* * *
В юности, в пасти огня,
Розы грубили меня,
Гробили – пышно цвели
Всюду, где только могли:
Стыдом – на щеках,
Трудом – на руках,
Целующим ртом – в облаках!
Так нестерпимо алел
Рдянец – чтоб он околел!
Из-за него одного
Никто ведь меня не жалел:
Ни желчный мудрец,
Ни алчный юнец,
Ни совесть – грызучий близнец!
Взглядом не покажу,
Через какую межу
Я перешла, чтоб велеть
Огненным розам белеть:
Стыдом – на щеках,
Трудом – на руках,
Целующим ртом – в облаках!
Так нестерпимо белеть,
Светом сплошным – без огня,
Чтобы при жизни – и впредь! —
Не пожалели меня:
Ни желчный мудрец,
Ни алчный юнец,
Ни совесть – грызучий близнец!
Так нестерпимо белеть,
Чтоб не посмели жалеть
Те, кто меня не жалели,
Когда мои розы алели:
Стыдом – на щеках,
Трудом – на руках,
Целующим ртом – в облаках!
* * *
Не бывает напрасным прекрасное.
Не растут даже в чёрном году
Клён напрасный, и верба напрасная,
И напрасный цветок на пруду.
Невзирая на нечто ужасное,
Не текут даже в чёрной тени —
Волны, пенье, сиянье напрасное
И напрасные слёзы и дни.
Выпадало нам самое разное,
Но ни разу и в чёрных веках —
Рожь напрасная, вечность напрасная
И напрасное млеко в сосках.
Дело ясное, ясное, ясное —
Здесь и больше нигде, никогда
Не бывает напрасным прекрасное!
Не с того ли так тянет сюда
Сила тайная, магия властная,
Звёздный зов с берегов, облаков, —
Не бывает напрасным прекрасное! —
Ныне, присно, во веки веков…
* * *
За то, что не покинула тебя,
Когда ты всех покинула, смеясь
Над праздником победного тряпья,
И с этой грязью вырубила связь.
За то, что почтальоном и письмом
Я стала, чтобы выбраться из грязи.
За то, что совести работая веслом,
Я обладаю тайным средством связи.
За то, что крюк не вбила в потолок,
Когда свобода стала знатной сучкой, —
Ты мне прислала свиток этих строк
В бутылке, в той ноге стеклянной с ручкой,
Которая гуляет в облака,
Плывёт по водам, синим и зелёным.
Нет, связи не конец ещё!.. Пока —
Таким вот образом, таким вот почтальоном.
ЛИСТАЯ ПРОСТРАНСТВО
С кровоточащих ног сандалии снимая,
Улыбчивым лицом к реке обращена…
Чудесно в дичь вошла стрела её прямая,
Охота удалась, богиня польщена.
Её добыча спит и скоро станет пищей.
Где пища, там – вино, а где вино – поют,
А где поют – легко справляются с кровищей,
Зализывая ран божественный уют.
* * *
Какой ценой оплачено смиренье,
Листва сказать могла бы и трава,
Сказал бы ландыш или куст сирени,
Но нет смиренья там, где есть слова!
Лирика чистая сопротивления
