Я пару раз за время совместной жизни просила Влада показать звериную ипостась. Он всегда улыбался, но отказывался. Знала, что он несколько раз оборачивался и бегал. Но мне себя упорно демонстрировать не желал.

— Не хочу портить сюрприз, — отвечал неизменно на мое обычное «почему?»

А вот теперь мне сюрприз испортила собственная звериная сущность. И из-за чего? Из-за хвоста, на который опять отвлеклась.

А вот дальше началось то, что я бы видеть не хотела. И, слава Луне, не видела. Откровенная животная порнуха. Волк Влада даже не дал моей девочке вволю побегать. Схватил за холку, прижал к земле и покрыл собой.

Ужасно!

Представила, что чувствует волчица, когда мы занимаемся сексом с Владом, и перестала злиться.

Побегать все же ей удалось. Или мне. Даже не знаю, как правильно. А я поняла кое-что интересное. Если находиться на самой грани между сущностями, то мне доступны все чувства и ощущения. Чем глубже в сознание я погружалась, тем менее отчетливыми становились ощущения и эмоции. Начала экспериментировать. Это было ново, но столь волнующе и захватывающе. Сама не заметила, как пролетело время. Животные половины, наигравшись и насытившись друг другом, завалились спать. Или, может, это я отключилась. Понятия не имею.

В сознание пришла уже в человеческой форме. Открыла глаза. Кажется, все-таки мое тело спало, как и соседнее, подо мной. Влад. Чтобы понять и оценить, где я, пришлось чуть приподняться. Явно раннее утро. Птички пели. Было довольно свежо и сыро. Но холода не чувствовала, то ли на меня так подействовало первое обращение, то ли горячее тело подо мной не давало продрогнуть. Мы находились на какой-то опушке. Сбоку. Лежали под деревом. Голые. Замечательная картинка должно быть.

— Доброе утро! — Влад зарылся рукой в волосы и потянул, чтобы поцеловать. Ответила. Но без особого энтузиазма. Я отлично помнила свое отчаяние, когда поняла, что мы не можем мысленно общаться. Нет, я знала, что Влад не испытывает ко мне сколь бы то не было серьезных чувств. Но одно дело знать, а другое ощущать. Не могла ничего с этим поделать, но обида и разочарование поселились в моей душе.

— Доброе!

— Ана, что не так, девочка? — мужчина сел и устроил меня на коленях. Неужели, что-то почувствовал?

— Все нормально, — соврала я. Или не соврала. Все действительно было нормально. То, что я испытывала, это ведь касается только меня, верно? А он сделал вид, что поверил. А, может, правда, поверил.

— Все прошло изумительно, печенька, — чмокнул в лоб. — Ты у меня изумительная красавица. Великолепна в любой ипостаси, — слушать комплименты было по-прежнему приятно. Но что-то изменилось. Словно что-то сломалось внутри. Заставило опуститься с небес на землю. — Но нам нужно домой. Итак, задержались. Хочешь пробежаться или поедем на машине? — пробежаться хотелось, но вот снова отдавать свое место волчице не очень. Вряд ли она согласится не занимать его в положенной ей форме. А я не готова пока снова переживать то, что было ночью. Не отошла.

— Лучше на машине.

«Скажи, что хочешь пробежаться!», — потребовала она.

«Нет».

«Но почему?», — возмутилась волчица.

«Для первого раза достаточно».

«Зануда!»

Полнолуние закончилось. Я закрыла сессию и забрала документы из ВУЗа, чтобы оформить перевод. Вместе с ними завершился активный конфетно-букетный период. Влад все реже куда-то приглашал и что-то дарил. Наши отношения после моего обращения заметно охладели. В них по-прежнему присутствовал хороший секс, но уже не было тех доверительно-подтрунивающих диалогов, к которым я так привыкла. Он продолжал куда-то приглашать. Не каждый день, но пару раз в неделю мы куда-то ходили или ездили. Сначала к родителям, у которых провели четыре замечательных дня. Вернее, я провела. Влад, сославшись на дела, улетел в воскресенье. Я же вернулась только во вторник к обеду. Мужчина, как и обещал, даже выкроил неделю на совместный отдых. Мы слетали в Италию. Провели пару дней в Венеции, а остальные на пляжах Апулии. Речь ни о разводе, ни о Ларисе так и не зашла. Соболев не возвращался к разговорам о бывшей жене, я тоже не спешила поднимать эту тему. Делала, что и он. Занималась бизнесом. Я не сильно много понимала, но мне нравилось. Тем более у меня был очень толковый управляющий. Сеть салонов красоты «Русская красавица», состоящая из пяти салонов, пополнилась шестым.

Я попросила у Соболева денег, он не отказал. Поняла, что мне было не столь интересно управлять созданным кем-то бизнесом, как создать собственный с нуля. Он был не только новый в сети, но и новый по концепции. Планировала, что, если он окажется достаточно прибыльным, сделать новую сеть. Для другой целевой аудитории. Ведь «Русская красавица» был для элитной публики. А новый салон преимущественно для среднего класса. Среднего класса по меркам России.

Новый салон красоты назвала «Куртизанка». Мне очень нравился одноименный фильм. Как-то вечером я в очередной раз пересматривала его. Валялась с ноутбуком на огромной кровати в нашей спальне, мужчина только что вернулся в работы. Сел рядом, притянул к себе и поцеловал, а потом поинтересовался:

— Что смотришь?

— «Куртизанка».

— Давно?

— Только начала.

В результате скоротали вечер за совместным ужином и просмотром хорошего кинофильма, как примерная человеческая семья. Уже когда ложились спать, Влад спросил:

— Заметил, с каким восхищением ты смотрела на город. Была в Венеции?

— Нет.

— А хочешь?

Именно этим был обусловлен выбор места для отдыха.

Следующие два полнолуния прошли примерно по той же схеме, как и первое обращение. Больше мысленно общаться с Владом не пробовала. Зачем лишний раз расстраиваться, верно? Я так и не приступила к обязанностям Луны. Даже толком не поняла, чем Луна занимается в стае Соболева. Но на празднике по случаю Новой Луны появилась. Постояла рядом с альфой, поела мяса на углях от знакомого деда и снова уехала с Владом. Все было также. Та же безумная эйфория, животные половинки бесились… Волчица меня близко не подпускала к звериной форме. Не наигралась девочка. Что же, я ее понимала. Пускать в человеческую ипостась тоже не желала. А она иногда хотела, когда мне приходилось общаться с чиновниками. Бизнес вести оказалось не только увлекательно, но и весьма нервно. Особенно, когда имеешь дело с официальными структурами. Пользоваться помощью, которую предлагал Влад, не желала. Было интересно, на что гожусь сама.

Оглянуться не успела, как пролетели два с половиной месяца с тех пор, как Влад появился на пороге родительского дома. К этому времени мне многого удалось достичь. Я нашла хорошее помещение под салон, закончила его отделку и оформление всех бумаг. Перевелась в новый ВУЗ и теперь с нетерпением ждала занятий. Двадцать седьмого августа должна была открыть свои двери «Куртизанка», а первого сентября меня ждало начало занятий в университете.

Влад предлагал в качестве рекламы нового салона красоты устроить вечеринку и позвать своих бизнес-партнеров. Отказалась. Хотелось самой. Тем более мужчина, давая деньги на «мои развлечения», обмолвился:

— Это копейки, Ана.

Копейками я их не считала. Ну, да и ладно. Если предприятие прогорит, знала, что упрекать не станет.

В середине августа Влад предложил снова съездить на выходные к родителям, у которых я не была уже больше месяца. Но я и не стремилась, если честно. Дмитрий, Нина и мама вовсю готовились к свадьбе, которая должна была состояться уже семнадцатого сентября. Папа лишь щедро выделял деньги. А мне не хотелось лишний раз думать о свадьбе. Лариса и так несостоявшийся развод, словно дамоклов меч висели надо мной. Но предложением Влада я воспользовалась, немного его переиначив:

— Может мы съездим в стаю, где я родилась?

Наступил вечер пятницы, а мы уже были в самолете. С каждой минутой, приближавшей меня к дому, в котором родилась, волновалась все сильнее. Знала, что дома уже не существует. Сгорел. Какая разница? Прежде всего я хотела посетить могилы отца и брата. Пусть тела последнего не нашли, но он был похоронен. Хотелось пройти по улицам, возможно, встретить знакомых. Влад говорил, что я несильно изменилась внешне. Я была красивым ребенком, а я стала настоящей красавицей. Но при желании меня узнать довольно легко. Возможно, встречу кого-то из родственников. Близких у меня не осталось. Кроме матери, которую я неизменно посещала дважды в неделю. Но вот другие… Например, дядя Коля. Я помнила его плохо. Он вроде бы был двоюродным братом моего отца. Единственное воспоминание, это его улыбка. Улыбка, которая наводила на меня священный ужас. В детстве я очень его боялась. Сейчас даже не могу вспомнить или придумать возможной причины. Еще я помнила крестную. Имя забыла. Но вот руки и запах сдобы, постоянно сопровождавший женщину, помнила прекрасно.