Но население европейской национальности более уязвимо, поскольку оно генетически единообразней, раньше начало прививаться и больше занималось выживаемостью детей. Ведь в деле создания здорового потомства бо?льшее значение имеет не случайная меткость, а густота огня. Чем родить двоих полуздоровых детей и выходить их до фертильного возраста, с точки зрения эволюции лучше родить десять, с тем чтобы выжили двое. Они будут явно более приспособлены для жизни!

Вот и посудите сами, кто больше заботится об улучшении человеческой породы, цыгане или швейцарцы.

Ну так вернемся к Африке. Онищенко – профессионал, и потому даже в популярных выступлениях выходит за рамки тривиального резонерства, и говорит не только о проблемах, но и о мерах борьбы.

Есть такая болезнь – оспа. Многие в детстве болели ветрянкой – оспа в легкой форме выглядит так же – на коже появляются прыщики, потом на их месте корочка, если ее сковырнешь – будет оспинка, рябинка.

В обычной форме оспа немного хуже. Если у вас была привита в детстве оспа, или был оспопривит кто-то из старшего поколения – посмотрите на оставшееся пятно на левом плече. Так вот у переболевшего настоящей оспой кожа на всем теле и на лице выглядит, как поверхность этого следа от прививки – как после тяжелого фурункулеза. Это, конечно, не очень хорошо для психического и телесного здоровья.

А еще она бывает в форме черной оспы – не то более тяжелый вариант вируса, не то не совсем стойкий к оспе организм. Тогда вся поверхность тела, все слизистые оболочки, внутри и снаружи, слитно покрываются нарывами. Человек быстро умирает. Если выживает – то зачастую с вытекшими глазами.

Раньше оспа была очень распространена, хотя были и меры борьбы – карантины, за заболевшими ухаживали переболевшие оспой. Лечить вирусные заболевания и сейчас не очень-то умеют, эффективны только вакцинация и карантинные мероприятия.

Несколько лет назад считалось, что вирус оспы исчез. Население, и африканское в том числе, было почти поголовно привито. Но… каждый год оспа опять возникала. Это не самозарождение – резервуаром оспы служат обезьяны (родственники мы с ними, что бы церковники старого закала ни говорили). Уничтожить всех обезьян? Так задачу никто не ставит. И, видимо, не поставит. Значит – с оспой придется жить.

Вот Онищенко, Главный санитарный врач России, и вел бескомпромиссную борьбу… догадались, за что? Правильно. Чтобы сохранить в России вирус оспы, не дать его уничтожить. А американцы требовали от нас именно этого!

Кто не понял – поясню. Мы – великая медицинская и биологическая держава. Наши ученые первыми в мире клонировали млекопитающих; наши ученые создали вакцину от лихорадки Эбола, растворяющей внутренности, в самый решающий момент, когда у эпидемиологов мира уже «отдалась гайка». Для того, чтобы такими вещами заниматься, надо иметь коллекции генетического материала – культурных и диких растений, полезных и болезнетворных микроорганизмов. Есть у нас и самые опасные виды микробов и вирусов – без них не создать соответствующих вакцин.

Так вот американцы требовали от нас эти коллекции уничтожить. А то вдруг мы их поносом заразим; или допустим утечку чумной палочки прямо в руки международных террористов? И продавили-таки соглашение, терминальный срок которого был в мае 2002 года. Как будто мы, а не они вели бактериологическую войну против Кубы, как будто у нас, а не у них можно было анонимно заказать по почте образцы сибирской язвы, вплоть до осени 2001 года.

Но соглашение это осталось невыполненным. Это было, на моей памяти, одним из немногих светлых моментов в информационном потоке последних пятнадцати лет. У нас осталась коллекция вирусов оспы, а соглашение с американцами мы выполнять не стали.

Вот что мне придает оптимизма в жизни – так это наличие мелкого чиновника. На этом типе держится государство. Яркий пример помню из конца 80-х; в нашу организацию, хоть и неприметную, но, к счастью, через которую проходили согласование важные вопросы, пришел странный документ. В одной советской прибалтийской республике планируется строительство завода по производству больших интегральных схем. Одного оборудования – на миллиард, как сейчас говорят, «унылых енотов» (у. е., «условных единиц», то есть долларов – прим. ред.). И это в момент, когда наши меньшие братья вот-вот сделают нам ручкой! Самое ужасное – половина согласующих подписей на документе уже была! То есть мелкий чиновник, какой-то референт все понимает – что эти деньги уйдут псу под хвост, а замминистры – ну в упор не видят!

Как же так? – с тоской сказал, зайдя в мой кабинет, сослуживец – тот самый мелкий чиновник, показывая мне пачку листов с обоснованием проекта.

И, что интересно, остановил-таки триумфальное шествие документа по московским инстанциям. Как? Есть способы. Может быть, этот проект еще успели пробить, может, и централизованных средств успели получить – но уже без Владимира А. Это большому чиновнику до лампады – а маленькому за державу обидно. Даже если он собирается уходить в мелкий бизнес.

Так вот больших чиновников я люблю, только если в них остается что-то от чиновника маленького. Короче говоря, не уничтожили у нас коллекцию вирусов оспы. Все чин по чину, договорились с американцами по-хорошему, не посылая их, куда Макар телят не гонял.

А летом 2002 года американцы объявили о начале поголовной вакцинации американцев от оспы. А то террористы заразят (откуда, кстати, они ее возьмут?) Вот не ранней весной 2002 года объявили, не зимой – а летом, когда мы уже должны бы были от коллекции избавиться. Они бы провакцинировались, а мы?

А зачем это надо, ведь вакцинацию уже лет двадцать не проводят? А вот надо. Мы воевали с оспой всем миром (буквально); но проиграли. Оспа уже победила.

Дело в том, что кое-где поголовной вакцинации от оспы проводить уже невозможно. Если больному СПИДом ввести вакцину, она убьет его, как настоящий вирус. А в Африке уже десятки миллионов больных СПИДом. И когда в Африке разразится эпидемия оспы, остановить ее будет нельзя.

Кстати, эта ситуация дает некоторые основания предполагать, что СПИД имеет все-таки естественное происхождение. То есть что верно такое предположение: американские врачи создали в 50-х вакцину от полиомиелита из клеток печени шимпанзе, и массово испытали ее в Центральной Африке, тогда и произошла передача обезьяньего вируса людям. Но за всю историю человечества, несомненно, были и другие контакты людей с обезьянами – укусы, люди многих обезьян едят… Почему человечество не вымерло из-за СПИДа еще на заре своей истории? Вот и имеется гипотеза, что естественным регулятором была оспа. При ее эпидемиях ВИЧ-инфицированные вымирали. А сейчас СПИД не появился, а просто разразилась одна из его эпидемий.

Что сейчас делать?

Развернуть оспопрививание в Африке, причем прививать без разбора, и пусть больные СПИДом умрут – те из них, у кого признаки болезни уже проявляются? Нельзя, медицинская этика не позволяет. Делать инъекции, зная, что убиваешь этим каждого десятого, а то и кое-где каждого четвертого – тут нужны крепкие нервы.

Проводить сначала диагностику СПИДа и прививать только здоровых? Это дорогое удовольствие, мир не располагает сейчас ресурсами, чтобы проверить на СПИД жителей Африки. И, чем дальше, тем ресурсов будет меньше.

Кроме того, число заболевших там все растет, и при достижении критической плотности больных СПИДом – эпидемия оспы прорвется по их цепочкам. Для развития эпидемии достаточно, чтобы лишь определенная доля населения была подвержена болезни.

Третий путь: защитить, провакцинировав, свое население, а остальные пусть занимаются траволечением. Вот это этика позволяет. По этому пути американцы и пойдут.

Вы, наверное, обратили внимание, что я не рассматриваю, казалось бы, самый очевидный выход – вылечить СПИД, а потом уже заниматься всем остальным. Дело в том, что вылечить человека от т. н. «ретровирусов» очень сложно, если не невозможно. Не надейтесь на скорое появление вакцины от СПИДа. Хоть оспу умеем останавливать, и то слава Богу.