с улыбкой повторила Лилиана и рассмеялась, враз позабыв обо всех своих страхах. — Лео! Ты был крайне неосторожен этой ночью, причем несколько раз кряду!

Я почувствовал, что заливаюсь краской.

— И что нам теперь делать? — спросил я, взяв себя в руки.

— Ничего, — поцеловала меня Лили. — Нам — ничего. Я большая девочка и сама обо всем позабочусь.

— У женщин — свои секреты? — пробурчал я, маскируя смущение.

— Именно, — подтвердила она и попыталась встать, но я обнял ее за талию и удержал на месте.

— Перестань, Лео! — возмутилась Лилиана. — Ты ведь не хочешь, чтобы нас застукал мой папа?

Я и в самом деле этого не хотел, поэтому отпустил Лили, откинул простыню и начал одеваться. Но теперь уже она сама стала меня отвлекать: ее ноготок заскользил по спине, повторяя силуэт пустого креста.

— Никогда ничего подобного не видела, — прошептала девушка.

— Должен же я хоть чем-то удивлять.

— Поверь, у тебя хватает достоинств и без татуировок.

Лили осторожно куснула меня за мочку уха, обняла и провела левой рукой по моей груди.

— Откуда это? — спросила она, осторожно прикасаясь к старым шрамам напротив сердца: одному — хирургически выверенному и второму — неровному и бугристому.

По спине у меня побежал холодок, но я сохранил присутствие духа и улыбнулся.

— Дела давно минувших дней.

Потом попытался обнять Лилиану, но та быстро отстранилась и отправилась за ширму одеваться. Я привел себя в порядок первым и сходил в буфет за чаем. А потом мы сидели за раскладным столиком у окна и любовались горными пейзажами. Обрывами и крутыми склонами, расцвеченными лучами восходящего солнца. Причудливыми скалами и горными ручьями. Ярчайшей синевой неба и зеленью лесов. А я — еще и своей спутницей.

На сердце было неспокойно.

Когда поезд прогрохотал по мосту и вкатился в тоннель, я закрыл окно, чтобы не напустить в вагон дыма, и подступил к Лилиане. Она попятилась и сразу уперлась спиной в стенку.

— Лео! — одернула она меня. — Будь паинькой!

Но я приставать с поцелуями не стал и вместо этого напомнил о своем предложении.

— Едем в Новый Свет!

— Лео! — помрачнела Лили, шмыгнула носом и попросила: — Давай больше не будем об этом!

— Но…

Договорить мне не дали. Поцелуй заставил замолчать на полуслове, а потом и вовсе стало не до разговоров. В итоге на вокзал мы прибыли несколько более растрепанными, нежели дозволяли правила приличия, поэтому вместо выяснения отношения принялись поспешно приводить себя в порядок. Послышался протяжный гудок, вагон качнуло, поезд замедлил бег и вскоре остановился у перрона.

Лили поправила мой шейный платок и позвала:

— Идем, багаж нам вынесут.

Я вздохнул и поплелся вслед за нею на выход. Кондуктор уже распахнул дверь, и Лили беспечно шагнула на перрон, а я замер на месте.

Порты западного побережья, путешествие в Новый Свет, жизнь без забот и хлопот… — все это вихрем промелькнуло в моей голове и удержало в вагоне. Сходить с поезда в курортном городке было неразумно и слишком опасно. Правильно было остаться в вагоне и продолжить путь на запад.

Так бы и поступил, если б не эта чертова ответственность. Всю жизнь я заботился исключительно о собственной персоне, и было дьявольски непривычно осознавать, сколь сильно успел привязаться к своей новой знакомой.

Я стиснул зубы и с кривой улыбкой шагнул из вагона на платформу.

Не сбежал — ну что ж, придется становиться охотником и бить первым. Благо к этому мне не привыкать…

Лилиана уже отыскала дожидавшегося ее на перроне отца и со смехом поведала ему, что успела обойти все магазины, а жара в столице просто невыносима. Маркиз недоверчиво хмыкал, но, когда носильщики принялись выгружать из вагона картонные коробки и бумажные пакеты с многочисленными покупками дочери, отмяк и успокоился.

Я подошел поздороваться, заодно достал бумажник.

— Благодарю, что ссудили деньгами, Джордж, — отсчитал я разницу между билетами первого и второго класса.

Маркиз строго глянул в ответ, но при Лилиане ничего говорить не стал и принял банкноты.

— Обновили гардероб? — окинул он меня внимательным взглядом после этого.

— Как видите, — улыбнулся я. — А теперь извините, у меня дела…

Лили изогнула бровь.

— И какие могут быть дела в столь раннее время?

— Неотложные.

— Лев, надеюсь, вы не откажетесь позавтракать с нами? — поддержал маркиз дочь. — Вас отвезут обратно в город, можете не сомневаться.

Я обдумал это предложение и кивнул.

— Как скажете, Джордж.

Носильщики погрузили багаж на тележку, и мы отправились к дожидавшейся нас на привокзальной площади коляске. По пути я забежал в газетный киоск, купил свежий номер «Атлантического телеграфа», блокнот, карандаш и брошюру с расписанием поездов.

— Как вам поездка, Лев? — вежливо поинтересовался маркиз, когда кучер закрепил коробки и чемоданы, уселся на козлы и взмахом вожжей заставил тронуться лошадей с места.

— Поездка выдалась насыщенная, — ответил я, ничуть не покривив при этом душой. — Очень, очень много встреч.

— Погода и в самом деле была столь ужасна?

— Папа! — укорила отца Лилиана.

— Доченька, — улыбнулся маркиз, — разговоры о погоде — непременная часть любой светской беседы.

Я противоречить Лили в любом случае не собирался и со спокойным сердцем подтвердил ее слова.

— Погода была просто ужасная. Сначала изнывали от жары, а когда поехали на вокзал, нас чуть не смыл ливень. Сильнейшая гроза, давно таких не было.

— Поразительно! Здесь вторую неделю ни капли…

Коляске в город заезжать не потребовалось, почти сразу она вывернула на узкую дорогу, петлявшую меж лесистых склонов крутых холмов, и уже минут через десять подъехала к имению семейства Монтегю. Сторож распахнул ворота, и мы покатили по тенистой аллее через не слишком ухоженный, но от этого ничуть не менее живописный парк.

Когда экипаж остановился у парадного крыльца особняка, слуги начали носить чемоданы, коробки и пакеты в дом, а Лилиана убежала переодеваться и приводить себя в порядок после дороги. Маркиз предложил выпить кофе, я отказываться не стал.

Небольшой стол накрыли на уже знакомой террасе. Отец Лили дымил сигарой и время от времени прикладывался к миниатюрной чашечке крепчайшего кофе. Я не мудрствуя лукаво попросил принести молоко и сахар.

— Так, значит, всему виной жара? — некоторое время спустя спросил маркиз.

— Чему виной, Джордж? — уточнил я, сделав глубокий вдох свежего горного воздуха.

— Столь быстрому возвращению моей дочери, Лев. Чему же еще?

— Не возьмусь судить о ее мотивах. Мы толком не общались, дел у меня было просто невпроворот, — сообщил я и протянул собеседнику купленную на вокзале газету. — Просто взгляните на третий лист. В свете того, что вы рассказали о событиях в Калькутте, это многое объясняет.