— Дальше? — лениво переспросил барон. — А дальше все долги пришлось возвращать. Сторицей. Каждый напоминал и пытался выжать из меня максимум возможного. В какой-то момент, я пол владения заложил уже, пока не понял, что для местных никогда своим не стану. С тех пор решил для себя, что отдельно буду.

— Неплохой вариант, — хмыкнул я.

— Отличный просто, — улыбнулся барон. — Только тебе, Ярослав Константинович, он не подходит. Долги всегда нужно отдавать. Слово дворянина не пустой звук. А ты сейчас в крайне дерьмовом положении. Уж прости за прямоту. Мало кто решится дать тебе своих людей. Тут ведь не только в дружинниках дело. По сути, союзнику надо поручиться перед новым губернатором, что род Разумовских выполнит свои обязательства. Поручиться не словом, а делом и кровью своих людей. Если бы речь шла про Нисошева, то было бы проще. А Женя — совсем другое дело. Что бы про него не говорили, а всё начатое он всегда доводит до конца. Под каток недовольства светлейшего вообще мало желающих попасть. А стать союзником его врагов желающих ещё меньше.

— То есть, в первом круге Тверской аномалии мне искать союзников смысла нет? — подвёл неутешительный итог я.

— И в любой другой аномалии Российской Империи тоже, — добавил барон. Мы ещё некоторое время сидели в тишине, а потом вернулись в зону отдыха. Я нырнул в прохладный бассейн и только после этого вернулся за стол.

— Долги дело очень неприятное, Ярослав Константинович, — неспешно произнёс Костров. — Но в нашем мире без них никак. Если ты слаб, то долг принимать на себя очень опасно. А если силён…

— То будешь стремиться получить как можно больше должников, которые будут от тебя зависеть, — кивнул я. Это были привычные реалии Российской Империи, а может и всего мира.

— Твой род был очень могущественным и влиятельным, князь, — неожиданно произнёс Игорь Юрьевич. — Костя умел находить правильных союзников и правильно размещать интересы Разумовских. У твоего отца было огромное количество должников по всей Империи. И я бы посоветовал тебе собрать долги. Вот только маловероятно, что кто-то откликнется.

— Опасно? — понятливо усмехнулся я.

— Нет, — покачал головой собеседник и хмуро посмотрел на меня. — Если бы ты дал слово дворянина, князь, и его потребовали исполнить. Что бы ты делал?

— Слово дворянина — закон для аристократа, — спокойно ответил я. — Если дал, то обязан выполнить обещание даже ценой жизни.

— Вот и я так считал и считаю, — кивнул старик. — А потому держу своё слово при себе. Потому что таких, как мы, осталось не очень много. Большинство считает, что данное слово было связано с твоим отцом и к роду Разумовских отношения никакого не имеет. И тебе они ничего не должны.

— Вполне ожидаемо, — пожал плечами я. — На это я и не рассчитывал.

— И правильно, Ярослав Константинович, — улыбнулся Костров. — Я не зря заговорил про долги и твоего отца. Интересы Кости простирались далеко за пределы Российской Империи. Австрийская Империя, Поднебесная, Конгломерат Азии… Партнёры у Кости были во многих странах. Но именно партнёры. Не должники. Но были и другие. Что ты знаешь про Африку, князь?

— Очень неприятное место, — глотнув кваса и взяв с тарелки пару полосок сушёного мяса, ответил я. — Единой власти нет. Правители мелких государств постоянно грызутся друг с другом за власть. Аномалий много, но нормального контроля за ними нет.

— На данный момент, вся Африка больше похожа на одну сплошную аномальную зону, — ответил барон и задумчиво уставился на сад за прозрачной стеной. — Лет пятьдесят назад всё было значительно лучше. Даже помню, что мы нормальные безопасные зоны встречали иногда. Без постоянного контроля, аномалии увеличиваются с каждым гоном. Чудовищ можно встретить повсюду. Люди живут на границе или даже внутри зон. Одним словом, всё очень и очень плохо. И местным жителям постоянно требуется помощь. Военная, гуманитарная — любая.

— Если власть нестабильна, то платить ей нечем, — не особенно понимая к чему ведёт собеседник, произнёс я. — Невозможно рассчитывать на оплату, если правитель может смениться в течение пары недель.

— Нет, — уверенно возразил барон. — Когда вокруг чудовища пятых рангов встречаются чуть ли не каждую неделю, у таких правителей всегда есть очень ценные ресурсы для обмена. Зачастую, ничего подобного найти где-то ещё невозможно. И находятся люди, которые готовы рискнуть.

— Объединение вольных? — удивлённо поднял брови я. — Это не та организация, которой я мог бы довериться в такой ситуации.

— И снова нет, Ярослав Константинович, — улыбнулся Игорь Юрьевич. — На пике влияния, твоему отцу удалось добиться особого права на глубокое разделение родовой дружины. Что-то похожее используют при выделении части родовых сил для работы за пределами владений. Только тут речь идёт об операциях за пределами Российской Империи. Насколько я помню, бригада Разумовских носила название «Витязи».

— У моего отца был выделенный отряд дружинников в Африке? — задумчиво уточнил я. Хаос после падения Разумовских оставил после себя тяжёлый след и далеко не вся информация о делах прежнего главы рода была мне доступна. К тому же, я очень сильно сомневался, что без поддержки рода эта группа бойцов всё ещё существовала.

— Совершенно верно, Ярослав Константинович, — кивнул Костров. — Как и у Пожарских. Воронцовы, Голицыны, Андроновские… За пределами Российской Империи работает больше десятка выделенных бригад больших семей, общей численностью в несколько десятков тысяч человек. А может и за сотню перевалило. Я уже давно не в курсе ситуации, но меньше их точно не стало.

— Аршавин мне ничего не говорил об этом отряде, Игорь Юрьевич, — наконец произнёс я. — А мы не раз с ним обсуждали сложную ситуацию в дружине.

— Твой Ратай никогда не верил, что из этой затеи получится что-то толковое, — улыбнулся барон. — Подготовкой бригады занимались другие люди за пределами родовых владений, ваша светлость. Это одно из условий получения разрешения на работу за пределами страны. Обучением и подготовкой занимаются инструкторы Императорской гвардии. На месте работу бригад и их моральный облик тоже контролируют люди Императора. Разумеется, у правителя свой интерес во всей этой истории. И львиная доля доходов идёт в казну Империи.

— А на месте бойцов аристократов контролируют только особо доверенные люди, которые не имеют отношения к высшим семьям и полностью лояльны лично Императору? — усмехнулся я и Костров, отсалютовав мне кружкой, вернул улыбку.

Вот и стала понятна причина возвышения этого человека и уникальный статус его рода. Правители Российской Империи всегда умели отблагодарить верных людей, которые внесли свой вклад в общее дело.

— Я подумаю над вашим предложением, Игорь Юрьевич, — произнёс я. — Возможно, это поможет решить возникшие проблемы.

— Подумайте, ваша светлость, — кивнул старик. — А долги на себя навешивать не стоит. Даже если бы я дал своих людей, то это могло нанести сильный вред репутации Разумовских. Заткнуть болтливые рты крайне сложно и уже через день по Твери пошли бы слухи, что молодой князь обратился за помощью к никчёмному затворнику. А достоин ли молодой Разумовский титула князя?

— Слухи меня не волнуют, ваше сиятельство, — усмехнулся я. — Собаки лают — караван идёт.

— Достойный ответ! — рассмеялся барон. — Ну что? На второй пар?

Из бани мы выбрались только к вечеру. За это время успели пару раз поесть и обсудить все текущие дела. Я договорился с Костровым о регулярных поставках продовольствия в Себыкино и Сумань. Под это дело выделил тот самый магазин в посёлке. Барон обещал прислать своего человека уже завтра и дать самые выгодные цены из возможных. Практически без дополнительной наценки.

Часов в восемь я набрал Серому и попросил прислать за мной машину. Транспорт прибыл удивительно быстро, что только подтвердило мои предположения о дежурном отряде на границе. За рулём вездехода сидел сам ветеран, а в салоне находилась пятёрка готовых к бою дружинников. Что эти парни планировали делать с крепостью Кострова, я бы сказать не взялся, но выглядели они очень решительно. Барон перед прощанием выдал мне свёрток травяной смеси для бани из своих запасов и предложил заезжать к нему чаще. Обещать я ничего не стал, но внутри понимал, что точно загляну в гости к этому интересному человеку ещё не раз.