Стейн поднял взгляд. Его глаза смотрели испытующе. Казалось, он просчитывает мою реакцию, заглядывает в душу и пытается что-то понять. А я чувствовала, как сильно колотится сердце и старалась замедлить дыхание. Но волнение не утихало.

— София.

Скупая улыбка осветила суровое лицо, и Стейн, не отводя взгляда от моего, поцеловал запястье. А потом слегка потянул на себя, вынудив наклониться, и его губы коснулись моих. Я рассчитывала, что поцелуй будет формальным, но мой новоиспеченный супруг полагал иначе. Он целовал так, будто брал завоеванный город — сильно, уверенно, с полной властью. И я почувствовала, что это совсем не похоже на то, что мне довелось испытать прежде — поцелуй не вызывал ни отвращения, ни страха, ни неприязни к мужчине. И на какой-то миг я потерялась в незнакомых ощущениях. Кабинет, Клеус с Ивэном, поддельная свадьба — все отошло на второй план, растворилось, исчезло. Был только муж, чьи губы оказались нежными и требовательными одновременно, и жар, теснящийся в груди.

Опомнившись, попыталась отстраниться, но Стейн не отпустил, пока не счел, что достаточно убедил чиновника в искренности наших чувств.

— Поздравляю, лорд и леди Стейн, — пропел Клеус. — И желаю вам долгих и счастливых лет жизни!

Я с трудом сдерживала срывающееся дыхание. Стейн так и не отпустил мою руку и поглаживал большим пальцем запястье — легко, почти невесомо, будто пытался успокоить.

— Рольф, леди Стейн, — подхватил Ивэн. — Мои поздравления! Это вам, миледи.

Ивэн достал откуда-то не замеченный раньше букет нежных чайных роз и протянул его мне.

— Как приятно видеть любящую пару, — довольно поблескивая глазами, произнес он и повернулся к чиновнику мэрии. — Не правда ли, тер Клеус?

— Да-да, вы совершенно правы, — подтвердил тот и снова расплылся в улыбке. — Чудесная пара. Просто замечательная. Однако мне пора, — опомнился он и добавил: — Не буду отнимать время у молодой семьи.

Клеус оставил наши экземпляры брачного свидетельства и сунул папку подмышку.

— Темного вечера, лорд и леди Стейн, — попрощался он и бодро направился к выходу.

— Я вас провожу, — спохватился Ивэн и направился следом.

Дверь тихо закрылась, и я поспешила выдернуть руку из цепкого захвата.

— Что ж, София, наша сделка вступила в силу, — словно не заметив моей поспешности, произнес Стейн — называть его мужем у меня язык не поворачивался — и подъехал к столу. — Здесь половина обещанной суммы, — лорд открыл один из ящиков и достал пухлую пачку банкнот. — Вторую вы получите по истечении двух месяцев. Ну а третью, как и указано в договоре, я отдам вам при завершении сделки.

Он подвинул ко мне перетянутую опояской стопку.

Я забрала ее, не веря до конца, что держу в руках такую крупную сумму.

— Можете быть свободны, — не глядя, произнес Стейн и потянулся к кожаной папке. — Что-то еще? — Заметив, что я не двигаюсь с места, спросил он.

— Как ваш поверенный уговорил моего дядю дать разрешение на брак?

Я смотрела на Стейна и не двигалась, ожидая ответа.

— Пусть это вас не волнует, София, — не отрываясь от бумаг, ответил Стейн. — Ивэн умеет добиваться своего. У вас все?

— Лекарство, милорд.

— А что с ним?

— Вы должны его принять.

Стейн поднял голову и посмотрел на меня, как на назойливую муху.

— Вы ведь не отстанете? — Устало спросил он.

— Нет, милорд.

Я отрицательно качнула головой.

— Ладно. Несите свою отраву, — поморщившись, сказал Стейн, и я поторопилась уйти, пока он не передумал.

А когда спустя несколько минут вернулась с отваром, то услышала из-за неплотно прикрытой двери разговор.

— Старик долго упирался и не хотел меня слушать, — говорил Ивэн. — Еле я его уломал. Пришлось даже заплатить.

— Торнвуд — известный скряга, — хмыкнул Стейн.

— Ну да. Он поначалу решил, что ты будешь требовать приданое и начал ныть, что содержание племянницы обошлось ему слишком дорого, и у него и рена лишнего нет. И только когда я уверил его, что тебя не интересуют деньги, и ты даже готов компенсировать ему понесенные расходы, этот старый сморчок успокоился и подписал бумаги.

— В чем была причина его ссоры с племянницей?

— Я так понял, она воспротивилась замужеству. Торнвуд сговорился с Рейхвардом, но леди Экман наотрез отказалась выходить замуж.

Давно забытое обращение заставило поморщиться. Вот уже четыре года я была не леди, а тера Экман. Так проще. Да и угрозы дядюшки никогда не были пустым звуком. «Если уйдешь из дома, забудь о своем происхождении! — Брызжа слюной, кричал он. — И не смей позорить меня упоминанием нашего родства! Иначе сильно пожалеешь».

Что ж, я и не позорила. Да и кому было дело до обычной сестры милосердия?

— Причина? — Коротко спросил Стейн.

— Старик не сказал, — с сожалением ответил Ивэн, и я почувствовала, как сжалось сердце, а в памяти снова всплыли неприятные воспоминания.

Утонувшая в сумерках гостиная, мускулистые руки, пытающиеся задрать мою юбку, искаженное похотью лицо. Оно все ближе, расплывается перед глазами, обдает горячим дыханием… «Ты все равно скоро станешь моей женой, Софи, — слетают с тонких губ поспешные слова. — Ну же, не сопротивляйся, иначе будет хуже! Нельзя безнаказанно распалять мужчину, а ты только этим и занималась, проклятая девчонка. Все твои улыбки и ужимочки! Думаешь, я не понял, к чему они? Ты ведь и сама меня хочешь! Скажи, Софи. Говори! Ну?»

Отто Рейхвард специально подгадал время визита так, чтобы застать меня в одиночестве. Дядюшка, как всегда по пятницам, уехал в клуб, а Лия ушла к соседской кухарке. Служанка клялась потом, что закрывала вторую дверь, но я была уверена, что это ложь, потому что Рейхвард проник в дом именно с черного хода.

К счастью, благодаря матушкиному заговору мне удалось вырваться из рук Отто и сбежать. До самой темноты я бродила по улицам, пытаясь прийти в себя, а когда вернулась, первое, что увидела, это развалившегося в кресле гостиной Рейхварда и недовольного дядюшку, встретившего меня бранью. И когда я попыталась оправдаться и объяснить, что ушла из дома не просто так, по губам Отто гуляла издевательская улыбка, а дядя даже слушать не захотел. Он наказал меня, оставив без ужина и запретив покидать особняк.

— Хотя, знаешь, я почему-то думаю, причина в Рейхварде, — продолжил разговор Ивэн, и я отвлекалась от неприятных воспоминаний. — По Бреголю давно ходят слухи о его специфических вкусах.

— Думаешь, он попытался…

Стейн не договорил.

— Уверен в этом.

Я решила, что услышала достаточно.

— Ваш отвар, милорд, — входя в кабинет, громко сказала Стейну и подошла к столу. — Его нужно выпить до дна.

Щеки немного горели, но я старалась держаться невозмутимо. Прошлое давно осталось позади. Сейчас у меня совсем другая жизнь. А благодаря сделке со Стейном, совсем скоро она изменится к лучшему, и я смогу исполнить свою единственную и такую долгожданную мечту.

— Можете оставить, я потом выпью, — кивнув на стол, сказал Стейн.

— Нет, милорд.

— Вы мне не верите?

Лорд иронично поднял правую бровь.

— Простите, милорд, но я предпочитаю доверять делам. Ваш отвар, — я придвинула кружку.

Стейн посмотрел на меня и усмехнулся.

— Вот скажите мне, София, в кого вы такая упрямая? — Спросил он.

— Это не упрямство, Рольф.

— А что же?

— Здравый смысл.

— Здравомыслящая София Экман, — задумчиво произнес Стейн и неожиданно выдал: — Вы всегда такая правильная?

— Смею надеяться, что да, милорд.

Я сложила руки за спиной и выразительно посмотрела на Стейна, и тот, подумав пару минут, все-таки выпил отвар и вернул мне кружку.

— Идите, София, — отвернувшись от меня, твердо произнес лорд, снова возвращаясь к бумагам.

— Что ж, я, пожалуй, тоже пойду, — сказал Ивэн, оторвавшись от подоконника. — Нужно проверить, успели ли в «Брегольском вестнике» напечатать объявление о вашей свадьбе. И второй экземпляр договора подготовить. Рольф, я завтра забегу, принесу бумаги, — пообещал он и пошел к двери. — Леди Стейн, — у самого выхода попрощался Маскер.