д) Самоуправление может быть полезным лишь в том случае, если его русские служащие являются безупречно порядочными личностями, выполняющими свои обязанности беспристрастно и бескорыстно. Поэтому к руководителю администрации СО должны предъявляться повышенные требования в кадровой политике.

е) Принципиальной чертой администрации самоуправляющегося округа не должны быть такие сильные вооруженные силы, как у руководителя СО Локтя. Конечно, он должен иметь сильную полицию. Но такой мощный инструмент власти, как ополчение Локтя, в руках менее лояльного человека может быть весьма опасным для Вермахта, поэтому нужно рассматривать создание первых вооруженных формирований только как исключение; их скорее следует связать с военными организациями, например, с Русской Освободительной армией[842].

Доктор Гюнцель[843],

Старший советник военной администрации.

F.d.R.d.A.[844]

Капитан[845].

Бригада Каминского[846].

18.8.43 на нашу сторону перешли бывшие лейтенанты Красной Армии АНДРЕЕВ Михаил Николаевич, МАЗАЛЕВСКИЙ Николай Владимирович[847], которые до 18.8.43 находились в бригаде Каминского. Андреев и Мазалевский принадлежат пулеметному взводу гвардейского батальона бригады. Мазалевский принадлежит к зенитной батарее. Штаб бригады — населенный пункт Локоть. Бригада состоит из 5 (пехотных) полков, гвардейского батальона охраны, штаба бронедивизиона и зенитной батареи. Численный состав гвардейского батальона — 2000 человек, на вооружении имеет 12 станковых пулеметов и винтовки. В батальоне три стрелковых роты и одна пулеметная. В роте 4 взвода. Бронедивизион — 7 танков (2 — КВ, остальные — Т-34 и БТ, 12 автомашин). Зенитная батарея — 38 человек, одна пушка 76 мм, одна 77 мм и 4 крупнокалиберных пулемета.

По приказу 01.08.43 бригада должна начать передислокацию из района Локоть в район Лепель и закончить до 20.08.43 через Середина-Буда. Солдатам объявили, что германское командование отвело им новое место для спокойной жизни. Среди солдат ходят разговоры, что бригада драться не будет и немцы бригаде не доверяют.

Политико-моральное состояние бригады подавленное. Комсостав при первой возможности вместе с подчиненными уходит в лес к партизанам, воевать за немцев не хотят. 12.08 в Локте видели 46 танков Т-34. Через Локоть движутся обозы и автомашины в направлении на Гомель через Середина-Буда. В районе Жучок видели до батальона пехоты, район Жучок обороняет до роты пехоты из состава штаба бригады.

Состав командования бригады: командир — генерал[848] КАМИНСКИЙ, заместитель по внутренним делам — БЕЛАЙ[849] (бывший младший политрук Красной Армии), начальник штаба — подполковник ШАВЫКИН[850] (бывший капитан Красной Армии), заместитель начальника штаба — майор ФРОЛОВ[851] (бывший капитан Красной Армии), начальник разведки — капитан КАФТАЕВ[852], начальник полиции — ПЛАСКОБОЙНИК[853], командир 1-го полка — майор ГАЛКИН[854] (бывший младший лейтенант Красной Армии), командир 2-го полка — майор ТАРАСОВ (бывший лейтенант Красной Армии)[855], командир 4-го полка — майор ФРОШИН[856], командир 5-го полка — капитан ФИЛАТОВ. Численность полков — 3500–4000 человек, гвардейский батальон из местных.

Нацистская Германия глазами советского доцента[857]

Я приехал в Берлин в середине 1942 года. Это был момент наибольших успехов Германии в этой войне. В Африке Роммель[858] подходил к границам Египта, а в России завершалось очищение от советских войск Керченского полуострова[859] и подготовлялось грандиозное окружение трех армий[860] Тимошенко под Харьковом. Звезда Гитлера приближалась к своему зениту, и ничто не предсказывало близкого и страшного конца его грандиозных планов. Берлин в то время был действительно столицей Европы, и многим казалось, что в самом скором времени он станет столицей всего мира. Германия и Япония были увенчаны славой непрерывных побед, их военное могущество представлялось непреодолимым. На их небе, казалось, не было ни одного облачка, а небо их противников было все затянуто грозовыми тучами. Гитлер для немцев был полубогом, вершащим судьбы народов на целые тысячелетия вперед, и одно мановение его руки сотрясало весь мир. Кто мог представить, что всего три года спустя над крышей рейхстага будет развиваться советский флаг, а под развалинами пылающей имперской канцелярии будет лежать обугленный труп Гитлера?

Берлин в то лето имел вид совершенно мирного города, и даже не верилось, что на востоке Европы шла смертельная борьба и широким потоком лилась человеческая кровь. Магазины еще были полны первоклассными товарами, и многое можно было достать даже без карточек. Театры и кино были переполнены настолько, что достать билеты можно было только за несколько дней, и то с большими трудностями. Курфюрстендамм и Унтер ден Линден[861] в вечерние часы бывали запружены тысячами элегантных мужчин и дам в вечерних туалетах и дорогих мехах. Среди мужчин преобладали военные, отпускники и штабные центральных военных учреждений в новых, хорошо сшитых формах, с обязательными кортиками и даже узкими и длинными штабными саблями. Армия победителей блистала своей прославленной прусской выправкой, чистотой и образцовой дисциплиной. Изредка попадалась желтая форма Африканского корпуса Роммеля. На обладателей ее смотрели с особым уважением и восхищением: это была гордость германской армии, наследники египетской армии Наполеона[862].

Метро (U-Bahn) и городская электрическая железная дорога (S-Bahn) были переполнены, и на вокзале Фридрихштрассе во всех направлениях лился такой громадный человеческий поток, которого я не наблюдал даже в Москве на станции метро «Охотный ряд». По многим линиям поддерживалось напряженное автобусное сообщение, и только автомобилей на улицах видно было очень мало; на многих, некогда наиболее оживленных улицах Берлина можно было совершенно спокойно ходить по середине мостовой. В этом наиболее явственно сказывалось влияние войны. Рестораны и кафе во все часы дня были переполнены нарядной публикой, говорившей главным образом о том, как хорошо можно было поесть до войны. Мне приходилось много раз бывать в разных ресторанах в обществе артистов, художников, музыкантов, журналистов, писателей и ученых, и самой излюбленной темой разговора бывали всегда жареный гусь или отбивная котлета. Это тоже было влияние войны. Почти каждый вечер радио передавало очередное чрезвычайное сообщение германского Верховного командования о новой победе, но эти сообщения стали привычными, вызывали гораздо меньший интерес и оживление, чем известие о том, в каком ресторане дают сегодня к ужину вино.