— Давайте будем рассуждать здраво, — предложил Нибор. — Жизни Лии ничего не угрожает. Максимум, что с ней сейчас может случиться, это то, что её не покормят и заставят работать до упадка сил. Мы всегда можем убедиться в её безопасности по общему индикатору здоровья. Видите, он стоит на месте.

Нибор открыл меню заклинаний и выбрал «Связку душ».

Нибор 54ур. — 80 т ОЗ/5 т ОМ/200 ОЭ

Клиф 52ур. — 31 т ОЗ/4 т ОМ/137 ОЭ

Анрин 52ур. — 64 т ОЗ/18 т ОМ/90 ОЭ

Лия 52ур. — 8 т ОЗ/4 т ОМ/75 ОЭ

Лютер 52ур. — 23 т ОЗ /120 ОЭ

Талина 52ур. — 21 т ОЗ/17 т ОМ/100 ОЭ

Общие показатели — 204 т ОЗ/43 т ОМ/650 ОЭ

— Ты, видимо, забыл, что телом Лия уже совсем не девочка, — возразил Клиф. — Её могут изнасиловать!

— Сомневаюсь, что у кого-то хватит на это силы, — пытался успокоить его Нибор. — Не забывай, Лия авантюрист Стального кулака. В обиду себя не даст. Сейчас наш главный враг — это время. Чем дольше она у них, тем дороже обойдется её свобода.

— Да к черту! — Клиф с такой яростью и силой ударил по столу, что тот разломился пополам. — Где нам взять столько драконьих кристаллов?!

— Почему бы нам снова не убить Горнокрыла? — предложил Анрин. Мрачный лекарь тоже переживал за Лию, но вел себя намного сдержаннее Клифа. — За три-четыре похода соберем нужную сумму. В крайнем случае, продадим своё снаряжение.

— Не выйдет, — сразу отсек Нибор. — Забыл про «Нестабильную реальность»? Попытаемся наведаться в один излом чаще двух раз в месяц, и время обратит нас в пыль. Продавать снаряжение тоже нельзя. Не сегодня, так завтра, по нам ударит Белый замок, Золотой грифон или советник короля. Это уже не говоря о том, что за наши предметы мы получим по пятьсот тысяч алов, а покупать их придется за десяток драконьих кристаллов.

— Тогда остается лишь выкрасть её, — настаивал на своём Клиф.

Вместо оправданий за сломанный стол, Нибор встретил разгневанного трактирщика легким кошелем золотых монет. Мужчина в грязном фартуке, от которого воняло мясом и рыбой, смерил кошель взглядом. По гримасе на его лице было сразу понятно, что данной суммы недостаточно. Тогда Нибор достал из инвентаря несколько увесистых кошелей. От звона золота трактирщик сразу подобрел и даже спросил, чего ещё желают его гости.

— Пока ничего, — Нибор кивком показал, что разговор частный и лишние уши здесь не нужны. — Ну, выкрадешь ты её и что дальше? Она будет вечно скрываться от охотников за головами?

— А что ты предлагаешь?! — Клиф сломал бы ещё один стол, окажись он под рукой. — Сидеть, сложа руки?! Притворяться, что ничего не случилось?!

— И то верно, — поддержал Анрин. — Один раз мы её уже потеряли. Будем вызволять.

— Да угомонитесь, вы, оба! — уже не выдержал и гаркнул на них Нибор. — Мы выкупим её, на законных основаниях.

— Как мы это сделаем? — не унимался Клиф. — Ты ведь сам сказал, что в излом времени трижды за месяц не сунешься. Где мы возьмем столько денег?

— Есть у меня план, как заработать нужную сумму, и даже больше, — ответил Нибор. Он убедился, что их никто не подслушивает и продолжил. — Если поставим в изломе времени новый рекорд, сможем продать секрет его прохождения другим гильдиям. Единственное, сделать это мы сможем не раньше, чем через месяц.

— Но ведь через месяц свобода Лии будет стоить уже восемьдесят драконьих кристаллов, — напомнил мрачный лекарь. — Разве кто-то даст столько денег за советы по убийству Горнокрыла?

— Ещё бы, — заверил Нибор. — Главное, сделать так, чтобы никто не мог побить наш рекорд без этих советов. И ещё одно. Нужно будет наложить на всех членов гильдии клятву молчания.

— А почему не продать секрет прямо сейчас? — удивился Клиф. — Зачем ждать целый месяц?

— Затем, что сейчас у нас нет никаких доказательств, что этот метод работает, — принялся пояснять Нибор. — Да и важен не столько секрет прохождения, сколько щит за поставленный рекорд. Как только щит окажется у нас, гильдии из первой десятки начнут предлагать нам любые суммы, чтобы им завладеть.

— Хорошо, — слегка успокоился Клиф. — Теперь другой вопрос. Как мы это провернем? Мы конечно убиваем Горнокрыла, но делаем мы это в десятки раз медленнее чем остальные. А рекорд так и вовсе принадлежит первой гильдии Простора.

— Всё до банального просто — мы станем сильнее, — с огоньком авантюризма произнес Нибор. — Для начала найдем ремесленника, который способен восстановить легендарный предмет.

— Лук десятого уровня?! — нахмурился Клиф.

Он воспринял слова Нибора, как очередную издевку.

— Наручи Вильгельма Беспощадного, — прошептал Нибор. — Кристофер Олдрак передал их мне перед смертью.

— И после такого подарка, ты поднял на него руку?! — короткие волосы на голове Клифа взъерошились от гнева.

— Давай не будем сейчас об этом! Если восстановим наручи, я стану безумно сильнее и смогу одолеть Лена. Когда это случится, третий по силе мастер Простора и его люди присоединятся к нам. Такое себе поглощение, одной гильдии другой. С ними у нас не составит труда поставить новый рекорд, а потом продать его секрет другим гильдиям.

— Очень интересно, — согласился Анрин. — Но, насколько я знаю, для восстановления легендарного предмета нужно пять легендарных ингредиентов.

— Верно, — кивнул Нибор. — Душа дракона была последним из них. Теперь дело за малым.

— Как же, за малым, — плевался во все стороны скептицизмом Клиф. — Сейчас ремесленников с навыком ремонта днем с огнем не сыщешь, а уж того, кто работает с легендарными артефактами, тем более.

— Думаешь, я просто так пришел в трактир, а не в гильдию? — поражался недальновидности своих друзей Нибор.

— Я думал, мы туда не пошли из-за погрома в твоём кабинете, — пожал плечами Клиф.

— Из-за этого тоже! Один мой хороший друг пытался меня обнулить, но, как я ранее сказал, не будем об этом. Эй, трактирщик! — крикнул через весь зал Нибор.

Рослый мужчина в грязном фартуке быстро откликнулся на его зов.

— Ещё что-то сломали? — насторожился трактирщик.

— Нужна информация, — выкладывая на стол увесистый кошель с монетами, произнес Нибор.

— Какого рода?

— Мы ищем ремесленника, способного восстановить легендарный предмет. Знаешь такого?

— Сейчас, обождите минутку.

Трактирщик не стал брать денег. Он ушел на кухню, с помощью свитка связи поспрашивал других трактирщиков, и через десять минут вернулся к сломанному столу, за которым сидел Нибор и его друзья.

— Эта информация обойдется вам в два драконьих кристалла, — скрестив на груди руки, озвучил трактирщик.

— Мне показалось, или он попросил сломать ему нос? — возмутился от такой наглости Клиф.

— Информация — это вам не сломанный стол, она денег стоит! — разозлился трактирщик. — А не нравится, можете искать её в другом месте!

— Мы не против заплатить, — Нибор достал из инвентаря два заостренных, алых кристалла. — Но стоит ли твоя информация таких денег? Если нет, то мой друг взаправду сломает тебе нос, а мне бы хотелось избежать такого исхода.

— Заявились в мой трактир и угрожаете мне?! — возмутился мужик. — Вы не авантюристы, а разбойники! Сейчас позову гвардейцев, и они вам быстро покажут, почем в Хризантейме килограмм углей!

— Простите моих друзей за грубость, — вовремя вмешался Анрин. — Просто от этой информации зависит жизнь нашего друга. И мы надеялись, что вы поможете его выручить.

— Никак Лавка чудес постаралась? — предположил трактирщик. — Молчите, значит, она самая. За последнее время они многих забрали за, так называемые, долги. Шарлатаны чертовы! Народ бунтует, но что они могут сделать против власти короля?

— Так вы нам поможете? — спросил Нибор.

— Помочь помогу, но плату всё равно возьму, — ответил мужик и поведал им все, что знал.

Мечник, лучник и, если судить по внешнему виду, могильщик, блуждали по одному из тысячи районов Хризантейма в поисках дома, про который поведал им трактирщик. Где-то улицы были выложены крупными каменными плитами, а где-то была просто голая земля. Вдоль дороги стояли низкие каменные фонари, внутри которых горело магическое синее пламя. Когда-то улица ремесленников кишела людьми, а теперь здесь снуют разве что стаи бродячих собак да чудовища. Ни те, ни другие не смели показываться и нападать на авантюристов, ведь Нибор и его спутники были для них как камень, о который можно сломать клыки. С появлением Лавки чудес, ремесленники совсем обнищали, их дома пришли в упадок, о чем свидетельствовали поваленные деревянные заборы, прогнившие балки и просевшие крыши.