— А ты боялся, — попеняла я мужу, заходя в особняк.

Хотелось улыбаться до ушей. Или танцевать.

Мы теперь по-настоящему единое целое! Разве не прекрасно?

— Набегались? — навстречу вышла хмурая Джоди.

Мелькнула мысль, что ей снова приснился кошмар, потому и встала спозаранку. Но тревога в глазах мелкой подсказала, что случилось нечто похуже.

— Что-то не так, — пробормотала Джоди хмуро. — С той стороной.

— В смысле? — от хорошего настроения мгновенно не осталось следа.

— Сами посмотрите, — сестренка махнула рукой, приглашая нас к кирпичной кладке.

Мы подошли вглубь особняка, к стене, и остановились, как вкопанные. Только Валентайн едва слышно выругался. Не зря Джоди встревожилась. Ох, не зря. Что-то, правда, было не так. Красные кирпичи, в самой середине, покрыла черно-серая плесень.

— И что это значит? — спросил Джонатан.

Мы молчали, ибо не знали ответа. Но понимали, что ничего хорошего.

— Ничего не помогает. Становится только хуже. Боюсь, нужны радикальные меры.

— Какие? Сжечь особняк? — с сарказмом поинтересовался Джонатан у Валентайна, отчитывающегося о проделанной работе и отсутствии результата.

Дворецкий в ответ развел руками. Мол, у него закончились идеи.

Неудивительно. Он вместе со служанками обработал стену целой батареей средств, но плесень не только не исчезла, она «разрослась», и теперь толстый слой покрывал кирпичную кладку вдоль и поперек.

— А если сломать стену и сделать новую? — пискнула Джоди.

— Даже пытаться не стоит, — объявила я, глядя на плесень с отвращением. — Как бы хуже чего не вышло.

— Куда уж хуже, — проворчал Джонатан.

Его настроение оставляло желать лучшего. После пробежки по лесу в зверином облике мужу немного полегчало, но потом раздражение вернулось, пусть и не такое сильное. Требовались новые лисьи моционы, чтобы узел в груди полностью развязался, а человек и зверь превратились в единое целое. Однако мы пока не рисковали снова ехать в лес и устраивать забеги.

— Плесень остается только на этой стене, — попытался Валентайн найти положительный момент. — Не переходит дальше по дому. Это уже неплохо, верно?

— Верно, — кивнула я, а сама подумала, не сглазил бы дворецкий.

— Еще бы понять, в чем дело, — Джонатан взирал на кирпичную кладку так, будто жаждал схватить молот и не оставить от нее и камня.

— Наверняка, в Джулии. В ее отсутствии. Раньше твоя сестра была единственным живым существом на той стороне. Возможно, замок, а с ним и обитатели подпитывались от нее. А теперь… Теперь они рвутся наружу, чтобы найти новую… хм…

Я чуть не сказала «еду», но вовремя закрыла рот.

— Валентайн, продолжай использовать средства от плесени и другой подобной мерзости, — велел Джонатан дворецкому. — Поглядим, что будет дальше.

А дальше…

Увы, новые попытки борьбы с плесенью не помогали. Слой с каждым днём становился всё толще, а я не сомневалась, что нам предстоит переезд. Лучше покинуть особняк, чем подвергать себя риску. Мало ли что (или кто) вырвется с другой стороны. Но супруг пока не был готов прощаться с родовым гнездом, надеялся на лучшее.

— Даже близко не подходи к стене, — напоминала я мелкой по два, а то и по три раза в день.

Та смотрела с укором. Мол, сколько можно талдычить одно и то же. И вообще ей одного «путешествия» в потусторонний замок хватило.

В остальном наша жизнь текла мирно и монотонно. Джонатан, хоть и ворчал время от времени, всерьез на окружающих больше не срывался. Он снова начал выезжать по делам, проводить встречи по работе вне дома. Я же не знала, чем себя занять. Все заботы о «Пристанище духов» лежали на плечах Валентайна, и ему не нравилось, когда я вмешивалась. Он ничего не говорил, но я видела, как губы сжимаются в тонкую линию, потому быстро прекратила попытки командовать. Друзей у меня по понятным причинам никогда не водилось, так что встречаться было не с кем. Работа мне тоже не светила. Джонатан снова перестал привлекать меня к делам, а поиски нового места исключались. Где это видано, чтобы супруга высокопоставленного человека работала? Вот только я привыкла работать. Начала помогать тётке с клубом, едва стукнуло шестнадцать, и с тех пор никогда не сидела без дела. И теперь просто изнывала от скуки. Лезла на стену.

Наверное, следовало поговорить об этом с Джонатаном. Попытаться придумать мне занятие вместе. Но я пока не рисковала его тревожить.

Помощь пришла с другой стороны.

— Ты там случаем не заскучала взаперти? — спросила меня Аманда Прейскотт, набрав наш номер в один прекрасный день. — Как смотришь на то, чтобы приносить пользу обществу?

— Какую именно? — осведомилась я с подозрением. Отношение к этой женщине оставалось непростым. С другой стороны, отношения со свекровями редко бывают иными. Даром, что моя свекровь — тайная.

— Приезжай ко мне в кафе, узнаешь, — ответила Аманда уклончиво.

Язык чесался вежливо отказаться, сославшись на плохое самочувствие. Но я решила принять предложение. В конце концов, что я теряю? Всё равно заняться нечем.

…Удивительное дело, но у Аманды оказалось не худшее на свете предложение.

— Многие наши девочки-лисички, как и мы с тобой, замужем за людьми непростыми. Им не положено работать. Но сидеть без дела они не любят. Поэтому…

Я ожидала услышать про благотворительность. Показушную благотворительность, которую терпеть не могла. Однако всё оказалось необычнее и гораздо привлекательнее лично для меня. В каком-то смысле это тоже была благотворительность. Но не скучные мероприятия для галочки, где из толстосумов выманивались средства и отправлялись потом неизвестно куда. Это была точечная помощь.

— У наших дам фонд, — объяснила Аманда. — Они получают много писем с просьбами о помощи. Выбирают те случаи, где ситуация по-настоящему плачевная, и решить ее самостоятельно невозможно. Привлечение средств больше моя забота. Я всегда могу на очередном мероприятии или самом обычном застолье упомянуть о нуждах фонда. Разумеется, джентльмены понимают намеки супруги мэра и тут же выписывают чеки. Плюс на попечении фонда кризисный центр для женщин, оказавшихся в сложном положении, и детский приют. Джонатан, кстати, не раз помогал фонду и даже навещал детей в приюте, привозил подарки. О! Я не к тому, что ты должна тянуть из мужа деньги. Хочу сказать, что Джонатан не будет возражать, если ты присоединишься к фонду. Ну, что думаешь?

— Скажем так, я заинтересована.

— Отлично. Можешь приступать завтра. У девочек запланирована поездка в кризисный центр. Повезут очередные дары. Скажу Джорданне Кейн, чтобы заехали за тобой, — Аманда широко улыбалась, довольная моей сговорчивостью, и тут же чуть всё не испортила: — Как там Джонатан?

— А как там Джулия с Клайдом? — не удержалась я.

— Сабрина! — леди мэр покачала головой, глядя с негодованием. — Вот зачем ты всё всегда усложняешь?

— А вы? Будто сами не понимаете, что Джонатану непросто. Нужны постоянные разрядки, а бегать лисом слишком опасно. Мы с ним не невидимки, в отличие от некоторых.

Аманда предпочла ничего на это не отвечать, доказав, что не намерена делиться секретами стаи. Даже с собственным сыном.

— Леди Кейн позвонит тебе сегодня вечером, чтобы договориться, во сколько тебя забрать, — проговорила она будничным тоном, заканчивая встречу.

****

Аманда не ошиблась. Джонатан не возражал против моего участия в деятельности фонда.

— Хорошая идея. Уверен, тебе понравится. И дело полезное. Ты, наверное, совсем заскучала в особняке.

— Немного, — кивнула я. — Но я бы предпочла поменьше встречаться с Амандой. Она меня бесит. До дыма из ушей. Своей бесконечной скрытностью. Я понимаю, что она не шибко мне доверяет. Но ты — сын друга детства. Могла бы и сделать тебя лисом-невидимкой.

— Мне тоже не по душе ее нежелание… хм… сотрудничать. Но не хочет, не надо. Обойдемся без их подачек.