Чуть позже, во время проведения следствия, вся вина была свалена, на внезапно почившего в бозе, заместителя руководителя ФУНБ. Было предоставлена масса доказательств и свидетелей, подтверждающих то, что именно он был главный заговорщик. К этому прилагались необходимые документы, распечатки записей рассекреченных переговоров и даже выписки из сов. секретного журнала регистрации получаемых шифрограмм.

Судя по количеству неопровержимых улик, полностью изобличающих виновного, отстраненные от своих должностей и сидящие в отдельном блоке федеральной тюрьмы, арестованные «силовики» ни на минуту не прекращали и в условиях лишения свободы вести свою подрывную, антигосударственную работу.

Через тридцать суток, следствие посчитало возможным выпустить их на свободу, под подписку о невыезде. В этот же день, обоих загрузили в бронированный лимузин и сразу повезли в загородную правительственную резиденцию.

— Отменять приказ на уничтожение Новикова? — первое, что спросили они у нового Секретаря во время состоявшейся встречи.

— Ни в коем случае, — замахал тот обеими руками. — Из-за него вся верхушка спецслужб оказалась в помойной яме. Такое не прощается. Почему до сих пор, как вы любите выражаться, объект находиться в списке живых врагов нашей страну? Неужели, ваш хваленый «Ассенизатор» перевербован?

— Это невозможно, — с обидой заявил экс-представитель ФСБ. — Да… Он обращался к нам по поводу оказания помощи для скорейшего выявления объекта. Мы ему помогали мы даже пошли на то чтобы выделить ему в помощь нашего наиболее перспективного глубоко законспирированного агента. Но объект в самый последний момент, как в день нашего ареста выскальзывал из ловушки и растворялся на просторах нашей великой родины…

— Или он оказался слишком везучим, или мы его серьезно недооценили, — со вздохом добавил экс-руководитель ФУНБ. — Боюсь, что он оказался гораздо более сильным и подготовленным, чем казался при отборе. Но если «Ассенизатор» взялся, он его так или иначе все равно угробит.

Секретарь совбеза с сомнением покачал головой. Когда голова закончила движение, он добавил:

— Все это понятно, но… — чувствовалось, что ему не хочется говорить, но он вынужден. — Похищенные покойником деньги, я имею в виду вашего заместителя по оперативной работе, тем не менее, придется возвращать вам… И связано это с тем, что деньги пойдут на создание лично под вас, Центра стратегических исследований… К сожалению, о вашем возвращении на государственную службу не может быть и речи… Премьер в курсе дела…

На этом, к обоюдному удовлетворению и решили остановиться.

А вы говорите: честь, гордость достоинство… Когда в продаже столько химических растворителей и реагентов, кровью бесчестье никто уже не смывает.

Чести — часть, ну а жизни остальную подать…

Эвон-то как все повернулась.

— Покажи язык.

Испуганный мальчуган, лет семи с сутулой спиной и нездоровым цветом лица, посинев от натуги, вытянул свой язык.

Я заглянул в его рот… Так… Язык… Обложен белым налетом… Горло покрасневшее… Миндали чуть вспухшие…

— Подними майку, — он поднял, поеживаясь от прикосновения холодного фонендоскопа.

— Дыши… Не дыши… Дыши…

Он послушно выполнял все мои распоряжения, с испугом посматривая на свою грозную, сухопарую мамашу со злыми, тонкими губами…

Что бы было сразу понятно. Я детский врач или иначе педиатр в районной поликлинике, а заодно, из-за нехватки врачей и в больнице. Живу и работаю в самом обычном райцентре Плутове, центральной части России. От границы далеко, зато к Москве близко. За колбасой, хлебом на электричку сел и вперед. У нас конечно в последнее время это все тоже появилось, вместе со свободой и демократией. Но наши люди за столько лет, привыкли в Москву мотаться. Вот и гоняют взад и вперед, тяжело жалуясь на свою долю и матерно ругая реформаторов.

Ко мне колбасный вопрос не имеет абсолютно никакого значения это просто к слову… Хотя, со слов очевидцев докладываю — Москва полна культурой… Н-да…

Сейчас у меня заканчивается прием моих маленьких пациентов после которого мне дней на семь-восемь придется покинуть своих подопечных и отправиться в Центр педиатрии на курсы по повышению квалификации… Пришла разнарядка конкретно на мое имя. Замордованный хозяйственными проблемами главврач особо не вчитывался, увидел приписку, что проезд, проживание и питание, за счет Центра, и на этом сломался. Хотя мне и неловко работы навалом. В районе вспышка гепатита болезни очень неприятной своими последствиями, а мне надо ехать…

Честно говоря, я сам себе этот вызов послал, слишком уж срочно понадобилось покинуть, милый сердцу отчий уголок. Поэтому оставим моральные страдания до моего возвращения.

Перед тем как поцеловать жену и обнять на дорогу деток моих любимых я с удовольствием заглянул в Интернет. Хотелось полюбопытствовать имеются ли сообщения на имя Ассенизатора? Я сам себе дал такое претенциозное имя, поэтому совершенно на него не обижаюсь.

Почему я выбрал себе такое странное имя или уж если «по фене» — погоняло. Где-то наткнулся. Заинтересовало происхождение. Ассенизация, как написано в умной книжке «Словарь иностранных слов», это совокупность мероприятий по удалению жидких отбросов и нечистот из выгребных ям.

А если отбросить эту заумь и говорить по старинке, то это просто-напросто говновоз или — говнюк. Звучит грубо и очень режет наше национальное не привыкшее к такому арго ухо. Но все те, кто вместо конкретного, но грубого — говно, предпочитают мягкое и поднимающее над толпой — фекалии. Каждый день извергают из себя это самое…

И осуждать за это никого не могу. Хотя и подписываюсь загранично вместо привычного говнюк. Но коли вышел на международный уровень приходиться перестраиваться на ходу т. к. с отечественным говном там делать нечего.

Зато плутовская природа, еще в 19 веке часто служила художникам-передвижникам прекрасной натурой для отображения русского мятежного духа, вырвавшегося на бескрайние вольные просторы. Мое присутствие здесь, яркое тому подтверждение.

До того момента как я стал врачом, мне удалось поработать и слесарем-инструментальщиком на местном заводе и послужить в армии в интересных войсках. После службы вынужден был дать родине подписку о неразглашении, и за границу мне выезжать не полагалось до скончания века. Позже наступило время перемен и с этой несправедливостью было покончено.

Завод, армия, снова завод… В результате этих зигзагов, я довольно поздно стал медицинским студентом с педиатрическим уклоном. Что говориться, поддался искушению оставшуюся жизнь провести в белом, или… призвание нашло достойного. И пока мои развитые однокурсники, поступившие сразу после школы кто за взятку, кто по блату проявляли в учебе леность и нерадивость, мне приходилось отдуваться за свое искреннее желание стать врачом по полной учебной программе.

Когда детки состоятельных родителей, кстати, среди них было много вполне нормальных ребят, увлеченно пьянствовали и активно отдыхали в девичьих комнатах нашей общаги или в наркотично-дискотечном тумане лихо отплясывали энергичные танцы. Я, как-то все больше любил посидеть в химической лаборатории или сходить в стрелковый тир. Особых результатов я там не показывал, но мастером спорта, стал. Как знал, что пригодиться.