Только теперь я осознал, хотя еще не до конца поверил, что мы с Вале­ри будем видеться и дальше, и, возможно, мы будем счастливы. Радость оказалась для меня слишком неожиданной, я чуть не заплакал; при­шлось сменить тему.

– Что представляет собой этот Жан Ив?

– Парень как парень. Женат, двое детей. Работает как зверь, на вы­ходные забирает кучу бумаг домой. В общем, нормальный молодой функционер, достаточно умен, достаточно честолюбив; но симпатич­ный, и характер легкий. Мы с ним ладим.

– Не знаю почему, но мне нравится, что ты богата. Это не имеет ни­какого значения, но все-таки приятно.

– Да, правда, я кое-чего добилась, у меня хорошая зарплата, но я пла­чу сорок процентов налогов и десять тысяч в месяц за квартиру. Я не чув­ствую себя так уж уверенно: если завтра моя результативность снизится меня выставят не задумываясь; им не привыкать. Если бы у меня были акции, тогда бы я действительно стала обеспеченным человеком. «Нувель фронтьер» поначалу занимались в основном распродажей горящих путевок. Компания сделалась ведущим туроператором во Франции, бла­годаря новой концепции и удачно найденному соотношению цена/качество; в значительной степени она обязана этим нам с Жаном Ивом. За десять лет ее активы увеличились в двадцать раз; поскольку тридцать процентов акций по-прежнему принадлежат Жаку Майо, своим состоя­нием он, можно сказать, обязан мне.

– Ты его видела?

– Неоднократно; он мне несимпатичен. С виду такой честный, демо­кратичный, в ногу со временем: пестрые галстуки, мотороллер; а по су­ти – подлый безжалостный лицемер. Перед самым Рождеством Жану Иву звонил какой-то «охотник за мозгами», предлагал встретиться; наверное, уже что-нибудь выяснилось; я обещала позвонить, как вернусь.

– Ну так звони, это важно.

– Да… – сказала она с сомнением, от упоминания о Жаке Майо она помрачнела. – Моя личная жизнь – это тоже важно. По правде говоря, я тебя опять хочу.

– Не знаю, смогу ли я сейчас.

– Тогда поцелуй меня туда. Я это люблю.

Она поднялась, сняла трусики и удобно устроилась на диване. Я опустился на колени и, широко раздвинув ее нижние губы, начал легонько полизывать клитор.

– Сильнее…– прошептала она.

Я запустил палец ей в задний проход и поцеловал бутончик, сдавливая его губами.

– Вот так…– сказала она.

Я стал целовать еще крепче, и она кончила неожиданно быстро, содрогнувшись всем телом.

– Иди ко мне… – Я сел на диван. Она свернулась клубочком, положив голову мне на колени.

– Когда я спросила тебя, чем тайки лучше нас, ты мне, собственно говоря, не ответил; ты только показал интервью директора матримони­ального агентства.

– Он там верно написал: многие мужчины боятся современных жен­щин и хотят, чтобы жена занималась только домом и детьми. Таких не­ мало, просто на Западе в этом невозможно признаться; вот они и женятся на азиатках.

– Положим… – она на минутку задумалась. – Но вот ты, например, не такой; тебя совершенно не смущает, что у меня солидная работа, боль­шая зарплата; по-моему, тебе это не важно. Однако же ты не стал ухажи­вать за мной, а отправился в массажный салон. Вот чего я не понимаю. Что в них такого, в этих азиатских девицах? Они любят лучше, чем мы?

Когда она произносила последнюю фразу, голос у нее слегка дрог­нул; я и сам с трудом справился с волнением и не сразу ответил.

– Валери, – сказал я наконец, – я еще никогда не встречал женщи­ны, которая бы занималась любовью так, как ты; начиная со вчерашне­го вечера я ощущаю такое, что и поверить невозможно.

Помолчав, я добавил:

– Ты не понимаешь, но ты исключение. В наши дни мало женщин, которые бы сами получали радость от секса и хотели бы доставлять ее другим. Сейчас соблазнить незнакомую женщину и переспать с ней – целая история. Как подумаешь, сколько нуднейших разговоров при­дется вытерпеть, прежде чем затащишь ее в постель, а любовницей она скорее всего окажется никудышной, да еще прожужжит уши своими проблемами, расскажет обо всех своих прежних мужиках, заодно даст понять, что сам ты не на высоте, и вдобавок заставит тебя прове­сти с ней остаток ночи – как представишь себе все это, понятно станет, почему мужчины готовы платить, лишь бы избежать такой каните­ли. Когда мужчина взрослеет и набирается опыта, он приходит к выводу, что любовь ему ни к чему и проще пойти к девочкам. Но здеш­ние шлюхи – это отбросы общества, к ним не стоит и соваться, и вдо­бавок некогда, работа съедает все время. Большинство в итоге так и живет, а некоторые время от времени позволяют себе немного сексу­ального туризма. Это еще лучший вариант: общение с проституткой – какой-никакой человеческий контакт. Есть такие, которые предпочи­тают онанировать, уставившись в Интернет или под порнокассету. От­стрелялся и успокоился.

– Да, я понимаю… – произнесла она после долгой паузы. – Я пони­маю, что ты хочешь сказать. И ты думаешь, они уже не изменятся? Ни мужчины, ни женщины?

– Я думаю, назад возврата нет. Меняться все будет в другую сторону; женщины станут больше и больше походить на мужчин; сейчас пока у них еще велика потребность обольщать, в отличие от мужчин, которые обольщать не стремятся – им главное трахаться. Обольщение – удел лишь тех, кто не увлечен работой и не имеет других интересов в жизни. По мере того как женщины станут больше заниматься делами, работой, они тоже начнут считать, что проще заплатить за удовольствие, и тоже потянутся к сексуальному туризму. Женщины могут приспосабливаться к мужскому видению мира – хотя бы и через силу, но могут, история это доказала.

– Словом, все катится куда-то не туда.

– Совсем не туда… – согласился я с мрачным удовлетворением.

– Значит, нам повезло.

– Это мне повезло, что я тебя встретил.

– Мне тоже… – сказала она и посмотрела мне в глаза, – мне тоже по­везло. Все мужчины, которых я знаю, – это жуть что такое. Ни один не верит в любовь. Рассказывают тебе сказки про дружбу, общие интересы и прочую ерунду. Я уже до того дошла, что слово «дружба» на дух не пере­ношу, тошнить начинает. Есть еще другая категория: женятся как можно раньше и дальше думают только о карьере. К тебе это, понятно, не отно­сится. С другой стороны, я сразу поняла, что ты не будешь мне заливать про дружбу, до такой пошлости не дойдешь. И я подумала, что, может, мы переспим и, может, у нас получится что-то особенное; могло, конеч­но, и ничего не получиться, даже скорее всего… – она замолчала, вздох­нула с досадой, потом произнесла покорно: – Ладно… позвоню все-таки Жану Иву.

Пока она звонила, я одевался в спальне. «Да, прекрасно отдохну­ла», – услышал я. Немного погодя она воскликнула: «Сколько?» Когда я вернулся в гостиную, она сидела задумавшись и по-прежнему держала трубку в руке; одеваться еще и не начинала.

– Жан Ив виделся с тем типом по набору кадров, – сказала она, – ему предложили сто двадцать тысяч в месяц. Они готовы взять и меня; могут, наверное, дать тысяч восемьдесят. Завтра утром у него встреча, будут обсуждать детали.

– А что за место?

– Отдел досуга в группе «Аврора».

– Это большая фирма?

– В общем, да. Крупнейшая сеть гостиниц в мире.