Майор Уитни сидел за своим огромным столом и слушал. Он оценил то, как четко и ясно Ева все изложила, а также то, как изящно она опустила некоторые подробности. Уитни считал, что хороший полицейский должен держать себя в руках в любой обстановке, и с удовольствием отметил, что лейтенант Даллас в совершенстве владеет этим искусством.

— Вы проводили анализ результатов вскрытия Фицхью за пределами участка?

— Да, сэр, — ответила Ева, не моргнув глазом. — Этот анализ необходимо было провести на оборудовании, которого, к сожалению, нет в распоряжении нью-йоркской полиции.

— И у вас был доступ к такому оборудованию?

— Я смогла его получить.

— И смогли самостоятельно провести анализ? — спросил он недоверчиво. — Вы ведь, кажется, не слишком сильны в компьютерах, Даллас.

— Я постоянно овладеваю новыми знаниями, майор, — ответила Ева, глядя ему прямо в глаза.

Уитни позволил себе усомниться в этом, но промолчал.

— Насколько мне известно, у вас в руках оказались секретные документы государственной службы безопасности.

— Так точно. Но я бы не хотела называть источник информации.

— Источник? — переспросил Уитни. — У вас что, есть агент в службе госбезопасности?

— Агенты могут быть везде, — сдержанно ответила Ева.

— Будем надеяться, что это сойдет вам с рук, — буркнул Уитни. — А если нет, то вас вызовут на комиссию в ту же госбезопасность.

У Евы вспотели ладони, но ответила она спокойно:

— Я к этому готова, сэр.

— Да уж, будьте готовы. — Уитни задумчиво подпер ладонью подбородок. — А что с этим делом о самоубийстве в «Олимпусе»? Я знаю, что вы занимаетесь им, хотя этот район к вам, лейтенант, не имеет никакого отношения.

— Получилось так, что я оказалась на месте происшествия. Я предоставила отчет полиции Гамильтона.

— Но не оставили попыток разобраться во всем самостоятельно?

— Майор, я имею право запрашивать сведения по делам, имеющим отношение к тем, которые я веду.

— Это должно быть обосновано.

— Сведения были мне необходимы именно для того, чтобы обосновать связь между двумя делами.

— Какая может быть связь между самоубийствами?

— Я убеждена в том, что все четыре случая, включая и гибель Сериз Деван, являются убийствами.

— Даллас, я только что просмотрел видеозапись последнего происшествия. Я видел полицейского и самоубийцу на карнизе, видел, как полицейский пытался отговорить женщину, но она все-таки прыгнула вниз. Ее никто не толкал, не принуждал, ей никак не угрожали.

— Я считаю, что ее к этому принудили.

— Как?

— Пока не знаю. — Евой впервые овладело чувство безысходности. — Но я уверена, совершенно уверена в том, что на лобной доли ее мозга найдут тот же самый ожог! Это я знаю точно, майор. Я только не знаю, как он появляется. — Она помолчала. — И не знаю, кто это делает.

— Вы считаете, что кто-то побуждает людей к самоубийству, имплантируя нечто в их мозг?

— Мне не удалось выявить никакой другой связи между потерпевшими. Они принадлежали к различным социальным группам, получили разное образование. Они росли в разных городах, пили разную воду, ходили в разные спортивные клубы. Но у них у всех одинаковым образом поражен мозг. Это не может быть простым совпадением, майор. Повреждения были каким-то образом нанесены, в результате чего погибли люди. Я полагаю, что у нас есть все основания считать это не самоубийствами, а убийствами. А расследование убийств — моя непосредственная работа.

— Вы балансируете над пропастью, Даллас, — сказал Уитни после недолгой паузы. — У погибших остались семьи, и эти семьи хотят, чтобы дела были закрыты. Ваши расследования только причиняют им лишнюю боль.

— Мне их очень жаль.

— Наверху тоже выражают недовольство, — добавил он.

— Я готова предоставить отчет начальнику полиции, если получу соответствующее распоряжение. — В душе Ева очень надеялась, что этого делать не придется. — Я остаюсь при своем мнении, майор.

— Даже опытные полицейские иногда ошибаются, Даллас.

— Значит, и я имею право на ошибку. — Он хотел что-то возразить, но она продолжала:

— Сегодня я была на том злополучном карнизе. Я видела ее, смотрела ей в глаза. И я знаю.

Уитни оперся руками о стол. В отделе была масса других дел, и ему было нужно, чтобы Ева занималась ими: бюджета на дополнительную рабочую силу никогда не хватало. Но руководитель должен всегда искать возможность компромисса.

— Могу дать вам неделю, не больше. Если вы не найдете ответов на свои вопросы, дела будут закрыты.

— А начальник полиции?

— Я переговорю с ним лично. Найдите хоть что-нибудь, Даллас, иначе вас переведут на другие дела.

— Благодарю вас, сэр.

— Вы свободны, — сказал он и добавил, когда она уже подошла к двери:

— Да, Даллас, если вам придется в своих изысканиях.., свернуть с проторенной дороги, будьте очень осторожны и внимательны. Передавайте привет мужу.

Ева едва заметно покраснела и, пробормотав что-то невразумительное, выскочила из кабинета.

Взглянув на часы, она судорожно взъерошила волосы и бросилась бежать по коридору, поскольку опаздывала в суд.

В конце рабочего дня Ева наконец добралась до своего кабинета, где за ее столом с чашкой кофе в руке сидела Пибоди.

— Вам удобно, сержант? — спросила Ева, прислонившись к косяку.

Пибоди вздрогнула, пролила немного кофе и откашлялась.

— Я не знала, когда вы появитесь.

— Понятно. Что-нибудь случилось с вашим компьютером?

— Нет, мэм. Я просто решила, что лучше загрузить информацию прямо в ваш.

— Отлично придумано, Пибоди. Держитесь этой версии. — Ева взяла термос и налила кофе себе — нетрудно было догадаться, почему Пибоди предпочла устроиться в кабинете шефа. — И что за информация?

— Капитан Фини обработал все переговоры Деван. Кажется, нет ничего, что имело бы отношение к делу. У нас есть также ее электронная записная книжка с расписанием встреч и данные последнего медицинского обследования.

— Были проблемы со здоровьем?

— Никаких. Ни единого намека на физические или душевные болезни. Чересчур много работала, часто попадала в стрессовые ситуации, но принимала транквилизаторы. У нее был сожитель, и у них, судя по всему, все обстояло благополучно. В настоящее время его нет в городе. Вот список ее ближайших родственников. Имеется сын от первого брака.