— Послушайте, Генри, что вы делаете сегодня днем?

— Наверное, мне следует быть дома, чтобы принимать визитеров.

— Чепуха. Их нетерпение только усилится, если они будут думать, что вас невозможно застать дома.

Она закатила глаза.

— Если бы мне удалось найти хорошего человека, все эти уловки были бы ни к чему.

— Может быть. А может быть, и нет. Возможно, мы никогда не узнаем этого, поскольку я сомневаюсь, что существует мужчина настолько хороший, насколько вы того хотите.

Таким был Данфорд, подумала она с грустью. До того, пока не стал жестоким; Она вспомнила их поездку в Труро. Он привез ее в магазин, чтобы доставить удовольствие. Ему очень хотелось помочь ей обрести уверенность в себе.

Она покачала головой. Нет, никогда ей не понять его.

— Генри?

Она встрепенулась.

— Что? О, простите меня, Нед. Что-то я стала рассеянной в последнее время.

— Не согласитесь ли вы отправиться со мной на прогулку? Мы могли бы проехаться по магазинам и сделать кое-какие покупки.

Генри внимательно посмотрела на него. Он, задорно улыбаясь, выжидательно смотрел на нее. Она нравилась Неду. Неду нравилось быть с ней. Почему же этого не хотелось Данфорду? Нет, не думай о нем. То, что один человек оттолкнул ее, еще не значит, что она никем не может быть любима. Она нравилась Неду. Она завтракала с ним, была сама собой и именно такой нравилась Неду. И Биллингтон вчера на балу был от нее в восторге. И Белл, и ее родители полюбили ее.

— Генри?

— Нед, — сказала она решительно, — я с удовольствием проведу с вами день. Мы отправляемся прямо сейчас?

— Почему бы и нет? Берите свою служанку, и я буду ждать вас в фойе через пятнадцать минут.

— Давайте через десять.

Он послушно отдал ей честь.

Генри быстро поднялась наверх. Быть может, эта поездка в Лондон и не будет таким уж разочарованием для нее.

В полумиле от них, в своем доме, Данфорд лежал на кровати в жутком похмелье. Он до сих пор был одет в свой праздничный фрак, к великому ужасу слуги. На балу он ничего не пил, поэтому вернулся домой до отвращения трезвым. Чтобы вычеркнуть из памяти воспоминания о вечере, он почти до дна выпил бутылку виски.

Это не помогло.

Теперь от него несло, как из таверны, голова болела так, словно по ней проскакала вся британская кавалерия, а постельное белье было испачкано грязными ботинками, которые он не удосужился снять. И все из-за женщины. Он пожал плечами. Он никогда и не подозревал, что так влипнет. Он наблюдал, как его друзей одного за другим подкашивало безумие, называемое женитьбой; все до одного были слепо влюблены в своих жен. Безумцы! Любовь — не повод для женитьбы! Но его друзья так не считали, что давало пищу для размышления. Почему бы и ему не остепениться, женившись на той, кто будет ему по-настоящему дорог? А затем судьба свела его с Генри. Стоило ему только раз посмотреть в ее серебристые глаза, как ему тут же стало ясно, что дальнейшая борьба бесполезна. Если быть откровенным, дело обстояло не совсем так. Он не был настолько измучен похмельем и хорошо помнил, что это не было любовью с первого взгляда. Разумеется, его чувства к ней вспыхнули только через некоторое время после случая со строительством хлева. Или это случилось в Труро, когда он купил ей желтое платье? Наверное, именно тогда все и началось. Он вздохнул. Какое в конце концов это имеет значение?

Он встал с кровати, придвинул стул к окну и, сев на него, безо всякой цели начал смотреть на людей, двигающихся вверх и вниз по Хаф-Мун-стрит. Как же ему быть дальше? Она ненавидит его. Если бы ему не пришло в голову строить из себя героя, он мог бы уже дважды жениться на ней. Но нет, ему, видите ли, надо было привезти ее в Лондон, познакомить со всеми холостяками высшего света и только после этого сделать ей предложение. Ему приходилось постоянно отталкивать девушку от себя из-за опасения распустить руки, вместо того чтобы совратить ее и силой притащить к алтарю еще до того, как она успела бы опомниться. Именно так поступил бы настоящий мужчина.

Данфорд резко встал. Еще не все потеряно. Просто надо перестать быть ревнивым олухом и вновь стать ей другом. Это ему по силам.

Разве нет?

По-видимому, нет.

Данфорд шагал по Бонд-стрит, намереваясь зайти в цветочный магазин за букетом, перед тем как отправиться на Гросвенор-сквер к Генри.

Затем он увидел их. Генри и Неда. Черт возьми, ведь он специально просил Генри сторониться юного виконта Барвика. Генри могла стать именно той особой, которая пришлась бы ему весьма кстати для утверждения себя в роли светского повесы.

Данфорд застыл, глядя, как они рассматривают витрину книжного магазина. Похоже, им удалось подружиться. Нед хохотал над тем, что сказала Генри, а та шутливо тянула его за руку. Они выглядели счастливой парой. Ему показалось вполне логичным, что Генри подружилась с Недом. Он был молод, красив и богат. И, что важнее всего, был братом Белл. Вне всякого сомнения, граф и графиня Уорт с большой радостью приняли бы ее в свою семью.

Данфорда уже вчера изрядно раздражало внимание мужчин, оказанное ей на балу, но он оказался совершенно не готов к тому страшному приступу ревности, который он испытал, глядя, как Генри встала на цыпочки и прошептала Неду что-то на ухо. Позже он вспоминал, что приступил к действиям, не думая ни секунды, потому что, будь у него время трезво оценить ситуацию, он не повел бы себя как неотесанный грубиян. В мгновение ока он очутился между ними.

— Привет, Генри. — Он улыбнулся ей, но его глаза при этом остались такими же холодными, как и минуту назад.

Она стиснула зубы, будто готовясь к бою.

— Рад видеть, Нед, что ты уже вернулся из университета, — произнес Данфорд, даже не посмотрев на юношу.

— Вот решил составить Генри компанию, — ответил тот, щегольски кивнув ему головой.

— Премного тебе благодарен за твои услуги, — сдержанно ответил Данфорд, — но надобность в них уже отпала.

— Я думаю, что нет, — вмешалась Генри.

Данфорд сурово посмотрел на Неда.

— Как опекуну, мне нужно кое-что обсудить с Генри.

— Посреди улицы? — спросил Нед, в притворном удивлении широко открыв глаза. — Почему бы вам не вернуться домой и поговорить, с комфортом расположившись в гостиной, за чаем и…

— Эдвард?

— Да?

— Ты еще не забыл наш последний спор?

— Нет, но теперь я стал взрослее и, надеюсь, умнее.

— Однако вовсе не таким взрослым, как я.

— Да, но твои годы уходят, в то время как у меня все еще впереди.

— Это что — соревнование? — спросила Генри.

— Помолчи, — отрезал Данфорд, — тебя это не касается.

— Ах так? — Она возмущенно всплеснула руками и зашагала прочь. Ей казалось, что мужчины еще долго не заметят ее отсутствия: так заняты они были своей петушиной схваткой.

Но Генри ошиблась.

Не успела она сделать и трех шагов, как твердая рука схватила ее за пояс и потянула назад.

— Ты, — ледяным голосом сказал Данфорд, — никуда не идешь. — Он повернулся к Неду: — Теперь ты исчезни, Эдвард.

Нед взглянул на Генри. Выражение его лица говорило о том, что если она только скажет слово, он в ту же секунду отвезет ее домой. Она сомневалась, сможет ли Нед взять верх над Данфордом в открытом бою, хотя ничья была вполне возможна. Но вряд ли сам Данфорд захочет устраивать сцену посреди Бонд-стрит.

Данфорд наклонился к ней и, глядя в глаза, отчеканил:

— Теперь я разозлился, Генри.

Она широко открыла глаза, вспомнив их разговор в Стэннедж-Парке.

— Не соверши ошибку, разозлив меня, Генри.

— Разве сейчас ты не разозлился?

— Поверь, когда я разозлюсь, ты это сразу поймешь.

— Нед, — быстро произнесла она, — наверное, тебе лучше уйти.

— Ты уверена?

— Нет надобности строить из себя доблестного рыцаря, — прорычал Данфорд.

— Уходи, — сказала Генри, — со мной все будет хорошо.

Не вполне уверенный в правильности того, что делает, Нед уступил ее просьбе и неторопливо зашагал прочь.