Большой стол, два письма, мой город, а по бокам две чужие армии. Одна в дне пути готовит столицу к обороне, другая в любом случае пройдёт через Нивград, причём сколько бы сил не вкладывал в победу или в задержку армии первого принца, у меня не то, что шансов нет, но даже и намёка на его появление.

Три-четыре сотни против ста тысяч? Тут даже царь Леонид со своей сотней слегка бы обосрался, ведь в отличии от имевшего удобное ущелье грека, у меня на пол округи равнины, а на другую половину горы, что совершенно не влияли на проходящие через мой город тракты. «Срака, да ещё такая, что не пером описать, не на могильной табличке долотом выбить», — глядя на растерянные лица Гвиния и Августы, думал я.

Собирать сейчас ополчение и прочее — дело бессмысленное. Мобилизуй я даже всех граждан своего города и сёл, вручи тем лучшие доспехи, луки и даже лошадей, это не принесло бы каких-либо действенных результатов. Справа и слева расположились два свирепых бультерьера, когда я из себя представлял максимум очень маленькую и растерянную Чихуахуа, что лишь размером своих выпученных от страха глаз не уступала братьям.

Ждать, когда меня с землёй сравняют тоже не стал: первым же делом написал два письма, в которых как под копирку указывалось, что моя «светская задница в лице четырнадцатого принца» не собирается поддерживать ни одного из принцев и собирается полностью отказаться от всех притязаний на престол. Я собирался стать этакой Швейцарией, между Советским молотом первого брата, шедшего вернуть своё и немецкой наковальней второго, спровоцировавшей всю вот эту вот вакханалию…

Продавать оружие, ресурсы, рабов тем и другим, при этом оставаясь отстранённым и не в коем разе непричастным к их междоусобице, отличная, на мой взгляд, стратегия. Более того, я собирался полностью отказаться от прав на престол империи, ведь если та попросту развалится, столица сгорит, а принцы погибнут, кто помешает мне создать новую империю, чьим главным городом станет Нивград? Тем более все заготовки, включая финансовые и военные уже были у меня на руках. В планах значилось равномерное развитие сельскохозяйственной отрасли, так и военной вместе с производственной. С момента, когда столицу осадят, я потеряю возможность продавать майонез, а также возможность закупать рабов, но это казалось мелочью по сравнению с перспективой попасть под стальной каток первого принца, что из-за удара в спину не только потерял огромное число сторонников, но и подставил свою армию под удар на границе. Все наши враги перешли к активным действиям. Ежедневно в столицу направлялись десятки почтовых голубей с информированием о нападениях на приграничные земли. Лорды с передовой просили помощи, которой никто им не мог дать. Никто, включая меня.

Прошло несколько дней с момента как я получил известие об смерти отца. Ни один из братьев так и не ответил, а с моих земель каждые пол дня приходили новости одна хуже другой. Сначала это были лишь слухи, из которых я понял, что беглые темные эльфы движутся по направлению к моим землям. Но после, когда крестьяне одной из деревень нашли вырезанного лесничего, с одной лишь уцелевшей дочерью, всё приняло слишком скверный оборот. Эти рабыни могли сильно повредить моему городу, для этого только и надо было поджечь поля, да порезать население деревень, что в условиях приближавшейся осени и войны грозила мне и моим людям голодом, а также огромной финансовой потерей. Ведь я собирался за счёт излишков неплохо так подзаработать!

Сведений от отрядов Магнуса, высланного на решение этой проблемы, всё не поступало. Я знал, что он в порядке, знал где сейчас находится и что делает, но все его действия и потуги не приносили пользы. Тем временем мои порядочные и трудолюбивые пчёлки начали гибнуть при обработке своих полей, в след за чем и вовсе стали бояться выходить на свои работы. Через письмо Магнусу, а также обращение к мэрии и палате придворных, описывая страшную перспективу восстания, коего уж точно быть в моих землях не могло, вынудил местную знать не только распорядиться об увеличении и выставлении в деревнях и вокруг тех дозоров, но и привлечении собственных сил для поимки беглых Дроу. Эти мелкие вредительницы разрекомендовали себя в моих глазах как профессиональные диверсанты и убийцы, что даже столь опытного вояку Магнуса и привыкшую охотиться на всякую скрывающуюся под полом нечисть Августу, заставили понервничать.

Неделю я нервно грыз ногти, ожидая ответа от братьев и очередной сводки с моих территорий. Целых семь дней я не мог спокойно есть, спать и работать, судорожно вздрагивая и переживая как за подчинённых, находившихся на смертельно опасном задании, так и за свою шкуру, ведь отказ одного из принцев фактически подписывал смертный приговор для моего города и вот, на закате восьмого дня, небеса сжалились над моей тушкой и уберегли голову от чьей-либо пики, а жопу от осинового кола, или любого другого, на которые мои старшие братья так любили сажать им неугодных.

Второй принц согласился на мои условия, и более того, не требуя отречения от положенного мне, предложил и дальше править Нивградом взамен на нейтралитет. Этот дурачок, по-видимому, вообще не понял о чем я ему писал, но да ладно… Брат согласился торговать со мной и даже пообещал двойную плату, если во время осады мои товары каким-то образом будут проникать в город.

Такой хернёй с армией старшего под бока я заниматься естественно не собирался, но для галочки запомнил предложение брата и уже ночью, с частью свалившегося с моих плеч груза получил ещё одно, менее радостное, но тоже многообещающее сообщение. В мою резиденцию, вместе со своей группой, прибыл потрёпанный и замученный охотой Магнус. Умудрившийся при всём притащить с собой отличный трофей в виде четверых связанных по рукам и ногам пленниц. Стражник, принёсший эту новость, описал четырёх женщин как смуглых, подтянутых и фигуристых дам с чётко выраженными длинными эльфийскими ушами. Одна из пышногрудых женщин более других хамила, угрожала и сыпала проклятиями. Одета та была по всем заветам знатных Дроу и из себя скорее всего представляла крайне важную персону. Вполне возможно, в наши руки случайным образом угодил дополнительный ресурс, суливший не только телесные удовольствия, но и солидный куш. Осталось только понять, та ли эта эльфийка за кого себя выдаёт, или, быть может, своей пышной грудью она пытается спрятать рыбку покрупнее, вкуснее и слаще…

Спускаясь в подвал, где за решёткой, скованные по рукам и ногам, на холодном полу лежали четыре полуголые женщины. Невольно вспомнил выродка Тутлюса. Скорее всего, двух из этих убийц я отдам своим бойцам, после чего их от греха подальше прирежут. С одной возможно порезвлюсь сам, а «знатную» приберегу для обмена. Жестоко ли я поступаю? Разумеется жестоко, вот только как говорить о милосердии, когда перед тобой не просто рабыни, а самые настоящие, хладнокровные убийцы, что без зазрения совести вырезали целые деревни, оставляя в живых лишь бедных сирот.

За толстыми металлическими прутьями, скованная по рукам и ногам, на коленях стояла пышногрудая мулатка Дроу. Одежда женщины изодрана, слипшиеся чёрные волосы перекинутые через плечо не могли скрыть большой женской груди и таких же розовых сосков, коими та завлекала всех окружавших меня стражей, предлагая попробовать «последнюю женщину в их жизни».

Она кичилась, кричала, рычала и гавкала, как собака, акцентируя внимание на том, что она потомственная Кафу, что означало её как представительницу высшего сословия происходившего родом из Жарких песков Неберии. Глядя на этот пылающий взгляд, внешний вид этой Дроу понимал: перед тем как она сюда попала многие уже успели с ней порезвиться. Также, глядя на тех, кто прятался за её спиной, видел в женских глазах решимость и отвагу, присущую псам, но не как тем, кто их кормит. Позади гордого трио то ли притворяясь, то ли действительно страдая от какой-то болезни, кашляя лежала самая обычная с виду тёмная эльфийка, казавшаяся на фоне своих внушительных сестёр самой страшненькой и неприглядной.