Ева последовала совету доктора Миры и заказала улиток. За едой она рассказала об обстоятельствах смерти Фицхью и постаралась обрисовать его психологический портрет.

— Вы хотите, чтобы я сказала, мог ли он лишить себя жизни? То есть была ли в нем предрасположенность к этому?

— Да, — кивнула Ева.

— К сожалению, этого я сделать не могу. Любой человек при определенных обстоятельствах и в определенном состоянии способен на самоубийство.

— Не верю, — решительно заявила Ева, и доктор Мира улыбнулась.

— Вы сильная женщина, Ева. Вернее — стали сильной. Вы сделали себя собранной, рассудительной, твердой. Вы освоили науку выживания. Но вспомните, что такое отчаяние. Безнадежность. Беспомощность.

Ева помнила это слишком хорошо.

— Фицхью не был беспомощным человеком.

— Под внешней оболочкой могут скрываться такие вещи, о которых мы не подозреваем. — Заметив, что Ева снова хочет ее перебить, доктор Мира предупреждающе подняла руку. — Но во многом я с вами согласна. Судя по его психологическому портрету, воспитанию, образу жизни, этот человек не был склонен к самоубийству, тем более — к столь внезапному.

— Да, все действительно случилось внезапно, — подтвердила Ева. — Утром того дня я встречалась с ним в суде. Он был абсолютно уверен в себе и преисполнен чувства собственного достоинства. Как всегда.

— Наверное, так оно и было. Могу лишь сказать, что многие из нас, оказавшись в кризисной ситуации, предпочитают разорвать узел вместо того, чтобы постараться распутать его. Мы с вами не можем знать, что произошло с Фицхью в ночь его смерти.

— Но моя задача в том и состоит, чтобы это узнать, — пробормотала Ева. — А что вы скажете про два других случая? — И она коротко и ясно рассказала про самоубийства Перли и Матиаса.

— Признаться, я не усматриваю здесь связи. Да и что они могли иметь общего? Политик, юрист и инженер.

— Все эти три случая связывает только одно: внезапность самоубийства, его неожиданность для окружающих. — Ева вдруг вспомнила о пятнышке на мозге и нахмурилась. — Причина может быть не психологическая, а физиологическая. Так или иначе, если между этими самоубийствами есть связь, я ее нащупаю.

— Вы будете искать в областях, в которых я не компетентна, но, если вам удастся найти нечто общее, я с удовольствием вам помогу.

— Я рассчитывала на это, — улыбнулась Ева. — К сожалению, времени у меня немного. Чтобы заставить начальство не закрывать дело Фицхью, я должна раздобыть новые сведения. Но пока что…

— Ева? — К их столику подошла Рианна Отт в очаровательном платье радужной расцветки. — Как мило! Я была здесь с приятельницей и вдруг заметила вас.

— Рианна! — Ева с некоторым трудом выдавила из себя улыбку. Ее не слишком беспокоило, что рядом с ней она выглядела посудомойкой, но было обидно, что кто-то прервал такой важный для нее разговор. — Позвольте познакомить. Доктор Мира, Рианна Отт.

— Доктор Отт! — Мира протянула ей руку. — Я много слышала о вашей работе и искренне ею восхищаюсь.

— Благодарю вас и могу ответить тем же. Для меня большая честь познакомиться с одним из ведущих психиатров страны. Я читала несколько ваших статей и нашла их очень интересными.

— Вы мне льстите. Присоединяйтесь к нам. Может быть, выпьете кофе?

— С удовольствием. Если только я вам не помешаю. — Рианна вопросительно взглянула на Еву.

— Нисколько. С деловой частью мы уже покончили. — Ева обернулась к официантке, которую подозвала Мира. — Кофе. Черный.

— Мне то же самое, — сказала Мира. — И черничные бисквиты. Сладкое — моя слабость.

— И моя. — Рианна ослепительно улыбнулась официантке. — Двойной кофе с молоком и кусочек шоколадного торта. Обычно я стараюсь соблюдать диету, — пояснила она доктору Мире, — но в отпуске я решила себя баловать.

— Вы долго здесь пробудете?

— Во многом это зависит от Рорка, — Рианна улыбнулась Еве. — У меня есть предчувствие, что через несколько недель он снова сошлет нас с Уильямом в «Олимпус».

— Я слышала, что Рорк затеял нечто грандиозное, — сказала Мира. — Об этом курорте уже несколько раз рассказывали в теленовостях.

— Он хочет, чтобы там все было готово к следующей весне. — Рианна перебирала пальцами три золотые цепочки, висевшие у нее на шее. — Посмотрим, что получится. Но обычно Рорк добивается того, чего хочет. Так ведь, Ева?

— Иначе он не стал бы тем, кем стал.

— Вот именно. Вы ведь сами только что вернулись из «Олимпуса». Вы видели галерею с аниматроникой?

— Мельком. — Ева чуть заметно улыбнулась. — Там было столько всего интересного… Рианна лукаво прищурилась.

— Могу себе представить. Медовый месяц… Но, надеюсь, вы поиграли в новые игры? Уильям ими ужасно гордится. Насколько я помню, вы говорили, что были в виртуальном зале отеля.

— Да. Несколько раз. Очень впечатляет.

— Все это создано в основном Уильямом: дизайн разрабатывал он. Но и я кое в чем поучаствовала. Мы хотим использовать эти игровые комплексы для лечения наркомании и некоторых психозов. — Подали кофе и десерт. — Это может быть интересно и вам, доктор Мира.

— Наверняка. Новый подход?

— Совершенно новый. Правда, сейчас это стоит очень дорого, но мы надеемся, что со временем цена на такие комплексы упадет. Ну а Рорк, разумеется, хочет для «Олимпуса» все самое лучшее. Мы с Уильямом… — Она запнулась и виновато рассмеялась. — Прошу прощения. Все время говорю о работе.

— Но это удивительно интересно. — Доктор Мира отломила кусочек бисквита. — Ваши работы по изучению структуры мозга и ее влияния на личность человека просто поразительны. А тем, как вы используете при этом электронику, восхищаемся даже мы, люди, занимающиеся классической психиатрией. Кстати, Ева, вы могли бы посоветоваться с Рианной относительно этого последнего дела.

— Всегда к вашим услугам. — Рианна отправила в рот солидный кусок торта.

— Разумеется, это будет чисто теоретический разговор, — поспешно добавила доктор Мира: она отлично помнила о запрете привлекать к делу частных лиц.

— Естественно.

Ева задумчиво барабанила пальцами по столу.