ЕДИНИЦА ХРАНЕНИЯ – 2
Я гораздо старше, чем старуха,
И меня в природе вашей нет.
У меня другая сила духа,
У меня другие тьма и свет.
Никакого не внесу я вклада
В обновленье суеты сует.
У меня отбито всё, что надо,
Чтобы жить ещё пять тысяч лет.
Прелесть в том, что я – произведенье,
Голое, как вечности привет.
Каждый взлёт и каждое паденье
Свой на мне запечатлели след.
И на мне так много дивных трещин,
Из которых льются тьма и свет, —
Только этот мне наряд обещан,
И цены моим осколкам нет.
Никакой я не десант культуры,
Не отряд её передовой,
Победивший зверство диктатуры
Мемуаром жизни половой.
* * *
Они ведь любят – как едят.
Кругом – объедки и огрызки
Отлюбленных, в печать летят
Романы, дневники, записки.
Огрызки и объедки мстят
И едокам, и кулинарам,
Чью славу в свой черёд едят,
Сварганив соус к мемуарам.
И этой кухни знатоки
Летят на блюдище такое —
На мемуарное жаркое,
На те животные белки,
На запах мяса и костей,
Стократно съеденных!.. Живые,
Наевшись этих новостей,
Ещё и платят чаевые.
Кабак распахнут – как дыра,
Потомки проедают предков,
Идут огрызки на ура
И планы творческих объедков.
* * *
Тёмного прошлого Светлая Тень,
Ты – в нулевом количестве
Там, где кровавятся за дребедень
Светлого будущего тёмные личности.
Тёмные личности светлого Бу
Взрывают тебя в метро.
Но душа никогда не бывает в гробу,
Светлая Тень тёмного Про…
МАСЛО, ХОЛСТ
Мы далеко зашли, обратной
Дороги нет… Над головой
Какой-то свет невероятный
Сквозит, качаемый листвой,
А в облаках – переливанье
Лучей меж пальцев на руках,
Объятья, нега, целованье
Преобладают в облаках,
И благодать преображений,
Мои там яблоки и мёд,
И в этой дымке всех блаженней
Земля любовников плывёт,
Где красота не знает правил
И среди прочих мелочей
Нам кто-то музыку поставил
Листвы и каплющих лучей.
Трава измята в этой раме,
И шёлк мой – в краске травяной,
И одуванчиков шарами
Играю к зрителю спиной.
Сопротивления чистая лирика
Там льются лица
* * *
Не завидуй, мой внук, не завидуй
Никому, ничему, никогда,
Не трави своё сердце обидой, —
Не за тем ты явился сюда,
Чтоб чужому завидовать раю,
Барахлам, о которых смешно
Вспоминать, когда я обмираю
Над тобой, золотое руно.
Не завидуй, возлюбленный мною,
Ты – король, я дарю тебе клад,
Ты моею люблёвой казною
И моими люблями богат.
Над моими люблями не властно
Поведение прочих валют.
И, когда я истаю, угасну,
Никому не завидуй… Салют!
* * *
Хвали судьбу свою, хвали
Её таинственное пламя,
Хвали на гребне, на мели,
Счета оплачивай люблями,
Хвали её за всё подряд,
В пример не ставь ей чемпионов.
Пиши ей письма!.. Нет преград
Для писем тех и почтальонов.
Не бойся, любное дитя,
Смешным прослыть, – пиши ей чаще!
Пусть улыбается, прочтя.
Судьбы улыбка – что же слаще?..
* * *
«Когда мы были молодые
И чушь прекрасную несли,
Фонтаны били голубые,
И розы красные росли», —
Я сочинила эту прелесть,
Я вам напела этот бред,
Когда ряды ещё не спелись,
И двадцать семь мне было лет.
Да, в двадцать семь дела крутые
Язык способны развязать, —
Когда мы были молодые
В прошедшем времени сказать!..
Друзья, вам очень пригодится
Отвага сердца в двадцать семь.
Пусть молодится ягодица —
Ей надо выглядеть, как всем,
А мне вот этого не надо
Ни в двадцать семь, ни в триста лет.
Есть возраст рая, возраст ада —
И в этом возрасте поэт.
