— Так куда мы едем?

— К вилле Меллоуна.

— На кой черт?

— Ты видел местных полицейских? Охрана устроит им кровавую баню!

— Тебе не все равно?

— Агентство всегда доводит расследование до конца. Нас наняла не корона, не забывай об этом. А кто платит, тот и заказывает музыку.

«Форд-Т» переехал через рельсы электрической конки и выехал из города. Я вконец обозлился и, не скрывая раздражения, спросил:

— И ты собираешься воевать с охраной Меллоуна? Двое против… сколько их там?

— Я не собираюсь ни с кем воевать! За кого ты меня принимаешь? За героя бульварного романа? Пусть свой хлеб отрабатывают констебли, мы просто присмотрим, чтобы все шло по плану.

Самоходная коляска проехала под железнодорожным мостом и покатила между крутых холмов. Вскоре над деревьями замаячила высоченная причальная мачта, но Смит к вилле миллионера приближаться не стал и повернул на проглядывавшие из травы тележные колеи. Какое-то время самоходная коляска жутко пыхтела, взбираясь на пригорок, а когда на середине склона попалась полянка с покосившимся сараем, сыщик заглушил двигатель и выбрался из-за руля.

— Лев, помоги! — позвал он меня к дорожному ящику, закрепленному позади.

— Паспорт! — напомнил я. — Сначала верни мой паспорт!

Томас раздраженно выругался, но упрямиться не стал, отдал документы и откинул крышку дорожного ящика.

— Помогай! — потребовал он.

Я заглянул внутрь и присвистнул.

В ящике лежал переносной «Гочкинс». Пулемет был снабжен оптическим прицелом, деревянным прикладом с пистолетной рукояткой и складными сошками. Питание шло из жестких лент-кассет.

Сыщик взвалил себе на плечо ящик с боекомплектом и отправился по едва заметной тропинке в кустах к вершине холма. Я двинулся за ним с пулеметом.

Встав под деревьями на вершине холма, Томас Смит опустил ящик с патронами на траву, призывно свистнул, и к нам присоединилась его ассистентка со снайперской винтовкой и свисавшим с шеи биноклем.

— Ну? — спросил Смит, забирая у девушки карабин с трубкой оптического прицела длиной едва ли не в половину ствола.

— Объект на месте. Полиции еще не было. Утром приезжал архитектор, но он уже уехал, — по-военному четко доложила брюнетка.

— Прислуга?

— В доме.

Я не выдержал и возмутился:

— Томас, зачем тебе я?

— Я снайпер, — заявил в ответ сыщик, накинув на плечо ремень винтовки, и указал на ассистентку. — Она наблюдатель. А ты наш засадный полк. С пулеметом справишься?

У меня вырвался горестный вздох.

— Что не так? — нахмурился сыщик.

— Не мог предупредить, чтобы оделся попроще? Представляешь, как сложно отстирать от травы светлую ткань?!

Смит махнул рукой помощнице, и та выволокла из кустов два рулона брезента.

— Так справишься с пулеметом или объяснить? — повторил сыщик свой вопрос.

— Справлюсь, — пробурчал я, снял пиджак и повесил его на засохший сук.

Томас Смит заметил заткнутый за ремень кольт и потребовал:

— И пистолет верни.

— Черта с два! — хмыкнул я. — Ты за это деньги получаешь, а я твою задницу бесплатно прикрывать должен?

— А кто помог тебе с полицией?

— Ну я же здесь?

— Черт с тобой, оставляй! — разрешил Смит, посмотрел на часы и поторопил: — Готовься, сейчас констебли приедут.

Я машинально взглянул на хронометр — было без семи минут десять. Вряд ли арест займет много времени, а до гала-концерта — полно времени. Если только…

— Слушай, Томас, а концерт не отменят?

— Ну сам посуди, кто станет отменять самое ожидаемое культурное событие этого года из-за ареста главного спонсора? Искусство — это тот же бизнес. Ничего личного.

Я кивнул, осторожно выглянул из-за кустов и осмотрелся. Вилла отсюда была как на ладони. Простреливалась не только подъездная дорога, но и все пространство от ограды до ближайших деревьев. А это — метров пятьдесят, если не больше, редкий счастливчик пересечет его под пулеметным огнем. Да и сыщик производил впечатление опытного стрелка.

Примяв траву под кустом развернутым брезентом, я перенес на позицию «Гочкинс», разложил сошки, упер их в землю и пошатал пулемет из стороны в сторону. Затем притащил ящик с патронами, откинул крышку и вставил в прорезь ствольной коробки с правой стороны кассету на тридцать патронов. Взвел затвор, повернул рукоятку, выставляя автоматический режим стрельбы, и все это — согнувшись, чтобы не маячить на фоне кустов.

Потом я закатал рукава сорочки, внутренне поморщился и улегся на брезент. Черт с ним, с костюмом — дело есть дело.

— Интересная наколка, — задумчиво отметил Томас Смит, заметив выглянувший из-под рукава браслет из крестов. — В любом досье в качестве особой приметы значиться будет.

— Мне бояться нечего, — проворчал я, снял темные очки и, уперев приклад в плечо, посмотрел в оптический прицел пулемета. — Как пристрелян?

— На этой дистанции можешь никак не корректировать.

— Надеюсь, и не придется.

— Едут! — сообщила ассистентка сыщика.

Да я и сам уже расслышал надрывистое стрекотание порохового двигателя. Вскоре из-за холма выполз полицейский броневик, следом катили два конных экипажа.

— Цирк на конной тяге, — вздохнул Томас и устроил цевье винтовки на стволе поваленного дерева, за которым расположился.

Я осмотрел колонну в прицел и был вынужден с сыщиком согласиться. Выглядели провинциальные полицейские в громоздких бронекирасах и устаревших шлемах и в самом деле нескладно. Главным их козырем мог стать пулемет броневика, но и с этим было не все гладко: вместо обычного крупнокалиберного гатлинга в башенке на крыше был установлен обычный «максим».

— Сейчас начнется, — прошептал Томас Смит и шумно выдохнул, успокаивая дыхание.

Колонна подъехала к воротам виллы и остановилась, констебли выбрались из колясок с винтовками в руках. Было их не больше десяти. Я перевел взгляд на трехэтажную виллу с мраморными колонами фасада и лепниной на опоясывавших дом карнизах. Часть окон закрывали шторы, в остальных никого видно не было.

Перепуганный сторож поспешно отпер ворота, броневик рыкнул движком и проехал за ограду. Конные экипажи остались на улице, выстроившиеся вдоль каменного забора констебли так же не стали забегать следом. Из каретного сарая и конюшни вышли удивленные работники, явно из местных, детектив в штатском взмахом руки направил их на улицу, а сам на негнущихся ногах зашагал через двор.

Мне исполнительного полицейского было немного даже жаль. Еще не так давно я и сам мог оказаться на его месте.

— Черный ход, идиоты! — простонал Томас Смит, но переживал он раньше времени: четыре констебля, сгибаясь под тяжестью защитного снаряжения, побежали вдоль забора к задней калитке.

Детектив подошел к входной двери и позвонил. Никто не открыл. Он позвонил еще раз, затем постучал, а после и вовсе несколько раз приложился ногой.

Смит оторвался от прицела и посмотрел на помощницу.

— Дом никто не покидал! — поспешила уверить та сыщика.

— Очень интересно, — проворчал он.

Полицейский в штатском что-то крикнул, порыв ветра донес лишь обрывок команды, и сразу тронулся с места броневик. Под тарахтение порохового движка он подъехал к вилле, задний борт откинулся, из кузова выскочили констебли с обрезком бревна. Удерживая таран за вбитые в него железные скобы, они слаженно размахнулись и с первого же удара вышибли входную дверь.

От ограды, тяжело переваливаясь на бегу, засеменили полицейские с винтовками наперевес. Детектив в штатском не стал их дожидаться и с револьвером в руке бесстрашно шагнул через порог, но уже пару секунд спустя пулей вылетел обратно и закашлялся.

— Что за дела? — нахмурился Томас Смит, когда констебли оцепили дом, а детектив уселся на подножку броневика и закурил.

— Что-то пошло не так, — хмыкнул я, отрываясь от пулемета.

— Никто не выходил! Клянусь! — обмерла ассистентка.

Сыщик выругался, отложил винтовку на брезент и поднялся на ноги.