Зал засмеялся, а храбрая медсестра парировала:
– Я – комсомолка, а не барышня. Меня и моих подруг интересует, когда будут практические результаты теории "живого вещества" Ольги Борисовны Лепешинской? И как вы думаете когда люди научатся из неживого делать живое?
– Уважаемая комсомолка. Вы в каком институте учитесь? Или закончили уже? Что? Только собираетесь? Хотел бы я чтобы у меня были такие красивые студентки… (веселье в зале) Практически превращение живого из неживого описано в одной популярной когда-то книге. В Библии. Ольга Борисовна за свою работу получит Сталинскую премию и звание академика. А вот умение оживлять это уважаемая… Как Вас? Это уважаемая Анечка – ящик Пандоры, открыв который человечество может погибнуть.
Прям почти слово в слово повторил слова конструктора с дня рождения Мстислава…
Заходим в театр-студию киноактёра. Встречаем Маргариту у концертного зала. Она поясняет диспозицию:
– Сейчас товарищи Эрдман и Блантер выбирают песню для сцены в английском ресторане. Николай Робертович на прошлом просмотре дал задание подготовить «Бай мир бисту шейн», но Матвей Исаакович сказал, что эту лихую еврейскую песню непременно зарубят и предложил прослушать отрывки из советских вариантов, исключая утёсовский "Барон фон дер Пшик".
Складываем одежду и садимся. Три девушки в белых фуражках и морских костюмах исполняют джазовый вариант популярной в моей молодости дворовой песни "В кейптаунском порту". Начальство недовольно. Песня слишком длинная. Нужно пару куплетов и изюминку. Типа вишенки на торте. Я вспоминаю припев из популярного в годы перестройки мультика. Вокал у девушек неплохой – потянут.
– Извинтите, товарищи, – обращаюсь я к местным начальникам, – Можно я предложу свой вариант певицам?
Лифанова яростно кивает головой глядя на приёмную комиссию. Те, узрев её потуги, разрешают переделку номера. Удаляюсь с девицами за кулисы, а Анечка поёт "Зорьку алую". Потренировавшись пару раз, выходим. Я на гитаре играю мелодию еврейской песни, девушки поют…[49]
– Вот это вот "Ла-ла-ла" вместо припева покажет моральное разложение загнивающего капитализма. – так сформулировал своё "добро" автор знаменитой "Катюши".
– Исаакыч, ну ты, прям, как славянофил выступил, – улыбаясь, качает головой другой представитель древнего народа. И обращаясь к нам Эрдман говорит:
– Песню для главной героини берём и за один из футбольных эпизодов премию дадим. Про деньги Маргарита вам сообщит.
– Хорошо, Николай Робертович, – отвечает довольная Лифанова, провожая нас к выходу.
По пути зашли в Дом пионеров. Там в бомбоубежище проходили районные соревнования по стрельбе. Ваня, брат Ани, как раз был на рубеже когда мы зашли…
По итогам стрельбы Афанасьев отобрался в полуфинал, который начнётся через полчаса. Мы пожелали Ивану успеха и двинули к общежитью. Перед входом Аня заглянула в сумку и сказав:
– Я быстро, – рванула в сторону коммерческого.
– У тебя деньги то есть, – крикнул я любительнице цитрусовых.
– Мне Ваха в долг разрешил брать. Завтра отдам…
Через час снова лежим на матрасах довольные. Я глажу её пахнущие ромашкой волосы, она повернув ко мне лицо, вздыхает и просит:
– Спой мне, пожалуйста. Про любовь.
Ну, как ей возможно отказать? Вспоминаю ещё не написанную песню. Проигрываю без слов пару куплетов…
– Ну, слушай…[50]
С последним аккордом – стук в дверь. Колобок пришёл. По отработанному алгоритму: одеваемся, матрасы на кровати, подруга читает "Огонёк", я открываю дверь. Васечка посмотрел на мусорное ведро с одинокой шкуркой, хмыкнул, покачав головой и произнёс:
– Ну и ловки вы витамины жрать… Трэнэр завтра беговые нормативы проверять будет. Так, что отпрашивайся с хоккея на футбол. Кроссовки твои стрёмно предлагать. Только Анисим взял. К ветеранам подошёл – меня так обложили, что хотелось тоже их на хер послать. Но, сдержался. Так, что сам это… толкай.
– Ты, Васечка, со своей ложной скромностью в лихие времена хрен бы с солью жрал и смотрел бы с грустью на сто видов витринной колбасы.
– Сто видов? Где ж такое?
Быстро смекаю, что менять тему надо, а то про лихие девяностые базарить начнём:
– На ВДНХ. Где ещё. Тётя Клава говорит ты письмо от дружка получил?
– Точно, – лыбится неудачливый толкач, – С фотографией. Его там с повышением поздравляют. Девки сделали котлету из лягушачьего мяса. Купили у мальчишек полведра лягушек… Да, что я рассказываю. Вот, смотрите. Фотка же есть…
– Ну, что? Он котлету то съел? – насмеявшись, спрашивает Пилюля.
– А как же, лягушатина же на курятину похожа. Сразу и не поймёшь, – отвечает знаток французской кухни.
Позвонил Короткову домой. Отпросился на футбол. Тренер для приличия покрыл поначалу матерком, но узнав, что утром мне идти к Василию Иосифовичу, смилостивился, сказав на прощание:
– И всё у тебя Жаров через жопу, за что тебя только девки любят? Ничего, вот женишься – змея то из тебя кровушки попьёт. Враз поумнеешь!
– Павел Михайлович, анекдот в тему: Жена читает газету: – В Североамериканских штатах муж избил питоном свою супругу. Змея издохла. Муж: – А с питоном то что?
Такие вот могут быть семейные отношения.
Поглядел на подругу, и подумал:
Но, бывают и счастливые исключения.
Ожидая дежурку, Анечка, счастливо улыбаясь, ещё раз поблагодарила за песню.
Про Горький сейчас спросить или завтра? Ей же переводиться придётся. А мама с сёстрами? Хотя, они её любят. Отпустят…
21 февраля 1950 года.
Утром Мстислав озадачил. Ему вчера Юрий Жданов звонил, муж Светланы Сталиной. У той день рожденья через неделю. Попросил на магнитофоне песни записать, что тогда на дне рождения наше трио пело. Сказал, что в долгу не останется.
Минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь.
– Ты у товарища Каца микрофон хороший попроси. А то вместо песен одни хрипы будут… – замечаю ему я, и увидев как прискакала Катя с двумя своими оруженосцами, командую, – Три круга средним темпом с ускорением на торцах квартала…
В приёмной штаба ВВС встретил геройского Ивана Кожедуба. Того, что по пьяни авиакорпуса на американцев в бой бросал. Тот был при полном параде, и отшутился нервно улыбаясь:
– Мне после совещания с генералом, идти на совещание с маршалами…
Тут влетает Василий Иосифович, за ним Изотов. Генерал здоровается за руку с Кожедубом, а мне просто кивает и кричит секретарю:
– Бумаги на подпись. Заходите, товарищи.
Через пару минут начинается разговор.
– Слышали новость наши дипломаты из ООН вышли. Пока Народному Китаю место не дадут – пусть сами всё расхлёбывают… Ты, Иван, готовься в Китай ехать. Сто шестая в марте окончательно переходит туда. Будет гоминьдановцев над Китаем сшибать. Китайскую форму получили. Уже ноют, просят поршневые Ла-11 на реактивные поменять… Так, что ты к лету закругляйся. Будешь наши части там принимать и проверять подготовку. Гоняй их там беспощадно. По запчастям и топливу я договорюсь. Помню, помню. Потом полк тебе выделю. У тебя МИГ-15 когда в планах по новой технике? Лето? Нет. На весну переноси. Летом уже в Аньшане будешь окитаеваться. Там и сам летай сколько хочешь и других учи. Недавно в штабе у маршала вспоминали, что ты американские "Мустанги" в Германии жёг…
– Так они же первые, – затянул было подполковник, но Сталин кивнул на дверь:
– Понятно. Мы мирные люди. В приёмной подожди. Через пять минут на совещание пойдём. Попроси там бутербродов настрогать с собой. Хоть в машине поедим. (мне) У тебя, что-то новое есть? Нет? Я на высоком совещании сказал, что нашим союзникам нужно не только остатки со складов отдавать, но и самую новую технику. Чтобы проверить в бою и чтобы друзья видели, что мы для них ничего не жалеем. И про твой сценарий войны рассказал на совещании – типа, чисто предположим… Так меня там так отчехвостили. Даже отца не испугались. Говорят, у нас то в войсках новой техники мало, и секретность нужна, и в штабах люди опытные – не допустят окружения. А только вот вчера мне доложили, что новейшие зенитные самоходки отгружают Китаю и сотню танков Т-44, вместо "тридцатьчетвёрок". Видимо отец поддержал меня… А я с этой своей новой должностью ещё и за модернизацию китайских и корейских ВВС теперь в ответе. Так и пить бросишь…
