Мы оба наблюдали за ней, пока она яростно расхаживала по квартире, разговаривая сама с собой. Интересно, чем она занималась весь день. Кроме круглосуточного сидения за компьютером. Должно быть, она – писатель, блоггер или некто вроде того. Я ничего не знал о ней кроме того, что она постоянно за мной наблюдала и любила удобные носочки.

– Довольно милая, – произнес Картер рядом со мной. Наши головы склонились на бок, пока мы оценивали светловолосую голову и аппетитное тело.

– Ммм, – промычал я, соглашаясь. – Но я не уверен полностью ли она чокнутая.

Мы оба вновь замолчали, когда заметили, что женщина остановилась, прекратив жестикулировать, а потом снова заходила по комнате.

– Может, у нее звонок на громкой связи? – мы с Картером склонили голову в другую сторону. Вероятно, соседка поняла, что за ней наблюдают, поскольку внезапно остановилась и посмотрела прямо на нас. Она тотчас замерла, а потом нырнула за диван. Я продолжал наблюдать, как ее светлая голова поднимается над диваном, а затем снова исчезает. Я рассмеялся, качая головой. Ну и персонаж.

– Ладно, мне следует принять душ и бежать по делам, – я хлопнул Картера по спине и направился в ванную. Помывшись и одевшись, я схватил свой кошелек со стойки и вновь направился на улицу. Я думал взять свою машину, но несмотря на то, что в Сиэтле не выпадает много снега, дороги стали скользкими от небольшого снегопада, прошедшего прошлой ночью. Вместо этого я решил прогуляться по центру города.

Я любил это время года.

В Рождестве есть нечто такое, что согревает сердце. Витрины магазинов и улицы украшены мигающими огнями, а в воздухе витает общее чувство возбуждения. Люди склонны быть более дружелюбными. Незнакомцы, которые иначе бы и не поздоровались, желали всем вокруг отличного настроения на весь будущий год. Немаловажна и еда: рождественские пироги, печенье, конфеты, индейка, окорока в медовой глазури и жаркόе из говядины. Семьи прилагали усилия, чтобы увидеться и потерпеть друг друга. Обещали в следующем году не ждать целый год, чтобы снова собраться за чашками эгг-нога^[2]. А еще подарки. Кому не нравится их получать?

Зайдя в торговый центр, я мысленно повторял всех людей, кому должен приобрести что-нибудь: моим матери и отцу, а также сестре, шурину и их двум очаровательным проказникам. Еще мне, наверняка, следует подобрать подарок для Картера.

Я напевал рождественский гимн, играющий в центре, пока шел к зоомагазину, и затормозил, заметив тематические наряды для животных. Войдя в магазин, я тут же направился к костюмам. Тут был целый ассортимент нарядов: от Санты и эльфов до снежинок и даже северных оленей. Я взял каждого по одному. Они станут хитами в инстаграме Бо. Его фанаты будут в восторге.

Закончив бόльшую часть покупок, я проклинал свои необдуманные решения и уже перестал чувствовать свои руки к тому моменту, как добрался до дома и затащил тяжелые сумки в квартиру. Возможно, что я, конечно, переборщил, но с таким количеством пакетов было невозможно влезть в автобус. Я бросил все сумки, как только переступил порог, надеясь, что Картер еще здесь и поможет мне протащить их дальше, но мне не улыбнулась такая удача.

Перетащив пакеты подальше от порога, я отправился на поиски Бо и нашел его на моей кровати, пока он облизывал его задние лапы. Бо почти не капризничал, когда я одевал его в костюм оленя, и даже позволил сделать несколько фотографий на мой телефон. Мне известно, что я уже взрослый мужчина, но едва сдерживал смешки, смотря на кота, одетого, как олень.

Уверен, что дам Бо дополнительное лакомство после его вечернего питания просто за то, что он отлично со всем справился.

Позже, когда Борегард вылизал свою миску, он потянулся и направился к выходу. Я наблюдал за тем, как Бо с трудом протискивается в кошачью дверцу. Я был просто в замешательстве. Последние пару лет он набирал все больше веса независимо от того, сколько и как я его кормил. Я устроился на диван и включил телевизор, размышляя о том, чтобы отвезти Бо к ветеринару. Может, у него какие-то проблемы со щитовидной железой.

– Черт возьми, что за чудовищный шум?

Я взглянул на Картера, только что вошедшего в квартиру.

– Неправда, – отозвался я, продолжив украшать елку, которую доставили этим утром. Она была самой большой, которую я когда-либо ставил.

– Это что, Мэрайя Кэри?! – Картер закрыл уши и направился на кухню.

– Эта квартира не потерпит никакого негатива о Мэрайе. Если тебе что-то не нравится, можешь уходить, – до меня донесся смешок и бормотание Картера о «сумасшествии».

– Отличная попытка, но у нас проблема с игрой, и нам нужно… Что это, черт побери? – уловив звуки ужаса в его голосе, я выглянул из-за елки и проследил за направлением его взгляда.

– Это Бо, – небрежно отозвался я.

– Да, но... Что ты с ним сделал?

– Я одел его как эльфа. Круто, правда?

– «Круто» – не то слово, которое я бы выбрал, – округлил он глаза.

– Неважно, – пожал я плечами, возвращаясь к украшению елки. – Его фанатам это нравится.

Картер, похоже, взвешивал мои слова, прежде чем смирился.

– Что думаешь? – спросил я, повесив последнее украшение на елку и сделав шаг назад, чтобы полюбоваться делом своих рук.

– Думаю, – произнес Картер, осматривая помещение и, наконец, елку, – Рождество напилось, и его стошнило на твою квартиру, – он послал мне фальшивую широкую улыбку и поднял вверх два больших пальца.

Я закатил глаза и опустился на диван, утомленный после всех этих декораторских работ.

– Так что там с игрой?

– Проблема с новым рождественским обновлением. Объявления продолжают застревать, и разработчики предлагают нам... – я отключился от его слов, притворившись, что слушаю, но в действительности меня и правда волновало стоит ли менять красную мишуру на зеленую вдоль окна. В любом случае, я никогда не понимал всех технических аспектов. Я лишь хотел рисовать свои картинки и писать шутки.

Уже настал поздний вечер, когда мы с Картером, наконец, разобрали все проблемы с игрой и другими вещами. Мы оба держали в руках по куску пиццы и бутылке пива, когда Бо протиснулся в кошачью дверцу. Без одежды. Снова. Я нахмурился. Похоже, ему не так сильно нравились костюмы, как я думал, но мне и за всю жизнь не понять, как он их снимал.

Бо направился на кухню и принялся мяукать, когда я не сразу поднялся, чтобы накормить его. Вздохнув, я бросил свой кусок пиццы в коробку и пошел на зов кота. Через пару минут Бо опустил морду в миску, а я качнул головой, наблюдая за ним и его безразмерным аппетитом. Покончив с едой, он запрыгнул на стойку и стал тереться о мой живот. Это странно. Бо никогда не нуждался в объятиях после еды и любил меня лишь тогда, когда ему чего-то хотелось. Может, он действительно заболел. Я почесывал ему голову, размышляя о визите к ветеринару, когда мое внимание привлек его ошейник. В нем словно застряла какая-то бумажка.

– Во что ты вляпался? – спросил я, снимая сложенный листок с ошейника. При ближайшем рассмотрении это стало походить на свернутую записку. Я развернул ее и... – Что за фигня?

– Что? – спросил Картер с полным ртом пиццы, но я был слишком шокирован, чтобы ответить. Я снова прочел написанное.

– Что это, черт возьми? – переспросил я.

Картер встал и подошел ко мне, чтобы взять из моих рук записку.

– Не знаю, какой псих наряжает чужих котов, – громко прочел он, – но мне пришлось снять оба костюма. Если еще раз приблизишься к нему, я обращусь в полицию. Позвони кому-нибудь и получи помощь профессионала, маньяк.

Картер вдруг зашелся таким сильным смехом, что сполз на пол, пока я обвинительно смотрел на Бо. Серьезно, какого черта происходит?

С раздражением я удалила 2000 слов, написанных за последний час. Просто, стоило мне задуматься о сюжете этой глупой рождественской истории, как я тут же скатывалась в какой-то бред.