Я стою на Детинке. Расставаясь с юностью Добрыни, я бросаю прощальный взгляд на Киев. Я стою на узкой незастроенной «шпоре» горы Детинки – там, где возвышалась когда-то одна из древлянских крепостей, выстроенных на Киевских горах далекими предками Добрыни.

Под горой, внизу, древние ремесленные слободы Гончары и Кожемяки. Прямо передо мной – отдельно стоящая Замковая гора, правей нее – изогнутая «шпора» горы Воздыхальницы. Древлянские крепости стояли на обеих горах. А между ними идет с Подола Андреевский спуск – древний Боричев взвоз, фланкируемый когда-то со всех сторон этими крепостями. Им поднимались в 945 году в великокняжеский дворец послы Мала Древлянского, чтобы требовать переезда Ольги и Святослава в Коростень. Им же поднимались на Гору после веча на Торговой площади восставшие киевляне в 1068 году, чтобы освободить и возвести на трон Всеслава.

Пройдя между Замковой горой и Воздыхальницей, Андреевский спуск делает крутой поворот и идет дальше вверх между Воздыхальницей и Старокиевской горой. Вот и она сама, Старокиевская гора, тоже прекрасно видная с Детинки. Здание Исторического музея ясно указывает место в городе Кия, где стояли первопрестольный дворец Руси (здесь прошла часть долгой рабской службы Добрыни) и храм Перуна Полянского (варяжского Змея Горыныча, чей жертвенник Добрыня с Владимиром погасили в 980 году).

Вот она, днепровская твердыня, комплекс четырех крепостей доваряжского Киева! Крепости давно исчезли, но горы целы, и система обороны здесь ясно читается и сегодня. Я любуюсь с Детинки дивной панорамой и думаю, что все здесь связано с судьбой Добрыни, с его родом и с миром русской былины.

И дорога к собственным подвигам Добрыни, запомнившимся и былине и летописи, открылась тоже здесь, в 970 году. Я гляжу с Детинки. Вон там, в древнем княжеском дворце Киевичей, Святослав вручил в том году Добрыне и Владимиру правление Новгородской землей. Вон там, по Боричеву взвозу, они спустились со свитой к ладьям. Вон там, по Днепру, Добрыня поплыл с мальчиком Владимиром на Север, в Новгород.

970 год. Ладьи плывут вверх по Днепру. Годы рабства и все невзгоды Добрыни остались далеко позади. На Север едет шурин Святослава, брат великой княгини всея Руси Малуши, нет, Малы Древлянской, регент княжества Новгородского. И над его флотилией гордо реют в согласии знамя дома Рюрика и знамя Древлянского дома, с которого глядит лик Даждьбога Древлянского, Красно Солнышко русской свободы.

Добрыня едет на Север среди глубокого мира в державе и в зените почестей. Но он не знает, какие тяжкие испытания ждут его впереди, не знает еще, какие подвиги ему предстоит совершить самому, не знает, что они затмят подвиги Мала и завершат отцовское дело. Добрыня едет править Новгородом. Но вскоре на него, Добрыню, будут обращены с надеждой взоры всей Руси.

И вы, читатели, зная уже, что в 980 году Добрыня придет в Киев с победой, возведет Владимира на престол, воздвигнет у самых ворот Киева могучий древлянский Белгород, не знаете еще ни того, как была завоевана Добрыней эта победа, ни того, как после благодетельных реформ Ольги вообще могла вспыхнуть в державе новая гражданская война.

А она все-таки вспыхнула…

Добрыня и Рюрик. На знаменитом памятнике «Тысячелетие России» в Новгородском кремле – статуя Рюрика, держащего щит с датой «862 год». Она – одна из нескольких выделенных масштабно и композиционно. От IX века и до петровских времен таких фигур всего шесть. Конечно, это шесть монархов. Уже отсюда видно, сколь большое значение придавалось Рюрику в замысле монумента.

Памятник был воздвигнут в 1862 году – ровно через тысячу лет со времени приглашения Рюрика в Новгород. Отсюда и название. Официальная версия связывала «призвание варяжских князей» с созданием русской государственности и началом русской истории. А отбор фигур для памятника решался лично царем Александром II.

Фигуры Добрыни на новгородском памятнике нет. А между тем в 970 году Добрыня приехал править в этот город. Тогда же вместе с малолетним племянником Владимиром он поселился в Новгороде, во дворце самого Рюрика. С этого времени Новгородское княжество надолго становится оплотом могущества Добрыни.

Так неужто в Новгороде не сохранилось никакой памяти о Добрыне?

Есть! Она не бросается в глаза, но она в Новгороде жива. Надо только уметь ее увидеть.

София Новгородская. Невдалеке от монумента «Тысячелетие России» высится в Детинце Софийский собор, воздвигнутый в 1045—1050 годах. София Новгородская входит сейчас в пятерку древнейших уцелевших памятников русской архитектуры. Новгородцы любили говорить: «Где святая София, там и Новгород». В соборе происходили видные государственные церемонии, хранились важные документы. Словом, политическая роль его была чрезвычайно велика.

Однако нынешний каменный собор не самый древний. У каменной Софии была предшественница – дубовая 13-главая София Новгородская. Заложенная в 989 году, она была завершена и освящена уже в следующем, 990-м. Эта дата приходится на второй новгородский период Добрыни, начавшийся в 980 году, когда он, возведя Владимира на трон державы в Киеве, стал посадником Новгородским, то есть полновластным хозяином Новгородской земли. Но дело не только в датах – София стала небесным патроном Новгородской земли именно при Добрыне.

Причина малой известности дубовой Софии Новгородской двоякая. Во-первых, она сгорела в XI веке, когда уже строилась каменная. А во-вторых, она упоминается только в новгородских летописях, но не в киевской. О причинах этого академик Рыбаков пишет так: «Киевский летописец мог вполне обдуманно «забыть» о новгородском соборе Софии, построенном на полвека раньше, чем в Киеве (и послужившем образцом для киевского собора)»[75].

Наблюдение Рыбакова очень меткое. Бросается в глаза, что София Киевская, построенная в XI веке, одноименна Софии Новгородской X века (политически это означает – киевский собор посвящен небесному патрону Новгорода!) и к тому же повторяет ее тринадцатиглавие. София Киевская впервые засвидетельствована (как русскими, так и иностранными источниками) в 1017—1018 годах, то есть вскоре после освобождения Киева от польско-печенежских марионеток оружием Новгорода.

Все это означает, что София Новгородская была воздвигнута как монумент освобождения Киева и спасения Руси в начале XI века оружием Новгорода – потому-то и брала за образец главный новгородский храм! Так что прославленная София Киевская всего лишь «дочь» Софии Новгородской (хотя киевская летопись и выдает ее за «мать» Софии Новгородской). Разумеется, умолчание о Софии Новгородской не случайность. В нем были заинтересованы создатели династических мифов узурпаторов – Изяслава I и его братьев-триумвиров.

Даты постройки самой Софии Новгородской примечательны. Во-первых, они чрезвычайно близки к официальной дате крещения Руси – 988 году. Сама эта дата в науке, правда, оспаривается. Ряд ученых предпочитает датировать крещение Руси 986 годом, более доверяя сведениям XI века некоего монаха Иакова.

В его краткой биографии Владимира говорится, что Владимир крестился вовсе не во взятом им византийском городе Корсуни (Херсонесе), а еще за два года до похода на Корсунь, и притом крестился вообще не из рук Византии, а по вдохновению свыше. Эта версия внушает гораздо больше доверия, чем «благочестивый» летописный рассказ, который в науке давно именуется не иначе как «корсунской легендой» (легко сообразить, что, если бы русские языческие боги одержали Корсунскую победу над Византией, Владимир не имел бы никаких оснований креститься сам да и не смог бы крестить Русь в веру побежденного Христа Царьградского). Но и к 986 году 989-й очень близок.

По летописям, храмы, заложенные в 989 году, свидетельствуют лишь о смене веры. С поправкой же на крещение Владимира и Руси в 986 году такая закладка храмов выглядит и как прославление блистательной победы русского оружия над могущественной надменной Византийской империей.