— Стоило, — признаю тихо. — Спасибо! — утыкаюсь носом в чашку, однако чувствую в этот миг, что снова возвращается тошнота. К тому же желудок скручивает спазм. — Я пойду лучше, — поднимаюсь, неосознанно прикладывая ладонь к животу.

— Опять плохо? — замечает Егор.

— Пройдет, — медленно иду к выходу из кухни. В прихожей замечаю, что Субботин направляется следом за мной.

— Ложись, — Егор, не включая свет, первым заходит в мою комнату. Сбрасывает с кровати покрывало, поправляет подушку.

Аккуратно опускаюсь на мягкую поверхность и принимаю горизонтальное положение, стараясь, чтобы не задрался халат. Егор ещё некоторое время стоит надо мной, затем, ничего не говоря, выходит, неплотно притворяя дверь.

Уснуть не получается. Тошнота не отпускает. Через какое-то время я вынуждена бежать в туалет. Затем закрываюсь в ванной, и снова меня заставляет выйти оттуда стук Егора.

— Ты меня сегодня с ума сведешь, — говорит он вполне спокойно. Хотя я вижу в его глазах беспокойство.

— Извини, — в который раз за вечер произношу это. Мне действительно стыдно, что я причинила ему столько неудобств.

— Может, в аптеку съездить? — Субботин опять ждет, пока я улягусь на совей кровати.

— Не нужно, — натягиваю на себя плед. Единственное, чего мне сейчас до боли хочется, это, чтобы Егор побыл со мной рядом. Да, неимоверно стыдно перед ним, но так же неимоверно и тянет к нему.

— Не нужно, так не нужно, — он направляется к двери.

— Егор… — зову, и сама то едва слыша свой шепот.

Но Субботин слышит прекрасно. Он застывает у порога. Не оборачивается. Мне становится дико страшно от того, что я собираюсь сделать, но сил противостоять даже самой себе уже не осталось.

— Можешь побыть со мной немного?

Егор

Просыпаюсь от дикой жары. Не до конца понимая, где нахожусь, чувствую прижимающееся ко мне горячее тело. Вот, значит, почему так жарко. Открываю глаза. Шторы закрыты не плотно, и лунный свет падает прямо в комнату. Смотрю на девушку, свернувшуюся в моих руках, и мгновенно вспоминаю события вечера. Сердце тут же начинает биться сильнее, заставляя быстрее бежать по венам кровь.

Я не собирался засыпать рядом с Алиной. Просто хотел побыть с ней, пока она сама не уснет. Как получилось, что сейчас она лежит в моих объятиях, прижимается ко мне спиной, крепко держит мою руку, которую я просунул под её голову, словно боится, что я уйду от неё? Не понимаю. Последнее, что зафиксировалось у меня в голове, это то, что я просто прилег. Расстояние в тот момент между мной и Алиной было вполне приличным.

Свободной рукой тру глаза, провожу по лицу, пытаясь прийти в себя, избавиться от дурманящего оцепенения. Алина в эту секунду тоже начинает шевелиться, устраиваясь удобнее. Ощущаю, как её попа трется о мой пах, как ещё сильнее она обхватывает мою ладонь.

Волна жара прокатывается по всему телу. Непроизвольно делаю движение навстречу девушке, но тут же, пока мозг ещё соображает, откатываюсь немного назад. Совсем встать и уйти не получается — не позволяет собственная рука, которую держит Алина.

Сцепив от напряжения зубы, пытаюсь вытянуть руку, чтобы не разбудить племянницу, но не выходит. В какой-то миг девушка испуганно дергается, поворачивается ко мне. Я не могу в деталях рассмотреть выражение её лица, но то, что она не спешит от меня дистанцироваться и отпустить мою ладонь, вызывает странные чувства.

Я не знаю, сколько мы смотрим друг на друга. Ощущаю лишь, что чем больше секунд остается позади, тем тягучее становится пространство вокруг нас. Я уже не могу отвести глаз от лица Алины, а уж о том, чтобы самому оттолкнуть её сейчас, не может быть и речи. Её прикосновение, её запах окончательно поработили мою волю, мои принципы. Если сейчас кто-то и сможет разорвать замкнутый круг из порочных мыслей в моей голове, то это только сама Алина.

Однако девушка не спешит этого делать. Я чувствую, как её пальцы подрагивают в моей ладони, но она всё так же крепко держит меня. Дыхание Алины учащенное. Замечая эти детали, я всё больше теряю голову.

Пытаюсь тормозить. Нельзя!!! Как бы бешено не хотелось поддаться желаниям, нельзя!!!

Но всё против меня. Даже вопросы, которые проносятся в моей голове. Не могу остыть ни на градус.

Алина вообще понимает, что происходит? Почему она не выдернет руку? Почему не откатится от меня подальше? Неужели она хочет того же, что и я? Неужели Вика оказалась права в своих предположениях относительно симпатий Алины?

Кто-то из нас должен сделать первый шаг. Причем любой. Пусть даже опрометчивый.

Пропасть. Только её я вижу перед собой. Но самое страшное, что обходить её не хочу. Только один путь сейчас передо мной. Именно туда. Я с головой хочу погрузиться в эту бездну.

Освободив руку и сев на кровати, разворачиваю Алину к себе. Она не сопротивляется. Послушная. Податливая. Робкая.

Из пропасти меня словно кто-то зовет. Сладко-сладко. Сопротивляться невозможно.

Поднимаю пальцем подбородок племянницы. Вглядываюсь в глаза Алины, сожалея о том, что света недостаточно, чтобы рассмотреть всё до мельчайших деталей. Большой палец в это время скользит по нижней губе девушки. Её рот приоткрывается, горячее дыхание опаляет кожу моей руки. Тоже размыкаю губы, потому что дышать становится тяжело.

Грех… Это слово тяжким грузом давит изнутри.

Медленно очерчиваю нежные губы пальцем. Безумно хочется сделать так же языком, но всё ещё сдерживаю себя. Сам не понимаю почему. То ли даю последний шанс Алине прекратить всё это, то ли просто оттягиваю момент невероятного наслаждения.

Я буду гореть за это в аду…

Из губ девушки вырывается тихий полустон. Моя выдержка летит к чертям. Я убираю руку от её лица и накрываю её губы своими. Наше дыхание смешивается. Я чувствую, что дико не хватает воздуха. Сердце в груди бьется так, словно хочет пробить удерживающую его клетку.

Не углубляю поцелуй. Жадно втягивая воздух, исследую губами лицо Алины. Охваченный несвойственным мне волнением, целую не только губы девушки, но и её веки, скулы, подбородок. Она доверчиво льнет ко мне. Дышит при этом так же тяжело, как и я. Уверен, она возбуждена не меньше меня. От этого ещё больше хочу сойти с ума. Вместе с ней.

Что же творит эта скромница? Её дрожащие пальцы скользят по моим предплечьям, ногти впиваются в мою кожу. Грудь прижимается к моей груди. Чувствую, как колотится её сердце.

Тестостерон в крови зашкаливает. Уже давно не испытывал подобного желания. Такого дикого и первобытного, что всё вокруг просто исчезает, умирает. Стираются грани. И наплевать на то, что будет потом. Наплевать, какая расплата последует за этот лоскут удовольствия. Кажется, что если не попробую сейчас, не распробую до конца этот вкус запретного счастья, то просто сдохну от неудовлетворенности.

— Егор… — тихий шепот режет слух.

Что это? Попытка остановить меня? Нет!!! Нет!!! Уже поздно. Слишком поздно. Я не смогу остановиться, попробовав её на вкус.

Словно обезумевший, закрываю девичий рот жадным поцелуем. Пью её и понимаю, что ещё сильнее хочу испить эту чашу. До конца. До опустошения. До её дрожи. До громких стонов. До испарины на её обнаженном теле.

Да. Хочу видеть её обнаженной. Прямо сейчас. Прервав поцелуй, тянусь к поясу собственного халата, который сейчас на Алине, резко вытягиваю полосу ткани, отбрасываю прочь. Алина замирает. Сразу замечаю это. Хорошо, что в комнате сейчас темно, и племянница не видит хищной улыбки, проступившей на моих губах.

Мне нужно видеть Алину. Без всяких теней и искажений. Поднимаюсь с кровати и, сделав пару шагов, включаю свет. Он тут же бьет по глазам. Щурюсь, привыкая к освещению. Наконец глаза привыкают к изменениям, тут же перевожу взгляд на племянницу.

Алина, дезориентированная, с широко распахнутыми глазами, устремленными на меня, в этот самый момент пытается стянуть халат на своей груди. Глупая… Неужели не понимает, что это уже бесполезно делать? Раньше надо было думать.