– … Который давно мертв, насколько я знаю.

– Мертв, в этом вы правы, но данное обстоятельство не мешало мистеру Стрикленду ощущать его постоянное родительское давление. Такое бывает, когда ребенок рос в страхе перед строгим родителем, не склонным к проявлению чувств, и дабы заслужить его похвалу, доброе слово, совершал нечто особенное. Например, примерно учился, превосходил сверстников в спорте, выигрывал конкурсы... – Он выдержал краткую паузу. – Я, право слово, не должен вам о том говорить (клятва Гиппократа, миссис Уорд), однако ваш интерес к его смерти меня удивляет. Скажите, что именно сподвигло вас заинтересоваться смертью моего пациента?

– Не «что», а кто, – улыбнулась Аманда. – На днях мы с мистером Огденом (он, вам следует знать, детектив Скотланд-Ярда), – небрежно присовокупила она, – прогуливаясь в парке, встретили миссис Стрикленд. Она была сама не своя: бедняжка не только лишилась любимого мужа, но еще и страшится за свою жизнь...

– Отчего же?

– Спичечный человек, – отозвалась Аманда. – Теперь он преследует и ее... А ведь вы уверяли мистера Стрикленда, что такого не существует, не так?

Доктор нахмурил брови.

– И до сих пор в этом уверен, – ответствовал он. – Этот, так называемый, Спичечный человек – ничто иное, как образно выраженный страх перед личностной неудачей. Мистер Стрикленд, пугаемый в детстве отцом этим выдуманным существом, привил сыну идею о том, что за каждую нашу провинность, следует непременное жестокое наказание, и, даже будучи взрослым, мой пациент жил под гнетом этой угнетающей мысли. Именно потому, являясь потомственным фабрикантом и страшась лишиться дела отца в силу некоторых финансовых неудач, мистер Стрикленд решил... я подчеркиваю: «решил» – что видит пресловутого Спичечного человека, предрекающего его неудачу и последующее наказание.

– То есть вы не верите в его существование?

– Конечно же, нет, миссис Уорд. В противном случае мне самому бы пришлось обратиться к врачу... – усмехнулся мужчина.

– Но он существует, – впервые произнес Джек. – В самом прямом, физическом смысле.

– Уверен, это не так.

– Я сам видел его прошлой ночью под окнами миссис Стрикленд. Он стоял там и глядел на меня... Когда же я попытался... свести с ним знакомство, он убежал, громко топая башмаками.  – И Джек дернул плечами. – Не кажется ли вам, доктор, что для порождения больного разума мистера Стрикленда этот Спичечный человек слишком материален и громогласен? К тому же навязчив...

Доктор Райт поднялся из-за стола и прошелся по кабинету, оглаживая гладко выбритый подбородок.

– Уверен, этому есть какое-то объяснение, – произнес он в явных растерянности и волнении. – Только, видит бог, не понимаю какое. Этот Спичечный человек... это странное существо со светящимися глазами, как описывал его мистер Стрикленд, не может быть ничем иным, кроме как порождением страха, больной фантазии... – Доктор Райт подался в сторону Джека. – Вы уверены в том, что видели? Иногда мозг играет с нами странные штуки.

– Уверен в его материальности так же, как в самом нашем присутствии в этом кабинете.

Доктор снова прошелся по комнате.

– Мы со Стриклендом провели много часов в приватных беседах, пытаясь выяснить, что послужило причиной его ярких и столь навязчивых... галлюцинаций, – произнес он. – В конце концов, он и сам уверился в том, что Спичечный человек существует лишь в его голове... Но то, что вы говорите...

– Доктор, вы прописывали Стрикленду лауданум?

– Да, конечно, это всегдашняя практика при наличии тревожного состояния и нарушения сна. А мой пациент, впервые появившись здесь в кабинете, сообщил, что не спал несколько дней... В те моменты, когда его измученный мозг отключался на краткий миг забытья, он видел кошмары и пробуждался еще более возбужденным, чем прежде. Лауданум помог ему отдохнуть... Сделал спокойнее. Почему вы спрашиваете об этом?

Джек ответил:

– Всем нам известно, что лауданум вызывает определенные состояния... картины того, чего нет. Вдруг он способен был вызвать тот приступ ужаса, что привел к смерти мистера Стрикленда?

– Полагаете, я усугубил лауданумом его состояние?! – возмутился доктор в сердцах. – Убил его?! Никак не возможно. Скорее это мог сделать Эван Хилл, партнер Стрикленда по спичечной фабрике.

– Вам что-то известно о нем?

– Я знаю лишь, что Стрикленд был им недоволен в последнее время: говорил, что тот ведет себя дерзко, принимает самолично решения, которые не в праве был принимать. И как будто вовсе желает прибрать себе дело... – Доктор задумался на мгновение. – Кто знает, вдруг, если вы правы насчет Спичечного человека, кто-то желал испугать мистера Стрикленда настолько, чтобы его сердце не выдержало, но... опять же... кто мог знать его так хорошо, чтобы пугать именно Спичечным человеком... Сам мой пациент, если верить его же словам, долгие годы не вспоминал об этом странном, придуманном отцом существе.

И Аманде припомнился разговор с Джинджерией Хантер.

– Кто такая Беатрис Хикс? – спросила она. – Мистерет Стрикленд упоминал когда-нибудь это имя? – спросила она.

Доктор Райт, одарив ее подозрительным взглядом, вернулся за стол и только тогда произнес:

– Откуда вы знаете это имя?

– Так вы слышали это имя? – не отступалась Аманда.

– Слышал, – признался мужчина. – От Стрикленда… Но он клятвенно умолял меня никогда ни при каких обстоятельствах не упоминать его при жене.

– Так это имя любовницы?

– Скорее грех молодости, – возразил доктор, – девушка с фабрики, в которую Стрикленд был влюблен еще в юности и которую бросил, едва она забеременела.

– Почему он вспомнил о ней годы спустя, в тот же момент, что и Спичечного человека?

Доктор Райт сложил руки домиком, палец к пальцу, и слегка постучал ими один о другой.

– Дело в том, что Стрикленд все эти годы винил себя в случившемся с этой девушкой: он бросил ее одну, с ребенком. Бедняжка не захотела сделать аборт, хотя он нашел нужную повитуху и оплатил ее работу, однако девушка, как позже выяснилось, ребенка оставила, и, едва о ее беременности стало известно на фабрике, управляющий Стрикленда (фабрикой в те времена управлял отец моего пациента) выгнал бедняжку на улицу. Тогда еще молодой человек, страшившийся огорчить строгого отца, Джон Стрикленд позволил ей затеряться на улицах Лондона и воспитывать плод их совместной любви в одиночестве.

– Он знал, кто появился на свет: мальчик иль девочка? – осведомился Джек.

– Девочка, если я правильно помню. Так сказала ему сама Беатрис, когда он беседовал с ней через медиума...

– Миссис Джинджерию Харпер?

– Так это она назвала вам имя той женщины?

– Да, – призналась Аманда – вы правильно догадались. – Но почему все-таки Стрикленд вспомнил о мисс Хикс только теперь?

– Он посчитал, что Спичечный человек пришел, чтобы воздать ему за грехи, самым большим из которых Стрикленд считал своих брошенного ребенка и его мать. Он надеялся отыскать их и финансово поддержать, но выяснил лишь, что Беатрис Хикс, уехав из Лондона в поисках лучшей жизни, умерла всего лишь несколькими годами после рождения дочери. Где сам ребенок, никто не мог ему сообщить... И потому Стрикленд прибег к помощи медиума.

– Он выяснил, где его дочь?

– Боюсь, этого я не знаю. Мистер Стриклен не успел сообщить мне об этом...

В экипаже они обсудили все сведения, полученные в этот день от трех разных людей. Мистер Хилл, миссис Харпер и доктор Леонард Райт... Каждый из них указал на другого и в итоге мяч снова вернулся к Эвану Хиллу.

– С ним нужно повторно поговорить, – сказала Аманда. – Если он хотел завладеть фабрикой, стать ее полновластным хозяином, то вполне был способен довести компаньона до душевной неуравновешенности, а позже – и смерти.

– Но, даже будь это так, все-таки остается загадкой, откуда он мог прознать о Спичечном человеке, – в задумчивости произнес Джек.

– Сам Стрикленд мог ему рассказать...