Когда ведьма летит, нужно воткнуть в землю нож, освященный на Светлое Христово Воскресенье, и она непременно опустится наземь.

[Закрыть]

Канцлер Радзивилл, описывая в своих мемуарах страшную бурю, которая была 5 мая 1643 года, утверждает, что ее произвели ведьмы: так глубоко проникли в народное убеждение заветы старины, что и самые образованные люди XVII века не теряли к ним доверия. Отсюда становится понятной примета, по которой ни одна баба не должна присутствовать при отправлении рыбаков в море; особенно стараются, чтобы она не видела, как забирают и кладут в лодку рыболовные и мореходные снасти, - не то ожидай большой беды! Примета эта возникла из боязни морской бури, которую может наслать тайная колдунья, если только сведает про отъезд рыбаков. Желая произвести засуху, ведьма - как скоро покажется дождевая туча - машет на нее своим передником, и туча удаляется с горизонта. С помощью «громовых стрелок» чародейки могут низводить с неба молнии, зажигать дома и поражать людей; словенские вештицы, подобно вилам, владеют губительными стрелами.

В Малороссии рассказывают, что ведьмы скрадывают с неба дождь и росу, унося их в завязанных кринках или мешках (= в облачных сосудах и мехах) и запрятывая в своих хатах и коморах (кладовых). В старые годы похитила ведьма дождь, и во все лето не упало его ни единой капли. Раз она ушла в поле, а дома оставила наймичку и строго наказала ей не дотрагиваться до горшка, что стоял под покутом. Мучимая любопытством, наймичка достала горшок, развязала его, смотрит - внутри не видать ничего, только слышится исходящий оттуда неведомый голос: «Вот будет дождь! вот будет дождь!» Испуганная наймичка выскочила в сени, а дождь уже льется - словно из ведра! Скоро прибежала хозяйка, бросилась к горшку, накрыла его - и дождь перестал; после того принялась бранить наймичку. «Если б еще немного оставался горшок непокрытым, - сказала она, - то затопило бы всю деревню!» Рассказ этот передается и с некоторыми отменами: ведьма запретила наймичке входить в одну из своих кладовых, где стояли завязанные кадки; та нарушила запрет, развязала кадки и нашла в них жаб, ужей, лягушек и других гадов; гады подняли страшный гам и расползлись в разные стороны. И что же? То было ясно, тихо, безоблачно, а тут откуда что взялось! - понадвинулась черная-черная туча, подули ветры и полился дождь. Ведьма поскорей домой, посбирала гадин, сложила в кадки, завязала, и только это сделала, как дождь перестал идти. Принимая дожденосные облака за небесные источники, озера и реки, фантазия древнего человека населила их теми же гадами, какие обитают в водах низменного мира: жабами, лягвами и ужами. Если припомним, что сверкающие в тучах молнии уподоблялись змеям и ужам, что самые тучи олицетворялись демоническими змеями (гидрами, драконами) и что исстари представления эти были распространяемы и на других водяных гадов, то для нас будет понятно, почему змеи, ужи, лягушки и жабы признаны были созданием нечистой силы, сокрывателями и проводниками дождей, а их шипенье и кваканье - знамением небесных громов. Рядом с баснями о гаде-господарике (домовом змее) удержалось у чехов верование в домовика-лягушку, кваканье которой служит предвестием дождя. По свидетельству народных легенд, адские колодцы, т. е. собственно грозовые тучи, наполнены змеями, жабами и лягушками (см. выше); и поныне чехи убеждены, что лягушки падают с неба вместе с дождевыми ливнями. Потому-то колдуны и ведьмы и стараются окружать себя всеми исчисленными гадами и пользуются ими как необходимыми орудиями при совершении своих чар. Баба-яга и ведьмы варят в котлах или поджаривают на огне (т. е. в грозовом пламени) жаб, змей и ящериц, приготовляют из них волшебные составы и сами питаются их мясом; они нарочно приходят к источникам, скликают гадов и кормят их творогом. В Германии ведьм называют «inhitzige krotensack!» Во время ведовских сборищ одна из чародеек обязана сторожить жаб. И в немецких, и в славянских землях запрещается прясть на Рождественские Святки, не то ведьмы напустят в дом жаб, мышей и крыс: поверье, в основе которого таится мысль, что вслед за изготовлением небесной пряжи (облаков и туманов) зарождаются мифические гады и должна последовать гроза; крысы и мыши также являются воплощением молнии.

В бурных грозах древние племена узнавали битвы облачных духов, и потому как валькирии и вилы помогают сражающимся героям, а ведогони одной страны воюют с ведогонями соседних земель, так и ведьмы (по малорусскому сказанию) слетаются на границе и сражаются одни против других. Вооруженные небольшими мечами, они наносят друг другу удары и при этом приговаривают: «Що втну, то не перегну!», чтобы удары меча не были смертельными. Таким образом, ведьмы, после каждого поражения, восстают снова к битве подобно воюющим героям Валгаллы, которые если и падают бездыханными трупами, то всякой раз воскресают на новые подвиги. В ночь накануне Духова дня ведьмы воруют деревянные мечики, которыми поселянки трут конопли, затыкают их за пояс и, слетаясь на лысую гору или пограничные места, рубятся ими как саблями. Отсюда объясняется «Коли мисяць в серп (т. е. ночью, во время новолуния), то чаровници jидуть на граници». Ведьмы не остаются равнодушными и к народным битвам; помогая той стороне, которая прибегла к их чародейной помощи, они напускают на вражескую рать сокрушительные вихри и вьюги. Таково скандинавское предание о Торгерде и Ирпе. Хроника св. Бертина повествует, что Рихильда перед битвой с Робертом взяла горсть пыли и, творя заклятие, бросила ее на воздух по направлению к неприятелю; но пыль упала на голову чаровницы в знак ее собственной гибели. В другой хронике рассказывается, как некая волшебница, взойдя на зубчатые стены осажденного замка, вызвала своими заклинаниями дождь и бурю и тем самым заставила врагов удалиться из занятой ими области. Подобное предание встречается и у нас. В XVI веке ходила молва, что во время осады Казани (в 1552 году) татарские колдуны и колдуньи, стоя на городских стенах, махали одеждами на русское войско и посылали на него буйные ветры и проливные дожди: «Егда солнце начнет восходите, взыдут на град, всем нам зрящим, ово престаревшие их мужи, ово бабы, и начнут вопияти сатанинския словеса, машуще одеждами своими на войско наше и вертящеся неблагочинне. Тогда абие востанет ветр и сочинятся об лаки, аще бы и день ясен зело начинался, и будет такий дождь, и сухия места в блато обратятся и мокроты исполнятся; и сие точию было над войском, а по сторонам несть». Своим заповедным словом колдуны и ведьмы могут давать бранному оружию победоносную силу и неизменную меткость и, наоборот, могут заговаривать его так, что удары и выстрелы его делаются совершенно безвредными: первоначальный смысл этого поверья был тот, что колдуны и ведьмы, возбуждая грозы, посылают разящие молнии, а, похищая дожди и производя засуху, тем самым завязывают лук и стрелы бога-громовника (см. выше).