– Слушаюсь, ваше превосходительство, – Паша развернулся и строевым шагом направился к лестнице.

– Слушай, Марквентор, – Александр внимательно взглянул на Хранителя. – Ты говоришь, что если это Дерево погибнет, мир умрет?

– Да, это так, – печально кивнул головой Хранитель.

– Неувязочки, – недоверчиво ухмыльнулся Александр. – Здесь, на этих берегах, в будущем стоит город. Нет там никакого дерева. Маленькие деревца растут в том месте, где эта маленькая речка сливается с большой. Как и во всем городе растут. А подобного древа за сто метров высотой, как вон то, что ветвями над водой раскачивает, что-то я не замечал. Нет там его. Но мир-то жив.

– Значит, Дерево дало семена, – не задумываясь, ответил Марквентор.

– Семена? Ну и что?

– Пройдет время, и Дерево даст семена, – кивнул головой Хранитель. – Они разнесутся по всей земле. А Дерево Жизни уйдет, как уходит все из этого Мира Изменений, чтобы вернуться вновь.

– Выходит, что все предопределено? Зачем же тогда все эти жертвы? Зачем я пришел сюда? Ради чего умирает твоя дочь? Кстати, а где мать Танаис?

– Покинула Мир Изменений. Небесный огонь прошел два пути с того дня. Она была обычным человеком. Таков удел магов – видеть уход тех, кто нам дорог.

– Жестокий удел. Я сожалею.

– Все уходит рано или поздно из этого мира, чтобы вернуться вновь, но если погибнет Дерево Жизни, не дав семян, кольцо времени будет разорвано. Твое будущее тоже погибнет.

– Что? Так все и погибнет? – Александр недоверчиво смотрел на Хранителя. – Исчезнет, что ли?

– Ничто не исчезает в этом мире без следа. Будет нечто другое. Но этого мира уже не будет. Возможно, что будет хаос, огонь, что-то останется. Нам уже этого не увидеть.

– Зерон хочет уничтожить это Дерево, а на его месте посадить новое. Ты это знаешь?

– Нет. А ты откуда это взял?

– Он мне сказал сам.

– Вон оно как. Значит, он хочет создать новый мир. Он хочет стать Создателем.

– Как это? Выходит, что если я, например, срублю это дерево, выдерну корни, а на этом месте посажу осину или березу, значит, я создам новый мир? Вот так просто? – Александр подозрительно прищурил глаз.

– Нет. Не так просто, – Марквентор нахмурил брови. – Когда изгоняли Мауронга, он сказал, что вернется назад, чтобы возродиться вновь. «Мой перст укажет новый путь», – так сказал он.

– И что из этого? Загадки сплошные.

– Рассказать тебе про Мауронга? – спросил Марквентор.

– Нет. Не сейчас. Запутано у вас тут все. Сложно. У меня голова и без того раскалывается. Ты лучше скажи, как мы назад вернемся. Ты же силу потерял.

– Страж Пустоты вернет. Дерево защитим. Сила вновь с нами будет.

– Я не чувствую уверенности в твоем взгляде, старик.

– Ты прав. Я не уверен, – вздохнул Хранитель.

– Плохо. По вере вашей да будет вам.

– Что? Как ты сказал? – переспросил Хранитель.

– Это не я сказал.

– А кто?

– Сын человеческий.

– Красиво сказал. Кто такой?

– Я же сказал – сын. Все будет хорошо, старик, – широко улыбнулся Александр. – Я тебе обещаю. А сейчас мне надо обследовать местность. Как это говорится у военных – рекогносцировка. Тебе известно такое слово?

– Я его даже выговорить не смогу. Что это?

– Много будешь знать, быстро состаришься, Хранитель. Пойду я. А ты думай, шевели извилинами, как дочь свою спасти. Надо ее спасти, старик. Это тебе говорю я, открывающий ворота. Что будет от меня нужно, так я всегда готов.

– Иди, сын человеческий, – негромко произнес Марквентор вслед Александру. – Я уже думаю.

Взобравшись на крутой, заросший деревьями склон, волк увидит это. Стены, башни – подобное он видел и ранее. Но почему же у этих башен такие блестящие верхушки? Они сияли в лучах низкого солнца. Волк настороженно всматривался вперед сквозь густые ветки. Что там? Люди? Он не чувствовал присутствия людей.

– Все незнакомое таит опасность – это он узнал еще маленьким щенком от своего отца. Это незнакомое он видел впереди. Но там не было людей. Зверь это чувствовал. Волк осторожно сделал шаг, затем другой, будучи готовым при малейшем изменении обстановки нырнуть в лесную чащу, но нет, странные сооружения хранили безучастный покой. Эти стены хранили следы недавнего присутствия людей, но теперь же здесь никого не было. Волк последовал дальше, втягивая носом воздух. Пробравшись вдоль кромки леса мимо странных сооружений, он вышел на широкую каменную площадку и остановился.

Город лежал внизу, заполняя собой широкую речную долину, разрезанный пополам водным потоком. Таких городов зверь не видел. За свою долгую жизнь, бывало, он часто выходил к жилищам двуногих. Иногда он приходил к их домам в поисках пищи, а иногда из любопытства, но ничего подобного он ранее не встречал. Границы города терялись на горизонте. Вниз к городу от вершины крутой горы, на которой стоял волк, уходили ступени широкой лестницы, переходящей внизу в дорогу, вымощенную камнем. Дорога была пустынна, а сам город весь словно затаился и ждал. Нечто тяжелое и гнетущее застыло в воздухе, что заставило волка обнажить клыки и глухо зарычать.

Он никогда не входил в обиталища двуногих. Приближался на безопасное расстояние, принюхивался, ловил ушами непонятные звуки. Но сейчас впереди он не чувствовал их – обитателей. Почему их нет там?

Любопытство нарастало, пересиливало природный страх. Зверь сделал шаг вперед на ступени лестницы. Еще один. Напряженный, словно струна, он готов был при малейших признаках опасности развернуться и нырнуть в лесную чащу. Еще шаг. Пройтись по обители двуногих. Что может быть более дерзновенным для дикого зверя?

Дикий зверь входил в город. Пустые улицы встретили его тишиной. Глазницы темных окон безучастно смотрели на поступь волка. Зверь шел по Анвантару.

От крепостных ворот по южному склону горы пролегала черная дорога. Все основные направления в городе имели свой цвет мощения. Это было видно даже с высоких крепостных стен. Основное направление в центре Анвантара – Луч Мира. Он вымощен был белым мрамором. Плиты зеленого малахита устилали поперечный путь на мост, соединяющий берега.

Крепостные ворота закрылись за Александром, и черный жеребец, подарок Сильгура, бойко застучал копытами по брусчатке черного гранита. Личная охрана последовала было вслед за Властителем, но Александр остановил их движением руки. Он хотел быть один. Путь по пологому склону проходил среди высоких деревьев с буйной темно-зеленой листвой. Редкие птицы порхали среди ветвей, нарушая тишину тревожным щебетанием. От брусчатки в глубину меж стволов изредка уходили тропинки, мощенные плоскими каменными плитами. Среди деревьев виднелись причудливые строения, вроде парковых беседок, колоннады, увитые вьющимися стеблями, блестели блюдца прудов.

– Райский сад, – невольно усмехнулся Александр. – А где тут дерево с яблоками и змеем? Кстати, о дереве! Надо бы посмотреть ради интереса вблизи, что это за Дерево Жизни такое?

Райский сад закончился. Дорога повернула вправо и по крутому склону спустилась к мостику над маленькой речкой. Александр знал в своем времени эту речку под именем Кача. Здесь же она звалась Изыр-Су, как уже успел разузнать Паша и поведать об этом Александру.

– Привет, Кача, – негромко произнес Александр. – Какая в тебе водичка чистая! Словно хрусталь. Как же тебя уделали в наше время-то! А рыбы-то какие плавают. Хвостами берега задевают! Вот это да! Ладно, пока. Рад был встрече.

Копыта простучали по мосту. На другом берегу начиналась городская застройка. Брусчатка сменила цвет на фиолетовый. Что за камень такой? Искрится весь, переливается. Еще чего доброго конь поскользнется. А дома-то все как на подбор. Ухоженные, крепкие. Крыши блестят. Каменьями украшены. Не поскупились обитатели этого рая. Красиво жить не запретишь. Возле домов садики за заборами, деревья да кустарники, цветы всякие.