– Ну, вот и пообщайся там, может, кто кого присоветует. В идеале – русскоязычного. Тест, аванс, как обычно.

Лиска замялась, потом неуверенно предложила:

– Может… может, вместе сходим?

– Не, занят сегодня, – мотнул головой Лекс, а потом неожиданно спросил: – Слушай, у тебя не бывает такого: когда за монитором долго сидишь, потом встаешь, и такая рябь перед глазами, только не все, а вот как будто некоторые объекты?

– Нет, – пожала плечами Лиска. – А у тебя проблемы со зрением?

– Не знаю, – ответил Лекс. – Иногда на буквы смотрю, а вижу…

– Иероглифы?

– Ну да, что-то вроде того.

– После того как у монитора долго посидишь?

– Да нет, – ответил Лекс. – Бывает, что и без монитора.

– Тебе проверить зрение надо, – с неподдельной тревогой сказала Лиска. – Слушай, я серьезно, запишись к окулисту.

Она попыталась заглянуть Лексу в глаза, словно могла там увидеть какие-то тревожные симптомы, но Лекс уклонился, мягко отведя ее руки в сторону.

Лиска, в общем-то, неплохая девчонка, но вот эти ее постоянные попытки окружить Лекса материнской заботой – раздражали.

– Ладно, я домой. Если найдешь кого-то, звони. А, и нашим всем сообщи, что завтра в три по Москве всем в Сети быть.

Махнув на прощание, Лекс направился к стоянке такси. Лиска еще долго стояла и зачем-то смотрела, как он садится в машину, и, лишь когда он проехал мимо, двинулась в сторону метро.

Москва, март 2007 года

Ты убрала игрушки в своей комнате?

Ты почистила зубы?

Ты помыла посуду?

Ты сделала домашнее задание?

Ты подготовилась к экзаменам?

Ты сдала сессию?

А еще:

Не сиди долго за компьютером, зрение испортишь.

Не гуляй поздно, мать волнуется.

Не смотри эти дурацкие фильмы, в них одно насилие.

Не дружи с Геркой, он плохой.

Не надевай эту короткую юбку, выглядишь как проститутка.

Слушай папу, слушай маму. Слушай отца, слушай мать. Бабушка тебе что сказала? А ты почему не сделала… бла-бла-бла… Зачем, почему, как ты могла, как тебе не стыдно… Лиза, ну когда же ты повзрослеешь…

Да никогда!

Лиска терпела все это с самого детства. Постоянные одергивания, поправления, наставления, нравоучения. Думала, что все прекратится, когда она окончит школу, потом надеялась, что прекратится, когда поступит в институт… не закончилось, не прекратилось.

Ее считали немного ненормальной, хотя, конечно, вслух этого не говорили. В понимание родителей о нормальности не вписывалась девочка, которую интересуют ассемблер и история эльфов, а настольной книгой являются экслеровские «Записки невесты программиста».

Когда отец впервые услышал о том, что Лиска увлекается ролевыми играми, то, не разобрав, о чем речь, пообещал ее выпороть. Потом, правда, до него дошло, что речь идет не о сантехниках и монахинях, но мнение свое не изменил.

Интернет родители искренне считали рассадником зла и похоти. Лиске не запрещали пользоваться компьютером, но всякий раз капали на мозги, шпыняя ее неприятными намеками на то, что, если все так будет продолжаться и дальше, она плохо кончит.

А сейчас что, все хорошо?

С Лексом она познакомилась, когда училась на втором курсе. Приближалась зимняя сессия, некоторые преподы чуть ли не в открытую заявляли, что без денег тройки и зачеты получат только лучшие из лучших. У Лиски благополучно было только с информатикой и английским, а все остальные предметы… короче, были нужны деньги. И желательно побольше, поскольку у Лиски появилась новая мечта – снять квартиру и убраться подальше от нравоучений.

Тут и подвернулся Лекс со своим тестовым заданием, выполнив которое Лиска получила свой первый гонорар. Потом еще задание, еще… потом Лиска удостоилась личной встречи, на которой Лекс обрисовал ее будущее, если она «бросит учебу и займется делом».

Зимнюю сессию Лиска не сдала. Хотя родителей, конечно же, заверила в обратном. Одновременно сообщила еще одну новость: объявила, что уходит из дома. Будет снимать квартиру вместе с подружкой, потому что институт близко и заниматься вдвоем легче.

Мать – в слезы, отец – за валокордин, бабушка хранила суровое молчание, в котором читалось неодобрение, чуть ли не презрение. Но Лиска стояла на своем и в конце концов все же покинула отчий дом. Не хлопнув дверью, но с обидами.

Она появлялась дома примерно раз в месяц, отвечала на тысячи вопросов, выслушивала тысячи увещеваний о том, что должна вернуться домой, и безуспешно пыталась доказать, что уже вполне взрослая, чтобы жить самостоятельно.

Возвращаться Лиска не собиралась ни за какие коврижки. Родители исправно трепали нервы во время телефонных разговоров и редких визитов, увеличивать продолжительность нервотрепок Лиске не хотелось.

Она завидовала Лексу – детдомовский сирота, не обязанный ни перед кем отчитываться за свои действия, свободный от опеки, независимый. Хотя сам Лекс явно был иного мнения. Впрочем, он предпочитал не распространяться на эту тему. Едва Лиска пыталась пожаловаться на свою «тяжкую долю», он лишь пожимал плечами и переводил разговор в другое русло.

Впрочем, Лекс вообще не разговаривал с Лиской на какие-нибудь темы, не связанные с кланом и хакерскими делами. Со стороны могло даже показаться, что он избегал любого общения, если оно не было связано непосредственно с работой. И, странное дело, такое равнодушие не отталкивало Лиску, а наоборот, притягивало к нему.

Хотя, конечно, если бы Лекс согласился пойти сегодня вместе с ней в «Джаггернаут», то Лиска определенно была бы счастлива.

Кабак, названый в честь корабля орков из «Военного ремесла», находился на Новослободской в подвале девятиэтажки, в двадцати минутах ходьбы от метро. Это было заведение для своих, любой чужак здесь выглядел белой вороной и чувствовал себя как минимум неуютно. Не удивительно – тридцатипятилетний хозяин кабака, дварф Моррид, в миру Егор Жигулин по прозвищу Дед, делал клуб исключительно под себя и единомышленников.

Вечеринка была в самом разгаре. Сегодня здесь довольно большая движуха с соответствующей программой. Пиво рекой, барашек на вертеле, куча гостей из ближнего и дальнего зарубежья. Свои стихи читал Олег Груз, к полуночи ожидался Ноггано, с которым Дед не то чтобы корефанился, но был в достаточно приятельских отношениях. В другой день Лиска зависла бы здесь до утра, залившись до бровей пивом или какими-нибудь «аццкими коктейлями», но сегодня перед ней стояла другая задача.

– Лиска! Сколько лет, сколько зим!

Хозяин «Джаггернаута», коренастый бородач, и в самом деле напоминал гнома, даже когда был одет не в рубаху из мешковины, а в костюм от Гуччи стоимостью в полторы тысячи долларов. Напоминал не только внешне, но и характером – бесшабашным, разгульным.

Говорят, его дядя имел какой-то совместный бизнес с Виктором Бутом. Лиска не знала, правда это или нет, но у Жигулина всегда было хорошо с деньгами и, как следствие, с прекрасным настроением.

– Чистого неба тебе, Дед. Как сам?

– Спасибо дяде, все в поряде. Ты куда пропала вообще? На форуме не появляешься, на сходки не приходишь…

– Ну вот, пришла…

– Так сегодня ж не наши, сегодня у рубордов туса. – Дед обвел клуб рукой. – Глянь, тут одни кодеры-шмодеры, ни одного ролевика, кроме нас с тобой.

– Ага, я в курсе. Мне с Димоном поговорить надо, здесь он?

– Там, у сцены, Груза слушает.

Прорвавшись сквозь толпу незнакомых лиц, Лиска нашла Димона Руборда – одного из идеологов компьютерного форума, активиста, который и организовывал все московские сходки в реале.

Хотя они несколько раз уже виделись, Димон Лиску признал не сразу. Он был уже прилично поддатый и охотно выпивал с каждой знакомой и незнакомой мордой.

Все же узнал, обнялись-поцеловались, а когда Лиска сообщила, что есть важное дело, протрезвел и отвел ее подальше от динамиков, поближе к барной стойке.