И еще одно чудесное совпадение. Одновременно с неожиданным успехом двух независимых друг от друга исследовательских групп, произошло и третье событие, без которого первые два, возможно, не сработали бы. В СССР к власти пришел М. С. Горбачев.
«Дорого яичко ко Христову дню», откуда такая синхронность? Что происходит при ядерных взрывах, хорошо знали уже в 50-х; были и компьютеры, на которых все, относящееся к ядерным взрывам, моделировалось. Кстати, необходимость в испытаниях все равно не отпадала, заметьте. Так вот про «ядерную зиму» что-то не говорили, хотя прогнозировались действительно катастрофические варианты: например, обычная ядерная бомба с оболочкой из кобальта могла сделать целый континент непригодным для жизни любых существ, кроме скорпионов (они поразительно устойчивы к радиации). Затем об этом позабыли, поскольку никто не собирался обзаводиться подобными бомбами: как оружие кобальтовые бомбы не годятся, ведь оружие не цель, а средство победы в войне. А тут какая победа?
То есть результаты применения различных видов оружия прорабатывались. Тем не менее, пять держав официально и несколько неофициально наращивали свои ядерные арсеналы – значит, считали возможным их применение. И ни в 60-е, ни в 70-е шума вокруг «ядерной зимы» не было слышно.
Что помогла сделать компьютерная теория «ядерной зимы»? Так вовремя родившаяся, она помогла подготовить советскую (в первую очередь) общественность к несколько неординарным решениям высшего советского руководства, или, как выражаются отдельные экстремисты, к «предательству Горбачева».
Чего больше всего боялись американцы чуть не сорок лет подряд? Советских тяжелых ракет, которые могли нести боеголовку с очень мощным термоядерным зарядом. Ими мы тоже славились. Водородные бомбы академика Харитона не обязательно было сбрасывать на Нью-Йорк – взорванные над океаном, они на много километров обнажали морское дно; на прибрежные города обрушивалась волна, как в фильме Спилберга про астероид. И это было известно не благодаря компьютерной модели – натурные эксперименты доказали это, правда не у Род-Айленда, а у Новой Земли.
Такие заряды все же экзотика, их неудобно доставлять к месту назначения, хотя и был, вроде бы, двадцатимегатонный моноблок для тяжелой ракеты «Сатана» (SS-18, РС-20 соответственно по их и нашей классификации). Но наши тяжелые ракеты могли также нести несколько менее мощных боеголовок. Они были чрезвычайно целесообразны: при мощности в одну мегатонну такая боеголовка разрушает капитальные сооружения в радиусе 6—7 км, превращая многоэтажную застройку в сплошной завал, а радиус зоны пожаров составлял бы примерно 20 км. Американские города именно таковы – кучка небоскребов в центре, а вокруг этого «даун-тауна» – необозримые кварталы «одноэтажной Америки», как у нас выражаются, «индивидуальной застройки», из домиков, по конструкции сходных с декорациями Голливуда. Одной такой боеголовки вполне достаточно для уничтожения среднего американского города типа Филадельфии или Детройта, и даже крупным – Чикаго или Нью-Йорку – много не нужно. Мы видели, что происходит с небоскребом при сильном пожаре на нескольких этажах, даже если он и выдержит ударную волну. Правда, я точно не знаю, какой мощности боеголовки были у нас – предполагаю. У американцев базовая модель была мощностью в 425 килотонн – последствия от нее примерно такие же.
Мы сейчас уже забыли, насколько плохими бывали наши с Америкой отношения. Что останавливало тогда США от радикального решения проблемы? Вспомним, что американцы не стеснялись вести ковровые бомбардировки жилой застройки не только во Вьетнаме и Японии, но и в Германии – а казалось бы, тоже белая раса, тоже западная цивилизация… и уж мы-то точно для американцев не лучше немцев. По сей день при реконструкции германских городов откапывают засыпанные когда-то бомбоубежища, с сидящими у стен скелетами женщин, стариков и детей.
Останавливало их четкое, как в ночном кошмаре видение: преврати хоть всю Россию в подобие жерла вулкана, все равно из этого клокочущего ада вырвутся тяжелые ракеты «Сатана», чтобы расцвести в космосе праздничным фейерверком из десятков боеголовок и сотен ложных целей.
Тяжелые ракеты – «убийцы городов» – были постоянной темой на всех переговорах об ограничении стратегических вооружений, чувствуется, что эта проблема американцев сильно волновала. Слышал я даже от одного заокеанского отставного военного, что он не спал ночами, думая, как защититься от советских ракет. Говорил он, по-моему, вполне искренне.
Защиты от них, действительно, не было, даже несмотря на некоторые недостатки конструкции (в каждый конкретный момент лишь часть этих ракет могла находится в заряженном состоянии). После некоторого срока их нужно было разряжать, сливать горючее, а затем, по графику, снаряжать снова. Американцы поэтому говорили, что это «оружие первого удара» – для ответного удара они, дескать, не годятся – значит, предназначены для нападения. Что американская «триада» уязвима, пока не взлетели бомбардировщики, и сработает во всю мощь тоже лишь при внезапном для нас нападении – на это аспекте они внимания не акцентировали. Но кому это было непонятно?
Мы выросли в ощущении реальности ядерной угрозы, и единственной защитой считали свои ядерные арсеналы. Мы философски относились к вероятности уничтожения нас и наших противников. Но когда выяснилось, что из-за нашей драки погибнут все – тут мы дали слабину. Теперь американцы вздохнули с облегчением, самыми большими угрозами для них остались ожирение и Усама бен Ладен.
Может быть, и хорошо, что ситуация с гонкой вооружений разрешилась хотя бы и таким образом. То есть для остального мира хорошо. Пусть даже в конце концов и не в нашу пользу, а это, несомненно, так. Мы перестали быть опасными для американцев, а они для нас, в случае чего, гораздо опаснее, чем были, поскольку безнаказанны. Запад хорошо усвоил урок истории: в тотальной войне Россию не победить, но в локальной, где-нибудь на периферии ее территории – иногда возможно. Перевести противостояние именно в эту плоскость, избежать возможности большой войны, оставив угрозу небольшого конфликта, да еще не затрагивающего собственной территории – цель, которой Запад всегда хотел бы достигнуть. Вполне естественное желание.
Тем не менее, лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Страх перед тотальной ядерной войной в значительной степени ушел в прошлое, плохо, конечно, что отчасти ценой нашей безопасности.
Но был ли реальный способ прекратить бессмысленные, изнурительные для нас игры с паритетом? Разве не прав был Энгельс, что военное производство с экономической точки зрения – лишь бросание национального достояния в воду?
Мы – бедная и холодная страна, и те же, что в США, военные усилия для нашей экономики чрезмерны. Эти флоты разномастных подлодок, танковые армады… Эти склады ракет для многократной перезарядки стартовых комплексов, бесполезные в реальных условиях ядерной войны… Сами военные признают, что перевооружение современными средствами связи и разведки повысило бы боеспособность нашей армии даже при сокращении ее вооружений в несколько раз – другой вопрос, что мы этого не сделали.
Как можно было переубедить себя и сохранить бесценные ресурсы для экономики? «Ядерная зима» заставила нас капитулировать; жаль, что не мы воспользовались полученными плодами. Может, и существовал способ переубедить самих себя и прекратить гонку в одностороннем порядке, но какой?
Вот и урок для нас: чего только ни делали американцы для достижения своей цели, сколько средств уже потратили и каких не пожалели бы! И вот с помощью компьютерной модели неизвестной степени адекватности эта цель достигнута. Вышеприведенная статья словаря вполне справедлива: кто помнит те времена, согласится, что роль «ядерной зимы» в формировании «нового мышления» нашей «элиты» огромна. Разоружение СССР было невозможно без идеологического обоснования; модель «ядерной зимы» это обоснование предоставила.
Мы еще не обсудили, а правда ли, что ядерная война действительно приведет к «ядерной зиме». Это-то как раз не очевидно. Широкого обсуждения этого вопроса в прессе я не припомню, а вот в менее зашоренном Интернете споров было много, и на достаточно серьезном уровне, и на эмоциональном. Вот, кстати, несколько ссылок:
