– Я хочу пойти с…

– Возвращайся, – рукоять меча скользила в мокрых от пота ладонях. Я взял меч в одну руку, а второй потащил Киприану обратно к костру.

– Дел! – заорал я.

Она подбежала, сжимая рукоять яватмы.

– Что-то не так, – сказал я ей. – Происходит что-то плохое.

Ее меч сверкнул в пламени костра и с этой вспышкой ощущение неправильности возросло безмерно. Я почувствовал тошноту и головокружение. Меня переполняли ненависть, враждебность, чье-то яростное желание окружить нас в темноте.

– Что-то… – снова начал я.

Костер горел за спиной Дел, я не видел ее лица.

– Ты думаешь… – но она не успела закончить, потому что люди начали кричать.

– Ну и вонь, – сказал я.

Дел кинула на меня откровенно неверящий и раздраженный взгляд.

– Сейчас не время беспокоиться о странных запахах.

– Но ведь воняет, – не успокоился я. – Ты не чувствуешь? Это запах магии, Дел… а от магии ничего хорошего ждать не приходится.

Кимри был прерван. Больше не звучали дудочки, никто не пел и не танцевал. Все метались в панике.

Враг еще не появился, но я не сомневался в его существовании. Я чувствовал его. Воздух был наполнен запахом магии такой силы, что я был уверен в ее способности с легкостью уничтожить всех людей, собравшихся здесь. Человеческое сопротивление эти силу не остановит, оно даже не замедлит ее приближение.

Мы с Дел осторожные бойцы. Мы прекрасно понимаем, когда расклад делает победу невозможной, и тогда готовы отступить без сожаления, независимо оттого, как к этому отнесутся окружающие. Услышав вокруг крики, мы приготовились сражаться или бежать, но полное незнание того, кто враг и где он не позволяло принять решение. Нам оставалось только стоять рядом с Адарой и ее детьми у костра, пока странники паниковали и уносились в темноту.

Уносились и погибали.

По крикам мы попытались определить, с какой стороны приближается враг, а когда поняли, не обрадовались. Кимри был окружен. С холмов и гор текла река враждебности, скользившая во тьме как дух и пожиравшая все на своем пути.

– Глаза, – сказала Дел, – посмотри в эти глаза… Люди? Или животные?

– Слишком низко для людей, если конечно они не встали на четвереньки,

– всегда учитывал все возможности. – Думаю животные.

Дел нахмурилась.

– Их слишком много для волков. Они везде.

Мы стояли у костра, а между нами, прижавшись друг к другу, застыли жители Границы. Костры около других повозок еще горели, но вокруг них ничего уже не было. Люди убежали или спрятались в повозках, призывая своих Северных богов.

– Собаки? – предположил я. – Собаки иногда сходят с ума.

– Вряд ли. Собаки кимри молчат.

Собаки действительно не лаяли, и меня это беспокоило. Жеребец взвизгивал, бил копытами и всячески показывал свое беспокойство, так же вели себя и другие лошади, привязанные по соседству. Но собаки не издавали не звука. Они молчали, словно понимали, что враг был гораздо сильнее их хозяев, и покорно приняли роль жертв, чувствуя бессмысленность сопротивления.

Река приближалась. Куда бы я ни посмотрел, везде видел глаза, внимательные и пугающе дикие. Раскосые, дикие глаза, сияющие в темноте как лед.

Я стоял и думал, что самым разумным сейчас было бы вскочить на лошадей и удирать, но лошадь у нас была одна на пятерых.

И я смотрел на эту единственную лошадь, пока не появился Гаррод. Он ехал на сером жеребце, ведя за собой гнедых и мышастых. Оседлать лошадей он не успел и ограничился уздечками.

– Нельзя терять время, – быстро сказал он. – Звери вокруг нас. Лошадям, конечно, достанется, но у нас будет хотя бы шанс прорваться.

Дел и я убрали мечи в ножны и взялись за протянутые нам поводья.

– Адара, вставай, – приказал я.

– Массоу и Киприана…

– …здесь не останутся. Иди сюда, – Адара подошла. Я попытался ее подсадить, но гнедой шарахнулся. Я оттолкнул Адару и мрачно посмотрел на Гаррода.

Он хмурился.

– Они не должны… – не закончив, он буркнул что-то о зверях и начал разговаривать с лошадьми.

Говорил он на Северном диалекте, которого я не знал, но понимал слова доброжелательности и нежности, песню утешения и бесконечного сопереживания. Лошади сразу успокоились.

– Адара, – позвал я и, подсадив ее, убедился, что она крепко уселась на спину мышастому. Закончив с Адарой, я взял у Гаррода другую лошадь, одну из гнедых.

– Киприана.

Она подбежала и оказалась в кольце моих рук. Я подсадил ее на лошадь. Запутавшись в длинных шерстяных юбках, она неуклюже шлепнулась животом на шею лошади, но сползла на спину и, поправив юбки, уселась нормально.

– Это хорошие лошади, – сказал Гаррод, наблюдая за нами, – но все они с характером.

Киприана с мрачным лицом подобрала повод.

– Я умею ездить верхом, – сообщила она. – Я не упаду.

Гаррод остался доволен ее ответом и повернулся к Дел, чтобы посмотреть, удобно ли устроился на другом гнедом Массоу. Оставшийся мышастый достался Дел. Для нее вскочить на лошадь не составляло таких трудов, как для Киприаны, поскольку она, в отличие от девочки, юбок никогда не носила. На ней были штаны с широким поясом, гетры и высокие ботинки, похожие на мои.

Остался только я. Я подошел к жеребцу и потянул за веревку. Оставляя гнедого пастись, я, как и раньше, не снял с него уздечку и вбив в землю колышек привязал к нему жеребца веревкой. Теперь мне нужно было только собрать веревку, взять повод и подвести жеребца поближе к костру.

– Ты знал? – прямо спросил я. – Я чувствовал запах, а ты, Говорящий с лошадьми, знал что-нибудь?

Он покачал головой. Светлые косы скользнули по плечам и бусинки, блестевшие в свете костра, зазвенели.

– Не знал, пока лошади мне не сказали, но к этому времени они были уже слишком близко. Я успел только надеть уздечки и подъехать ко всем вам.

Левой рукой я взялся за жесткую гриву, немного отступил и прыгнул на спину жеребца. Устроившись поудобнее, я разобрал повод и веревку. Шерстяная ткань скользила по шкуре гнедого. Я сжал ногами его бока и почувствовал, как играют мышцы.

– Ко всем нам? Но ты знал только о Дел и обо мне… Почему ты решил, что нас больше?

– Потому что я видел вас, – тихо сказал он, – когда спускался поговорить с людьми Аджани.

Я смотрел на Дел, не сомневаясь, что мы думали об одном: банда Аджани крадет людей, чтобы продавать их в рабство. Не вел ли нас Гаррод в ловушку?

– Поехали, – потребовал Северянин, – или будете ждать, пока вас съедят?

Оказавшись перед подобным выбором, я решил, что лучше драться с людьми, чем с животными.

Мы повернули лошадей и помчались.

Гаррод повел нас к выходу из маленькой долины. Оказалось, что он знал свое дело: я почти не сомневался, что мы не сможем справиться с разгоряченными лошадьми, но Гаррод «поговорил» с ними и, перестав паниковать, они скакали быстро, легко и охотно отзывались на повод. Ни одна из них не попыталась сбросить всадника.

Жеребцу, как всегда, не понравилось выбранное мною направление полета, его тянуло в другую сторону, и, сильно затянув повод, я сражался с ним руками и ногами, проталкивая гнедого сквозь руины кимри. Гаррод мчался впереди, а мы с Дел ехали сзади и следили, чтобы с Адарой и детьми ничего не случилось. Мы проносились мимо покинутых костров, нагромождений повозок, жавшихся друг к другу людей и животных.

И мимо глаз.

Мы мчались, и они мчались с нами. Отчаянно пытаясь усидеть на скользкой спине жеребца, я вдруг заметил, что проносившиеся мимо нас тени начали приобретать четкие очертания. Я видел длинные морды, оскаленные пасти, вывалившиеся языки. Видел холодный блеск глаз и зубов, слышал вой и свист тяжелого дыхания. К нам подбирались создания на четырех ногах, с обросшими жесткой шкурой хвостами и гривой вдоль горбатых плеч. На серых шкурах расплывались серебристые пятна. Не волки, не собаки, не лисы. Какая-то смесь.