— Ты в чем-то сомневаешься?

— Кто? Я? — Воскликнул духовик и почесал нос. — Да нет, чего мне сомневаться? Значит, передумала убивать?

— Олли, ты можешь объяснить, с чего ты вообще взял, что я хочу убить твоего хозяина?

— Ну а как? Он уже один раз чуть не погиб, а потом кузен этот со своей заботой повадился, такую деятельность бурную развел, докторов в дом таскал что ни день, а хозяину только хуже от их микстур становилось! А эти сиделки и медсестры? Одна другой противнее, последние силы у хозяина отбирали своими притираниями. Вот как выгнал всех, так ему сразу легче стало. А тут ты…

— А что я?

— Так у хозяина опять приступ был! — Заявил духовик и уставился на меня обвиняющим взглядом.

— Вот, значит, как? Выходит, я вчера на лорда Стейна последние силы потратила, а ты меня чуть ли не в убийстве обвиняешь? Знаешь что, Оллилен, в следующий раз сам своего хозяина спасай. А я и пальцем не пошевелю.

Я отвернулась и поправила идеально лежащие локоны.

— Ну ладно, прости, — буркнул Олли. — Я не то имел в виду.

— Прощу, если расскажешь, что случилось с лордом Стейном.

Я развернулась и уставилась на духовика.

— Так это, — замялся тот и попытался уйти от ответа. — Я в хозяйские дела не вмешиваюсь. Откуда ж мне знать?

— Олли.

Я предупреждающе посмотрела на духовика, и тот поежился.

— Ну ладно, — неохотно ответил он. — Взрыв был. В старом замке. Как раз, когда леди Иветта тайком туда пробралась.

— А леди Иветта…

— Соседка по имению. Она в милорда с пяти лет влюблена была. Вот в этот его приезд и решила счастья попытать, в спальню прокралась и спряталась, чтобы, значит, ночью в его постель пробраться. Да только хозяин в той спальне отродясь не спал. Он все больше на третьем этаже время проводил. В лаборатории. Бумаги разбирал, чертежи эти, там же и кушетка для отдыха стояла.

Олли замолчал и задумчиво пожевал губу.

— И что было дальше? — Поторопила я его.

— А что дальше? Как взрыв раздался, так хозяин по наружной лестнице выбрался, потому что порталы там не работают, — вздохнул Олли. — Кинулся слуг из дома выводить. Всех спас. А потом крики услышал из спальни своей. Ну и бросился туда. Да только, пока добрался, леди Иветта от дыма задохнулась. А он сам под обломки горящих балок попал.

Олли печально вздохнул.

— Но он же маг. Неужели не мог создать защиту?

— Да говорю ж тебе, магия в замке не работает.

— Как это?

— А вот так. И никто не знает, почему. Говорят, Эринбор на месте какой-то аномалии построили, потому там и магии нет.

Олли как-то странно поежился и отвел взгляд.

— А отчего произошел взрыв?

— Неизвестно, — вздохнул духовик. — И полиция искала, и маги, и ничего не нашли. Да только я и без них скажу — хозяина убить пытались.

— А ты там был?

— Не совсем, — уклончиво ответил духовик.

— Это как?

— Да никак. Тебе знать не положено, — важно надулся Олли и к чему-то прислушался. — Кажется, у нас гости, — спустя пару секунд заявил он. — Иди, встречай. По твою душу пришли.

— Кто там?

Внутри шевельнулась тревога. Интересно, Маскер сумел добыть разрешение на брак у моего дядюшки?

— Ивэн. Какого-то сморчка с собой привел.

— Наверное, это служащий бюро.

Я бросила еще один взгляд в зеркало, и встретилась там с задумчивым взглядом духовика.

— Олли, а почему ты не хотел, чтобы я говорила про тебя лорду Стейну?

— Так надо было, — уклончиво ответил духовик.

— Он что, не знает о тебе?

— Ну…

Олли нахмурился и сложил на груди крошечные ручки.

— Знать-то он знает, только он меня не видит.

— Почему?

— Меня никто не видит. А вот ты почему-то разглядела. Видать, из-за крови нечистой.

— Так уж и нечистой?

— А как еще? Скажешь, у тебя в роду подземных не было? Я вчера кулончик твой хорошо разглядел. На нем знаки особые. Так что можешь не отнекиваться.

— Ты их видишь?

— А то, — приосанился Олли и тут же добавил: — Ты иди, гости уже к дому подходят.

Духовик щелкнул пальцами и растаял, а я глубоко вздохнула, обдумывая то, что он сказал, и вышла из комнаты.

Из кабинета доносились голоса. Ивэна и Стейна я узнала сразу, а вот третий был мне незнаком. Скорее всего, он принадлежал служащему мэрии.

Стоило войти в комнату, как разговор затих, и на мне скрестились несколько взглядов: заинтересованный Ивэна, прохладный — Стейна и любопытный — маленького человечка с яйцеобразной головой.

Правда, из всех троих мое внимание привлек только Стейн. Он застыл у окна вполоборота, и свет падал на его лицо, подчеркивая гордый профиль. Темно-синий сюртук идеально сидел на широких плечах, воротник белоснежной сорочки был туго накрахмален, а стрелки на брюках выглядели такими острыми, что о них можно было порезаться. Точно таким же казался и взгляд лорда, и я невольно поежилась, но уже в следующую секунду Стейн опустил веки, а когда поднял их, в его глазах царило спокойное равнодушие.

— Тера Экман, — опомнившись, поклонился чиновник, и улыбнулся, отчего его маленькие глазки сузились до едва заметных щелочек.

— Темного дня, теры, — оглядевшись, поприветствовала мужчин и прошла к столу, на котором лежали разложенные бумаги с серо-зелеными гербовыми знаками.

— Дорогая, — негромко сказал Стейн и протянул руку таким жестом, словно приглашал на танец.

И я вдруг увидела, как это могло бы быть — сверкающий огнями бальный зал, нежная музыка вальса, прикосновение, и мужчина, прижимающий к себе властно и в то же время бережно, как хрупкую драгоценность.

— Дорогой, — стряхнув непонятное оцепенение, в тон ответила Стейну и вложила пальцы в его ладонь.

И в ту же секунду почувствовала прикосновение к холодному металлу, и средний палец что-то остро кольнуло. Я опустила взгляд и заметила на руке Стейна перстень, которого еще утром там точно не было.

— Полагаю, можно начинать, — поспешно сказал Ивэн. — Тер Клеус, будьте добры.

— Да-да, разумеется, — оживился чиновник.

Он угодливо изогнулся, поправил галстук и откашлялся. И все это почти одновременно. А потом расправил плечи, как генерал на поле боя, и «ринулся в атаку».

— Мы собрались сегодня здесь, чтобы скрепить союз двух любящих сердец, — нараспев произнес он. — Как известно, пресветлые небеса соединяют влюбленных, а власть земная подтверждает их любовь.

Чиновник снова поправил галстук и, подняв глаза к потолку, принялся вдохновенно вещать о нерушимости брака, обязанностях супругов и о том, как хорошо живется гражданам в нашем славном Дартштейне.

Я незаметно переступила с ноги на ногу. Новые туфли немного жали, да и я за четыре года успела отвыкнуть от узкой обуви на каблуках, и теперь с тоской вспоминала свои удобные ботинки.

— Тер Клеус, переходите к сути, — словно подслушав мои мысли, произнес Стейн, и сильнее сжал руку.

Кулон на груди неожиданно нагрелся.

— Да-да, конечно, — смутившись, опомнился чиновник и быстро перестроился. — Вот тут вашу подпись, пожалуйста, — сладко улыбаясь и подсовывая бумаги Стейну, протянул служащий. — И вы, миледи, — обращаясь ко мне, еще слаще улыбнулся он. — Замечательно. Да-да, и здесь тоже.

Клеус, жестом фокусника, забрал подписанные гербовые бумаги, промокнул их и ловко сложил свои экземпляры в папку.

— Обменяйтесь кольцами, как символом нерушимости вашего союза, — важно произнес он, а я снова задумалась о том, как Маскеру удалось добыть разрешение у лорда Торнвуда.

Дядя был не из тех, кто легко прощает чужие грехи. А мою любовь к свободе он иначе и не называл. Неужели успокоился и забыл?

— Властью, данной мне императором, объявляю вас мужем и женой, — торжественно провозгласил чиновник и одарил нас еще одной улыбкой, по сладости превзошедшей первые две в несколько раз. — Можете поцеловать невесту, — обращаясь к Стейну, добавил Клеус и привстал на цыпочки, разглядывая нас с жадным интересом.