Уладив все проблемы, люди лейтенанта принялись выпускать братьев из-под сети. У них отнимали оружие и заставляли снимать доспехи. Затем они присягали и отходили в сторонку. Тем временем несчастный брат Арнольд лежал на траве, не подавая признаков жизни.

– Чем его так? – спросил комтур.

– Ладонью! – я указал на здоровяка, уложившего нашего прославленного бойца, – во-он той!

Мы подошли к поверженному рыцарю и я, склонившись над ним, снял с него шлем. Он едва дышал. Комтур влил в него немного вина из своей фляги, и наш товарищ открыл глаза. Они были мутны и никак не могли остановиться на каком-то определенном предмете.

– Брат Арнольд! – тихо позвал граф. Услыхав знакомый голос, рыцарь наконец усилием воли остановил свой блуждающий взгляд.

– Комтур, мы вместе в раю? – прохрипел он.

– Сынок, – ответил наш предводитель, – мы вместе по уши в дерьме.

Брат Арнольд застонал и, сделав нечеловеческое усилие, принял-таки сидячее положение.

– Если не хочешь идти без оружия в Орден, то клянись, что будешь вести себя у этих людей по-христиански, – продолжал граф, – поверь, они не причинят нам вреда.

– Кому поклясться? – завертел головой рыцарь.

– Прежде всего, себе. А затем вон тому человеку в странной шапке, – я подозвал лейтенанта, который тотчас подошел.

– Благородный рыцарь, – отчетливо произнес брат Арнольд, – я клянусь, что не дам повода для вашего беспокойства.

Засим он достал из-под одежды распятие и поцеловал его.

– Можете не переводить, – сказал мне Волков. Он подал брату Арнольду руку, и помог ему подняться с земли, – если можете уверенно держаться но ногах, то присоединяйтесь к остальным.

Несколько воинов свернули ставшую ненужной сеть. Лейтенант достал из своей одежды небольшую черную коробочку и произнес в нее:

– Все готово. Вылетайте! – а затем подошел к своим людям.

Через некоторое время с южной стороны послышался шум, как две капли воды похожий на тот, который нас напугал ночью. Он все увеличивался, пока не стал просто невыносимым. Над макушками деревьев показалось странное сооружение, размерами с небольшой замок. Оно проплыло в воздухе и, не прекращая дьявольского рева, опустилось на землю. Затем рев утих, и оказалось, что над двумя башнями этой штуковины вращались металлические крылья. По всей вероятности, за счет этих крыльев сей механизм передвигался по воздуху.

Шум стих совсем. В стене этого сооружения появилась дверь, из которой выехала лестница. Ширина двери была такова, что в нее могли бы проехать три всадника, приди им в голову подобная фантазия.

– Зигмунд, – обратился ко мне лейтенант, – скажи своим, чтобы приготовились первые два десятка.

Я перевел. Комтур отсчитал двадцать братьев, и они потащились к двери с видом обреченных. За ними вошло человек десять лейтенанта. Дверь затворилась, крылья закрутились, и «летающий замок» через несколько мгновений улетел в ту сторону, откуда явился. Тут же из-за деревьев показались еще два подобных монстра. Они опустились на землю шагах в ста друг от друга.

– Новиков! – крикнул Волков, когда утих шум, – сколько возьмешь?

– Можешь загонять всех! – задорно ответил человек в белом шлеме, высунувшись из стеклянного окошка, – только без верблюдов! Они мне, поганцы, весь пол заплюют.

– Сам ты верблюд! – фыркнул лейтенант, – не гони! Действительно, всех заберешь?

– Я о чем тебе толкую! У меня пятьдесят тонн полезной нагрузки! Загоняй!

– Секунду. Владимир Иванович! – подошел высокий воин средних лет, – вы останетесь со своим взводом здесь. Загоните лошадей в один из коралей, а затем на втором вертолете отправитесь домой. Добро?

– Есть! – ответил тот. Волков повернулся ко мне:

– Загружаемся в вертолет, – он махнул рукой в сторону чудовищного механизма, – я сказал своим людям, они войдут после вас.

Я пожал плечами и направился к двери, в которую вошел первым. Оказавшись в просторном помещении с круглыми окошками, я огляделся вокруг. Чудно. Почти все мы были в этих землях впервые. Странно, но почти все братья слышали легенды о чудесах Востока: горбатых конях, длинноносых монстрах и желтолицых людях. Кое-кто из братьев, вернувшихся из последнего похода против неверных, рассказывал о черных людях и зубастых жабах, но над ними смеялись, как над слабоумными. Но никто не мог и подумать, что чуть ли не в нескольких днях пути от Мариенбурга мы столкнемся с летающими замками и прочей дьявольщиной!

– Эта машина предназначена для перевозки грузов, поэтому присаживайся прямо на пол, – произнес голос лейтенанта у меня за спиной, – если невтерпеж, то задавай вопросы, только быстро – в полете ничего не слышно.

У меня накопилось столько вопросов, что я замешкался, не зная с которого начать, и спросил поэтому совершенную глупость.

– Мы не упадем? – лейтенант рассмеялся.

– Надеюсь, что нет. Давай, двигайся поближе к иллюминатору, – так он назвал окно, – посмотришь на Землю с высоты птичьего полета.

Несмотря на то, что внутрь вместились все: и братья по кресту, и воины Волкова, осталось еще много места. Дверь закрылась, и, когда эта система заработала, я понял, что тот звук, который рвал нам уши – это ерунда. В замкнутом пространстве рев, издаваемый этим стальным драконом был во много крат сильнее. Я закрыл уши ладонями и скорчился на полу в позе стенающего мавра.

Через некоторое время я почувствовал похлопывание по плечу. Это лейтенант заставил меня открыть глаза и глянуть в окно. Я сделал это и от ужаса потерял сознание.

На вертолетной площадке стояло два вертолета. Один из них только что приземлился – его лопасти еще вращались, а другой совершил посадку раньше, минут на десять. К тому, что приземлился последним, подошли три брата-майора: Булдаков, Локтев и Горошин. Чуть поодаль остался старший прапорщик Климов – заведующий штабной канцелярией.

Еще чуть сзади стояло около десятка солдат, вооруженных до самых гениталий: почетный караул, который по нечетным мог быть и конвоем.

– Привезли, грешников! – сказал Горошин, когда лопасти перестали вращаться. Булдаков хмыкнул:

– Две вещи ненавижу: расизм и негров!

– Причем тут расизм? – удивился Локтев.

– А негры причем! – пожал плечами Олег Палыч.

– А, вы по поводу Горошина! – догадался собеседник.

– Он для нашего полковника как Доктор Ватсон для Шерлока Холмса, – сказал Булдаков, сплевывая, – послушает, что он скажет, а делает все наоборот.

– И мы видим, что это хорошо!

– Вот и «майора» за это получил, – изгалялся командир роты охраны, – а по мне он как был лейтенантом, так и остался.

Горошин, стрижа ушами, обернулся. Булдаков достал из кармана резиновый эспандер и, глядя прямо в глаза замполиту, с наслаждением порвал на мелкие кусочки. Тот, сглотнув слюну, отвернулся. Из вертолетов стали выходить люди: пятнистые и в доспехах цвета «металлик».

– Нужно будет им на спины мишени прицепить, на всякий случай, – добродушно заметил Олег Палыч.

– Будь моя воля, я бы сейчас же вздернул на виселице этих прародителей фашизма! – отозвался Горошин.

– Ты, Петро, сам как фашист, – пристыдил замполита Локтев, – правду моя бабушка говорила: чем гуманнее профессия, тем кровожаднее натура.

– Все равно, не нравятся они мне! – гнул свою линию Горошин.

– Ты, замполит, тоже много кому не нравишься, – прогундосил Булдаков, – а еще живой. Парадокс!

Подошел Волков.

– Товарищ майор, гости доставлены! Подозреваю, что хотят по-маленькому и жрать.

– Те, кто хотел, давно сходил, лейтенант! – сказал Булдаков, тыча пальцем в одного из «братьев», у которого капало с доспехов, – загони их на ПТО обмыться, и не мешкая за стол. В столовой женщины шикарный завтрак соорудили, чтоб я так жил!

– Пшена им, тварям! – закачал головой Горошин, – или перловки. Они на нас войной, а мы им – шведский стол!

– Слышь, Иваныч, может тебе дать Ми-24 и на Берлин?