ТРИПТИХ
1.
Привлечь внимание, внимание привлечь,
Любой ценой пробиться из-под спуда,
Ошеломить, перелопатить речь,
Чтоб воздух жизни тёк сквозь это чудо
Взаимности волнующихся глаз
Листвы, где всё чирикает и свищет,
Травы, где Клеопатра улеглась
С Антонием, у змейки – тонкий выщип
Бровей и веер незабвенных скул,
Шпионы шастают, мозги макиавеллят,
И старших школьников зелёную тоску
Румянят дерзости, чью славу вечность белит.
2.
Сначала – мясо виноградное стиха,
Потом уж время – это мясо (чьё?) вселенной,
Сначала – сок и связка не суха,
Чтоб мир не вывихнуть из чашечки коленной,
Чтоб (чьё же это?) не распалась связь времён, —
У старших школьников читать в оригинале
Такое принято, когда воспламенён
Фонарь бессонницы и предки доконали,
А (чьё же?) мясо виноградное стиха
Пьянит и полнится взаимным истеканьем,
Всё остальное – пыль и шелуха,
Сдуваемые школьников дыханьем.
3.
Цивилизации бетонный виноград
Включает ночью электрические окна,
В том винограднике меж гроздьями горят
Глаза дворов и небесами пахнет мокро,
Скулит качель, где Клеопатра пьёт вино
С Антонием, она скуластой змейкой
Ему вползает в душу – как в окно
С цветочком поцелуя… Этой склейкой
Тут всё и держится, на это – весь расчёт,
Пока наукой оцифрованная нелюдь
Не даст нам школьников других смакиавеллить
И мясо виноградное течёт.
В ПРИЛИЧНОМ ОБЩЕСТВЕ
Приговорённый к высшей мере
За преступления чужие.
Ему распахивают двери,
Его эскортом окружили,
Его уложат и привяжут,
И впрыснут яд с большим фасоном,
Его конвульсии покажут
Аккредитованным персонам.
Они мгновенно испытают
Блаженство ужаса и секса,
Их репортажи воспитают
Элиту пудинга и кекса.
Её частично укокошит
Преступник, избежавший кары,
Взорвёт он бомбу, купит зошит
И в нём напишет мемуары, —
Их превратят в кино и в майки,
В игру и в книгу для гаданья…
Приговорённый видит гайки
Зрачков, лишённых состраданья, —
В него юстиция вливает
Свои святые идеалы,
И он от них околевает,
Плывя на все телеканалы
Картинкой судорог подробных,
Чья новость вечная и живость —
Пример наглядный сил загробных,
Производящих справедливость.
* * *
– Если б нас победили немцы,
Англичане, французы, шведы,
Мы бы жили сейчас, как немцы,
Англичане, французы, шведы.
Если б наши отцы и деды,
Слабоумные оборванцы,
Не сражались бы до победы,
Мы бы жили, как иностранцы, —
Говорит мужичок-ботаник,
Улыбаясь мечте-надежде,
Что разломится, как «Титаник»,
То, что в плен не сдавалось прежде
По причине дурной гордыни,
Бескультурья и непрактичности,
Потому что живут, как свиньи,
Полагает он, наши личности:
– Территория пусть обмылится,
Население оскотинится,
Потому что у нас кириллица,
А в Европу войдёт латиница.
* * *
Когда великий Макьявелли
Хотел пожать плоды труда,
Мгновенно нравы окривели, —
Он не был избран никуда.
У денег – собственные цели
И гениальные мозги,
Они сочли, что Макьявелли
Способен встать не с той ноги.
Его коварно прокатили,
И при подсчёте голосов
Послали на фиг в лучшем стиле
Палатки правильных весов.
Другой бы тут ополоумел,
Интриги подлые настриг,
А Макьявелли взял и умер —
От скуки мыслимых интриг.
Дух Ренессанса в рог бараний
Его скрутил и отнял шанс
Узнать, что это был не ранний,
А очень поздний Ренессанс,
И что эпохой Возрожденья
Считаться будут времена
Чудовищного поведенья,
Как нынче видно из окна.
КОЛЫБЕЛЬНАЯ БЕЗ ВРАНЬЯ
Спи, моя детка,
Под нами – планетка,
Где всех поимеют плохие парни.
Вкусным не будь,
Сладким не будь —
Это всего бездарней!
Злого не будь добрей,
Чтоб закуской не стать в поварне.
Спи, моя детка,
Ты – не котлетка,
Которой закусят плохие парни.
Ты – моя нежная струнка,
Нет ничего антикварней!..
Я одна виновата,
Если когда-то
Будешь нежней, чем плохие парни.
Злого не будь добрей —
Спустят собак на псарне.
Спи, моя детка,
Земля – такая планетка,
Где всех поимеют плохие парни.
* * *
Главное – уметь договориться.
Знают клён, олива и каштан —
Где, о чём и с кем договориться
Не сумели Лорка, Мандельштам…
Неужели главное уменье
Так могли отчаянно проспать
Истуканы договорной лени,
Что пришлось их в землю закопать?
Да, покуда эти двое брились
И гуляли, сбрендив, на Парнас,
Все давным-давно договорились:
«Жаль, что с нами не было и вас!..»
Если не умеете свариться
В том котле, где варят договор, —
С вами же нельзя договориться,
Вы – мертвец, расстрелянный в упор.
Но легко договориться с мёртвым, —
Этот клад лишь надо раскопать.
Мёртвые проходят высшим сортом.
Мёртвые умеют не проспать.
