Он с сожалением подумал о том, что она выглядит намного лучше, чем просто хорошо. В этом-то и было все дело.

— Ты все сделал так, что я почувствовала себя чуть ли не настоящей принцессой. А сейчас…

— А сейчас? — спросил он ее охрипшим голосом.

Она прямо смотрела ему в глаза.

— А сейчас ты делаешь все, чтобы я почувствовала себя шлюхой.

Данфорду будто дали пощечину, но он был даже рад этой боли. Он и не такого еще заслуживал.

— Это, Генри, — сказал он в конце концов, — следствие нереализованного желания.

Она чуть не споткнулась.

— Что-о-о?

— Ты слышала, что я сказал. Ты не могла не почувствовать, что я хочу тебя.

Она покраснела и судорожно сглотнула. Может ли она надеяться на то, что пять сотен человек в этом зале ничего не заметят?

— Существует большая разница между желанием и любовью, милорд, и я никогда не соглашусь на первое без второго.

— Как угодно. — Музыка перестала звучать, и он поклонился ей.

Генри не успела опомниться, как его уже не было рядом. Наугад она пошла по залу, надеясь отыскать туалетную комнату, где, можно было бы побыть одной и прийти в себя. Однако Белл остановила ее и сказала, что хочет кое-кого познакомить с ней.

— Это может подождать несколько минут? Мне на самом деле необходимо попасть в туалетную комнату. По-моему… по-моему, у меня небольшая дырка в платье.

Белл видела, с кем только что танцевала Генри, и поняла: что-то произошло.

— Я пойду с тобой! — заявила она, вызвав недоумение своего мужа, который тут же не преминул заметить Алексу:

— Почему-то дамы всегда отправляются в туалетные комнаты вдвоем.

Алекс пожал плечами:

— Наверное, это одна из величайших тайн мира, и я до смерти боюсь узнать, что же на самом деле происходит в этих туалетных комнатах.

— Там обычно подают самые изысканные напитки, — отрезала Белл.

— Тогда это объясняет все. Кстати, кто-нибудь видел Данфорда? Я хотел спросить у него кое о чем. — Он повернулся к Генри. — По-моему, ты только что с ним танцевала.

— Даже понятия не имею, где он.

Белл сдержанно улыбнулась.

— Увидимся. — Она повернулась к Генри. — Иди за мной. Я покажу дорогу. — Она быстро пошла по краю зала, остановившись только для того, чтобы взять с подноса два бокала шампанского.

— Держи, — она протянула один Генри, — оно нам может понадобиться.

— В туалетной комнате?

— Там же не будет мужчин. Идеальное место для тоста.

— Должна признаться, не очень-то мне хочется веселиться.

— Боюсь, что это так. Но выпить все равно не помешает.

Они повернули в коридор, и Генри вслед за Белл вошла в небольшое помещение, освещенное полудюжиной свечей. Огромное зеркало висело на одной из стен. Белл закрыла дверь и повернула в замке ключ.

— Так что же произошло? — прямо спросила она.

— Ни…

Только не говори «ничего», этому я все равно не поверю.

— Белл…

— Ты можешь сказать мне, потому что я жутко любопытна и рано или поздно все равно узнаю. Если не веришь мне, спроси у кого-нибудь из моей семьи. Они с готовностью подтвердят это.

— Я просто взволнована всем происходящим.

— Дело в Данфорде.

Генри отвела взгляд.

— Мне совершенно ясно, что ты уже наполовину влюблена в него, — заявила Белл, — поэтому со мною ты можешь быть откровенна.

Генри посмотрела на нее.

— Всем остальным тоже ясно? — спросила она, чувствуя одновременно и ужас, и унижение.

— Не думаю, — солгала Белл. — А если и так, уверена, они только одобрят твой выбор.

— В этом нет необходимости. Я ему не нужна.

Белл подняла брови. Она-то видела, как Данфорд смотрел на нее, когда думал, что никто не видел этого.

— А мне кажется, он хочет тебя.

— Я хотела сказать, что он не… он не любит меня, — запнулась Генри.

— Об этом тоже можно поспорить, — задумчиво произнесла Белл. — Он уже целовал тебя?

Генри покраснела, и это было ответом.

— Значит, целовал! Я так и думала. Это очень хороший знак.

— Сомневаюсь. — Генри опустила глаза. Она и Белл очень сблизились за последние две недели, но так откровенно они еще не говорили. — Он… он…

— Что? — продолжала допытываться Белл.

— После этого он так переменился, отодвинулся прочь от меня, как будто пожалел о случившемся. Он даже не захотел держать мою руку в своей.

Белл, более опытная в таких делах, чем Генри, сразу же поняла, что Данфорд боялся, потерять контроль над собой. Только она понимала причины подобного благородства. Всякий согласился бы, что они составляют прекрасную пару. Маленькое безумство перед свадьбой было бы вполне простительно.

— Мужчины, — наконец сказала Белл, делая большой глоток из своего бокала, — часто ведут себя как идиоты.

— Что ты сказала?

— Почему-то принято думать, что женщины — недалекие создания, хотя совершенно очевидно, что мужчины гораздо глупее, чем мы.

Генри озадаченно смотрела на нее.

— Суди сама: Алекс пытался доказать себе, что не любит мою кузину, только потому, что считал себя убежденным холостяком. А Джон оказался еще глупее. Он пытался отказаться от меня, уверовав в то, что его прошлое делает его недостойным меня. Очевидно, у Данфорда тоже существует какая-нибудь дурацкая причина держаться от тебя на расстоянии.

— Но какая?

Белл пожала плечами:

— Если бы я знала это, возможно, я бы стала премьер-министром. Женщина, которая сможет понять мужчин, будет править миром. Если только это не…

— Если только не что?

— Нет, это не может быть из-за пари.

— Какого пари?

— Несколько месяцев назад я поспорила с Данфордом, что он женится в течение этого года. — Она виновато посмотрела на Генри.

— Вы поспорили?

Белл смущенно улыбнулась.

— По-моему, я сказала, что он окажется «связанным по рукам и ногам и будет в полном восторге от этого».

— Он заставляет меня страдать из-за пари? — Она почти прокричала последнее слово.

— Но может оказаться, что пари здесь ни при чем, — поспешила добавить Белл, чувствуя, что только усложнила ситуацию.

— Я бы с радостью свернула… ему… шею. — Перед последними словами она двумя глотками допила содержимое своего бокала.

— Постарайся не делать этого на балу.

Генри поднялась со стула.

— Не беспокойся. Я никогда и ни за что не покажу ему, что он мне не безразличен.

Белл, нервно покусывая губы, проводила взглядом Генри, которая с гордо поднятой головой вышла из комнаты. Он не был ей безразличен. Совсем не был.

Данфорд отправился в комнату для игры в карты, где без особых усилий принялся выигрывать огромные суммы денег. Однако никак не мог сосредоточиться на игре.

Через несколько партий в комнату вошел Алекс.

— Не возражаете, если я присоединюсь к вам?

Данфорд пожал плечами.

— Нисколько.

Остальные за столом подвинули свои стулья, освободив место для герцога.

— Кто выигрывает? — поинтересовался Алекс.

— Данфорд, — ответил лорд Тэрритон, — и очень легко.

Данфорд с безразличным выражением лица снова пожал плечами. Алекс сделал глоток виски и, сдав карты, взглянул на свои. Потом, посмотрев на Данфорда, он сказал:

— Твоя Генри имеет успех.

— Она вовсе не «моя», — резко остановил его Данфорд.

— Как, разве не вы — опекун мисс Баррет? — спросил лорд Тэрритон.

Посмотрев на него, Данфорд кивнул и попросил:

— Еще карту.

Перед тем как выполнить его просьбу, Тэрритон заметил:

— Не удивлюсь, если Биллингтон…

— Биллингтон, Фарнсуорт и некоторые другие, — с широкой улыбкой добавил Алекс.

— Эшборн? — Голос Данфорда был холоден как лед.

— Да?

— Заткнись.

Алекс, сдержав улыбку, попросил еще карту.

— Не понимаю, — спросил лорд Симингтон, седеющий мужчина лет пятидесяти, — почему о ней никто не слышал раньше. Кто ее родители?

— Думаю, что теперь Данфорд — «ее родители», — ответил Алекс.